Чтение 52–й страницы книги ~Христо-люди~

услышала. Я думаю, что она очень несчастна. Она хочет
знать, все ли в порядке у Майкла.

- Скажи ей, что у нас все в порядке. Скажи ей, что мы
все любим ее, сожалеем, что она одна, и что она должна быть
храброй и осторожной. Никто не должен заметить ее беспокой-
ство.

- Она понимает. Она говорит, что постарается.

Петра замолчала. Некоторое время она над чем-то раз-
мышляла, потом сказала словами:

- Рэчел боится. Она плачет в душе. Она любит Майкла.

- Она сказала тебе это? - Спросил я.

- Нет, это не заключено в ее мысли, но я вижу это.

- Лучше не говорить об этом никому, - решил я. - Это
не наше дело. То, чего нет в мыслях, не предназначено для
других людей, и мы не должны этого замечать.

- Хорошо, - с готовностью ответила Петра.

..........

Я надеялся, что все будет в порядке, об этих способ-
ностях Петры еще никто не знал. Я подумал, что и уменя есть
то, чего я еще не говорил никому.

Через несколько минут проснулась Софи. Она казалась
спокойной, как-будто ночной взрыв не оставил никакого
следа. Она отослала нас вглубь пещеры и отдернула занавес-
ку, чтобы впустить дневной свет. Потом разожгла огонь в
очаге. Большая часть дыма уходила через входное отверстие,
но часть оставалсь в пещере. Правда, благодаря этому снару-
жи нельзя было рассмотреть то, что делалось внутри. Софи
смешала содержимое двух или трех корзинок в котле, добави-
ла воды и поставила котел на огонь.

- Следи за ним, - сказала она Розалинде, а сама исчез-
ла в отверстии.

Возвратилась она минут через двадцать. Она бросила че-
рез порог несколько твердых круглых лепешек, а затем взоб-
ралась сама. Подойдя к котлу, она помешала и попробовала.

- Есть беспокойство в лагере? - Спросил я.

- Есть, но не из-за того, о чем ты думаешь, - ответила
она. - Его нашли. Думают, что это сделал ты. Вас искали все
утро. Но теперь их беспокоит уже другое. Люди, ушедшие вое-
вать, возвращаются по двое, по трое. Что случилось? Ты не
знаешь?

Я рассказал ей о засаде и последующем прекращении сра-
жения.

- Как далеко они теперь?

Я передал этот вопрос Майклу.

- Мы только что миновали лес и вступили в скалистую
местность, - ответил он.

Я повторил это Софи, и она кивнула.

- Часа три или немного меньше, и они дойдут до берега,
- сказала она.

Софи разложила порции кушания по чашкам. Вкус еды ока-
зался лучше, чем вид. Зато хлеб был гораздо менее вкусным.
Софи разбила лепешку камнем и размочила в воде, только тог-
да мы смогли ее есть. Петра ворчала, что дома пища лучше.
Это напомнило ей кое о чем. Без предупреждения она задала
вопрос:

- Майкл, с вами мой отец?

Вопрос захватил его врасплох. Я уловил его "да" рань-
ше, чем он сформулировал его в мысли.

Я посмотрел на Петру, надеясь, что она не поймет все-
го. Это было бы милосердно для нее. Розалинда поставлиа
чашку и тоже посмотрела на нее.

Мое подозрение, которое я так тщательно скрывал, прев-
ратилось в знание. Я вспомнил голос отца, безжалостный и
диктаторский. Я вспомнил выражение его лица, когда он гово-
рил: "Ребенок, который вырастет... И будет иметь детей...
И они тоже... И скоро все будет наполнено мутанатами и вся-
кой мерзостью. Вот что случится там, где воля и жесткость
ослабеют, но здесь этого никогда не случится".

А потом говорила тетя Гэррист: "Я буду молиться, чтобы
бог послал милосердие в этот мир".

Бедная тетя Гэррист с ее надеждами и напрасными молит-
вами. Мир, в котором человек может принять участие в охоте
за своими детьми, что это за человек, и что это за мир?

