непродолжительных парламентских каникул вели на страницах "Французской
жизни" решительную кампанию в пользу нового правительства.
было еще только самое начало октября, обе палаты собирались возобновить
заседания.
мотря на то что в день роспуска парламента правый депутат, граф де Лам-
бер-Саразен, в своей остроумнейшей речи, которой аплодировал даже центр,
предложил пари и, как это сделал когда-то знаменитый вице-король Индии,
поставил свои усы против бакенбард председателя совета министров, дока-
зывая, что новый кабинет неминуемо должен будет пойти по стопам прежнего
кабинета и в дополнение к тунисской экспедиции послать экспедиционную
армию в Танжер - исключительно из любви к симметрии, подобно тому как на
камин ставят две вазы.
- это камин для Франции, камин, в котором сгорают наши лучшие дрова, ка-
мин с сильной тягой, который растапливают банковскими билетами.
угол камина тунисской безделушкой, которая обошлась вам недешево, - те-
перь вы увидите, что и господин Маро, в подражание своему предшественни-
ку, украсит правый его угол безделушкой марокканской".
десятка статей об Алжире - для той серии статей, которая была прервана,
как только он поступил в редакцию. Он горячо поддерживал идею военной
экспедиции, хотя в глубине души был убежден, что она не состоится. Он
играл на патриотических чувствах и нападал на Испанию, пользуясь всем
тем арсеналом насмешек, к которому мы обращаемся, когда интересы како-
го-нибудь государства не совпадают с нашими.
кругами, и это придавало ей особый вес. Она сообщала политические новос-
ти раньше других газет, даже самых солидных, и при помощи намеков давала
читателям возможность проникнуть в замыслы ее друзей-министров. Она яв-
лялась источником информации для всех столичных и провинциальных газет.
На нее ссылались, ее побаивались, с ней начинали считаться. Не внушавший
доверия орган шайки политических проходимцев превратился в признанный
орган правительства. Ларош-Матье был душой газеты, Дю Руа - ее рупором.
Старик Вальтер, бессловесный депутат и изворотливый издатель, умевший,
когда нужно, отойти в сторонку, затевал под шумок огромное дело, связан-
ное, по слухам, с марокканскими медными рудниками.
лись некоторые из членов кабинета. Сам председатель совета министров
обедал у нее два раза. А жены государственных деятелей - те, что еще не-
давно не решались переступить порог ее дома, теперь гордились дружбой с
нею и бывали у нее чаще, чем она у них.
дил в любое время, приносил телеграммы, всякого рода сведения и диктовал
то мужу, то жене информацию, как будто они были его секретарями.
ся на этого бездарного выскочку: в голосе его появлялись угрожающие нот-
ки, каждое его замечание было полно яду.
тогда и задирай нос. А до тех пор помалкивай.
когда-нибудь об этом узнают.
рош-Матье, чтобы еще до заседания получить у него информацию для завт-
рашней передовицы, в которой должны были быть изложены в официозном духе
истинные намерения правительства, Мадлена, еще лежа в постели, поучала
своего супруга.
как это предполагалось вначале, - говорила она. - Это может иметь
большое значение.
до делать.
ру, - спокойно возразила она.
просто болван.
Тебе он еще полезнее, чем мне.
сказал он с усмешкой.
то медленно сказала она.
несколько секунд, снова заговорил Жорж, - я уж скорее отдал бы предпоч-
тение старому олуху Водреку. Кстати, что с ним такое? Я не видел его уже
целую неделю.
что приступ подагры приковал его к постели. Не мешало бы тебе навестить
его. Ты знаешь, что он тебя очень любит, - это ему будет приятно.
он чего-нибудь. Убедившись, что все в порядке, он подошел к кровати, по-
целовал жену в лоб и сказал:
собраться в двенадцать часов дня, до открытия парламента, он завтракал
сегодня в десять.
и потому, кроме личного секретаря, у министра никого не было. Как только
все трое сели за стол, Дю Руа заговорил о своей статье; заглядывая в за-
метки, нацарапанные на визитных Карточках, он излагал ее основные поло-
жения.
конец.
высказываетесь по вопросу о Марокко. Лучше говорите об экспедиции так,
как будто она должна состояться, и одновременно дайте ясно понять, что
она не состоится и что вы меньше, чем кто-либо другой, в нее верите.
Сделайте так, чтобы публика вычитала между строк, что мы не сунемся в
эту авантюру.
на просила узнать, будет ли послан в Оран генерал Белонкль. Из того, что
вы мне сейчас сообщили, я сделал вывод, что нет.
чал разглагольствовать, заранее любуясь эффектом той речи, которую нес-
колько часов спустя он собирался предложить вниманию своих коллег. Он
взмахивал правой рукой, потрясал в воздухе то вилкой, то ножом, то кус-
ком хлеба и, ни на кого не глядя, обращаясь к невидимому собранию, брыз-
гал сладенькой водицей своего красноречия, столь соответствовавшего его
парикмахерской внешности. Маленькие закрученные усики жалами скорпиона
торчали над его верхней губой, а напомаженные бриллиантином волосы, с
пробором посредине, завивались кольцами на висках, как у провинциального
фата. Несмотря на свою молодость, он уже начинал толстеть и заплывать
жиром; жилет вплотную облегал его солидное брюшко.
вержениям, преспокойно ел и пил, а Дю Руа, которому лавры Лароша не да-
вали покоя, говорил себе: "Экая дубина! Ну и дурачье же все эти полити-
ческие деятели!"
лючению: "Эх, будь у меня всего только сто тысяч франков, чтобы иметь
возможность выставить свою кандидатуру в депутаты от моего милого Руана
и умаслить моих славных нормандцев, этих лукавых, себе на уме, увальней
и тяжелодумов, показал бы я всем этим безмозглым шалопаям, какие бывают
на, свете политические деятели!"
том, заметив, что уже поздно, позвонил, чтобы ему подали карету, и про-
тянул журналисту руку:
редакцию писать статью. В четыре ему предстояло свидание на Константино-
польской с г-жой де Марель, которая приходила к нему туда два раза в не-
делю: по понедельникам и пятницам.
ма была от г-жи Вальтер и содержала в себе следующее:
ному делу. Жди меня в два часа на Константинопольской. Я могу оказать
тебе большую услугу.
Эриксон Стивен
Флинт Эрик
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Белов Вольф
Посняков Андрей