мира!
неуверенно:
ночевать. Вон папоротник, видишь? Прямо на том конце поляны. Готовится
расцвести.
будто ниоткуда берется Цвет. Понял?
не рассаживайтесь! Задницы промочите, аки лебеди. Сейчас утро, вернемся
сюда к ночи.
странные огоньки. Таргитай набычился, потребовал:
обратном пути, сказал Мрак. В его глазах все еще блестели искорки, а на
губах играла двусмысленная усмешка.
папоротнику, как известно, стягивается вся нечисть. Папоротник --
порождение подземного мира, недаром цветет только ночью, не зря прячет от
солнца и людского глаза даже завязь будущих цветков. Папоротник -- трава
волхвов, акудников, кудесников, но также той ночной нечисти, с какой
бьются волхвы. Нечисть стережет свой Цветок, не отдаст! Уже сейчас слышен
запах невидимой завязи, за две ночи станет еще мощнее. Если сейчас Мрак
обнаружил следы навий и какого-то неведомого зверя, то вскоре сюда
соберутся болотники, исчезники, лешие, сяжечники, слетятся остальные
навьи, а то и появятся ужасные дочки самой Мары -- жены Ящера, владыки
подземного мира, любимой дочери Чернобога!
неслась быстро, прыгала по камушкам, из пены выступали крупные глыбы с
острыми, неотглаженными краями, будто Род сотворил ручеек вчера. На
камнях, что усеивали берега, пламенели пятна засохшей крови. Подойдя
вплотную, Таргитай понял, что камни покрыты фиалковой плесенью,
красноватым мхом, но ощущение пролитой крови осталось, даже усилилось.
бурунам и торчащим из воды камням. Настоящий ручей, не бегущая по Степи
вода, что под нещадным оком солнца просматривается до самого дна, как бы
далеко ни пряталась!
печеночные мхи. Тоненькие зеленые усики мха шевелились, тянулись к
неизвестным гостям.
послушно пошли следом. Мрак лучше знал Лес, за версту видел добычу, а
опасность -- за две, но травы лучше знал Олег. Любой охотник ведает, даже
Таргитай знал с детства, какую траву приложить к ране, какую пожевать,
чтобы отбить жажду, а какую растереть в пальцах и нюхнуть, чтобы не спать
ночь... Но простейшие травы знают все, но есть редкие, особо могучие --
одолень-трава, разрыв-трава... Их знают только волхвы. Да и то не все.
приметы нужных трав, и с той минуты Мрак и Таргитай то и дело дергали
волхва, указывая с гордостью очередную находку. Олег снова повторял
приметы, сердился, удивлялся человеческой тупости, намекал на тесание
кола...
нетерпеливо крутил шеей, вдруг сказал, пристально глядя Олегу под ноги:
разрыв-траву? Так зацепляй да дергай, а то раздерет тебя надвое, на то она
и разрыв...
травки:
неуверенно всмотрелся, щеки его порозовели.
счетверенный стебель. Мрак откровенно скалил зубы. Олег в неловкости
отводил глаза. Мрак будет придумывать веселые истории про волхва, который
наловчился в рамках магического обряда дергать гузном чародейские травы.
Ладно, стерпим. В деревне Мрак с самым серьезным видом рассказывал, что
Громобой на спор ломал так сучки на бревнах, а главный охотник терпел
хохот молодежи, только натужно скалил зубы.
бы еще одолень-траву найти, а?
Таргитай не утерпел, расхохотался. Смех у него был чистый, светлый, почти
детский. Глядя на него, заулыбался и Олег.
скажешь! Только бы найти.
подрывал землю вокруг корешков, стараясь не повредить луковицу, Мрак
тревожно всматривался в сгущающиеся сумерки. Что-то тревожило, но молчал,
лишь суетился без особых причин, раздражался, торопил изгоев.
земле, чуя пришельцев, хватали за ноги, за волосы, цеплялись за одежду.
Корни выползали из темных глубин, почти не прикрываясь мхом. Таргитай
часто падал, расшибал лицо о твердые, как камень-голыш, корни, хотя падал
вроде бы на мягкий мох.
Олега.-- Всего можно найти!
голову.
рассуждал Олег.
точно.
Мрак высек огонь, быстро развел костер. Оказалось, он всегда помнил, с кем
его связала злая судьба, и хвороста собрал на рассвете, пока изгои еще
похрапывали.
среди зимы, хотя распаренное лицо блестело от пота.
что изо рта каплет свежая кровь.
разрыв-травы! Эх, волхв... Как тебя Боромир учил? Кол на голове тесал или
орехи колол? А надо бы мордой об стол...
мелькающие тени, горящие глаза, белесые лапы с острыми когтями... В
неверном призрачном свете костра на миг возникли оскаленные пасти,
огромные клювы, блеснула чешуя на толстых боках, сухо стукнули костяные
наросты...
отшвыривая чудовищные тени, но за ярко освещенным кругом тьма двигалась,
сгущалась, обретала массу, иногда словно бы растворялась, но тут же еще
больше уплотнялась на другом краю поляны. Трепещущий красный свет пока что
удерживал натиск ночи, но тьма наваливалась черной тяжестью.
скрежет огромных зубов, шелест чудовищных кожаных крыльев, скрип, змеиное
шипение. Мрак подбросил в огонь пару толстых хворостин. Тьма отпрянула, но
рев, писк и вой стали раздраженнее, громче. Таргитай и Олег сидели, как
два валуна, боясь шелохнуться. Мрак сказал громовым голосом:
Удержите костер во что бы то ни стало.
шерстью. Олег косился на хворост, что заготовил Мрак, побледнел. Как
летняя ночь ни коротка, но хворосту не хватит!
В темных глазах плясали красные огоньки. Он сбросил душегрейку, и языки
огня прыгали по широкой груди, выпуклым плечам. Лицо было неподвижно, как
камень, он смотрел в огонь неотрывно, не реагируя на жуткий вой, хриплые
крики, треск ломаемых костей.
широкая спина оборотня, очень медленно покрывалось волчьей шерстью. Мрак
по-прежнему смотрел неотрывно в очищающий от нечисти огонь, челюсти сжал,
как капкан, желваки вздулись, но его тело чуяло запахи, слышало вопли...
плечо, с ужасом чувствуя под пальцами густую шерсть.-- Мрак, держись! Мы
без тебя пропадем! Мы ж ничего не умеем...