Розалинда взяла меня за руку. Софи смотрела на нас.
Когда она увидела мое лицо, выражение ее лица изменилось.

- Что случилось? - Спросила она.

Розалинда рассказала ей. Глаза Софи наполнились ужа-
сом. Она перевела взгляд на Петру, затем вновь, уже сму-
щенно, на меня. Она открыла рот, собираясь что-то сказать
нам, но, опустив глаза, оставила мысль невысказанной. Я
тоже посмотрел на Петру, затем на Софи, на ее лохмотья, на
пещеру.

- Чистота, - сказал я, - воля господа. Честь твоего
отца... Можно ли простить его, или я должен постараться
убить его?!

Ответ поразил меня. Я не сознавал, что посылаю мысль
так далеко.

- Оставь его, - донеслась до меня простая и ясная
мысль женщины с Цей-лон. - Ваша задача выжить. Ни его вид,
ни его способ выжить, ни умение мыслить - не проживут дол-
го. Пусть он венец создания, а они - высшая цель господа,
которая уже достигнута, но им некуда двигаться дальше. Лю-
бая дорога, по которой идешь до конца, приведет в никуда.
Карабкайтесь в гору чуть-чуть, только для того, чтобы про-
верить, гора ли это. С вершины горы нельзя увидеть гору. Но
жизнь изменяется, этим она и отличается от гор, изменение
- ее сущность. Кто может считать себя настолько совершен-
ным, что не стремится измениться?

Формы жизни на свой страх и риск бросают вызов эволю-
ции. Если они не приспособляются, то они гибнут. Мысль о
совершенно закончившем свое развитие человеке - высшее
тщеславие. Закончивший развитие облик - кощунственный миф.

Древние люди принесли в мир Наказание, и были разорва-
ны им на части. Твой отец - одна из этих частей. Такие люди
хотят... Повторить историю. Они и приобретут нужную им
стабильность - среди ископаемых.

Ее мысль стала более мягкой, тень доброты смягчила ее,
но она продолжала все в том же стиле резкого оракула.

- У материнской груди спокойно, но наступает время от-
лучить ребенка от нее. Обретение независимости, обрыв свя-
зей - даже в лучшем случае - процесс болезненный для обеих
сторон, но он необходим, хотя человек может выражать недо-
вольство, сопротивляться. Связь все равно разорвана с одной
стороны, и будут только лишние мучения, если не разорвать
ее с другой.

Была ли суровая нетерпимость и жесткая нравственность
броней страха и разочарования, или же маской садиста - в
любом случае она скрывает врага жизни. Разница между видами
может быть уничтожена только самопожертвованием, их самопо-
жертвованием, так как нам нечем жертвовать. Мы должны пос-
троить новый мир, они же теряют старый.

Она замолчала, оставив меня в смущении. Розалинда выг-
лядела так, будто свыклась с необычными мыслями, а Петра,
казалось, мало что поняла. Софи с любопытством смотрела на
нас. Затем она сказала:

- Смотреть на вас постороннему не очень-то приятно.
Могу я что-нибудь узнать?

- Ну... - Начал я, не зная, как продолжать.

- Она говорит, что мы не должны беспокоиться о своем
отце, - сказала Петра. - Он просто не понимает...

- Она? - Спросила Софи.

Я вспомнил, что она ничего не знает о людях с Цей-
лона.

- Подруга Петры, - неопределенно сказал я.

Софи сидела у входа в пещеру, а мы в глубине, чтобы не
быть замеченными снаружи. Вдруг Софи выглянула и посмотрела
вниз.

- Возвратилось много людей, - сказала она. - Я думаю,
что большинство. Часть из них собралась у навеса Гордона,
остальные вошли туда. Он, должно быть, тоже возвратился.

Она продолжала смотреть вниз, поедая содержимое своей
чашки. Потом поставила ее на пол.

- Я посмотрю, что можно сделать, - сказала она и ис-
чезла.

Ее не было больше часа. Раз или два я рискнул выгля-