тов. Тут и флаконы дивные, сосуды в золоте для мазей и помад - все пышно,
блещуще, помпезно. А зеркала высокие волшебно это чудо отражают... Век бы так
сидела, мазалась и помадилась! С огорчением императрица стала замечать, как
по вискам ее от самых глаз разбежались первые морщины. В углах губ четко
оформились борозды угрюмых складок. Как страшна старость! Ей жить и любить
еще хотелось и насыщать богатством сундуки свои, которые горой лежат в подва-
лах дворцовых... После туалета императрица проследовала в биллиардную, где
ловко разыграла партию с дежурным арапом.
в гости к нам.
ли Митаву нашу?
таве, наш сад в снегу, и шпицы замка в инее. Собаки лают, из кухонь дым ва-
лит, в конюшнях пахнет сладко... Неужели тебе не догадаться, кто прибыл в
нам?
диции, пропитанные вольнодумством?
юношу. Анна Иоанновна даже обомлела. Мальчишкой был, а стал... "Как он кра-
сив!" Брискорн, смущаясь, кланялся. Кафтан на нем нежно-лазоревый, весь в
черных кружевах. И туфли в пряжках с изумрудами. Парик расчесан по последней
моде, изящно завит и украшен бантом на затылке. А в ушах Брискорна - брильян-
товые серьги...
и острого мускуса. Бирен нахмурился: как бы не пришлось ему опять немного по-
тесниться (такие случаи уже не раз бывали). Анна Иоанновна влюбленно смотрела
на Брискорна, он был ей мил еще и потому, что напоминал о невозвратном прош-
лом, когда она была моложе.
прожил в Гетгингене, где король британский недавно для Ганновера университет
образовал. Науки философские постиг, насколько мог, и затосковал я по отчизне
бедной. Но на Митаве скучно показалось мне, и вот... вас навестил.
но?
виться ему проездом.
столипу варварской страны, где ты увидишь многое такое, что в Йене иль Ганно-
вере не встречал...
Хотел обворожить - и пел сиреной, голос его становился звучным, будто арфа,
когда он колдовал мужчин и женщин. И сотрясались стены дворцов и манежей от
раскатов этого голоса, если граф входил в гнев. Дипломаты так и говорили:
вый, Бирен-властитель и Бирен в злости.
постные мастерицы. Его жена, горбунья Бенигна, боялась мужа пуще огня. Шпынял
ее, убогую, даже на людях, не стесняясь. Зато детей своих Бирен трепетно и
нежно обожал. А дети, выросшие средь низкопоклонства, были исчадьем ада...
тельствам. Они же - никогда! В злодействе рождены, зачаты средь злодейств,
сыновья графа Бирена, казалось, с детства и готовили себя в злодеи. И старший
Петр, и младший Карл - распущенны, надменны, склонны к пьянству. Они уже тог-
да по гвардии считались подполковниками и кавалерию Андрея Первозванного но-
сили на своих кафтанах, которой боевые генералы не имели. Их шутки были тако-
вы: или парик поджечь на голове вельможи, или чернила выплеснуть на платье
фрейлины. К сыновьям граф Бирен приставил легион гувернеров. Но ученики вол-
тузили своих педагогов палками, когда хотели. Иные пытались жаловаться графу,
но Бирен таких отправлял в смирительный дом, приказывая впредь считать их су-
масшедшими. По утрам петербуржцы видели их иногда на улицах - под стражей, с
вениками в руках, педагоги подметали мостовые Невского проспекта...
расной памяти хозяина. Бирен читал и знал немного. Но у него была прекрасная
библиотека, и все прочитанное хоть однажды Бирен помнил точно. И знаниями
своими умел вовремя пользоваться. При случае он уверенно выкладывал их в об-
ществе.
выводы, и эти выводы ужасны были.
виднелась за Невою Академия де-сиянс, но граф таскал его в манеж, на куртаги,
в зверинцы и на стрельбища.
вует лишь один соперник - принц Мориц Саксонский... Это страшный человек для
меня!
отчаянный и любовник всех женщин, которые только имели счастье попасться ему
на дороге.
ждал брат - король и курфюрст. А саксонский канцлер Брюль пугался каждый раз
при виде Морица.
братцем: как бы он не перепутал гардеробы и не надел на себя вашей короны
вместо той, которую всю жизнь ищет!
закрутил бронзовый канделябр. Взял кочергу от камина и кушаком обвязал ее
вокруг камер-лакея. Поглощая сорок шестой бокал вина, он сказал брату:
убийством. Второй - добыть корону Курляндии. А третий - изобрести корабль,
который бы плавал в Америку без помощи весел и парусов...
чего не мог сделать никто из силачей. Опоясанный кочергой камер-лакей валялся
в его ногах, умоляя принца распоясать его, но Мориц размышлял, не замечая ла-
кея.
тельно же короны... ты не воображай, что будешь угоден на Митаве, ибо давле-
ние русской политики мы ощущаем здесь постоянно. Однако могу тебя утешить: ты
ничем не хуже Бирена, а я ратифицирую диплом на того герцога, которого избе-
рут в курляндском ландтаге открытым голосованием...
ву, где меня еще не забыли и забудут, не скоро... Ого, сколько бочек с вином
было там выпито!
Кётлера. В Дрездене давно поджидали русского посла, барона Кейзерлинга, но -
по слухам - он остановился в Митаве, чтобы способствовать избранию графа Би-
рена.
его, было бравурна, пламенно, талантливо. Принц был в душе демократ. Вот ка-
кие перлы выскакивали из-под пера его: "Небольшая кучка богатеев, жадных до
наслаждений тунеядцев, благоденствует за счет массы бедняков, которые способ-
ны существовать лишь постольку, поскольку обеспечивают бездельникам-богачам
все новые наслаждения. Совокупность угнетателей и угнетенных образует именно
то, что принято называть обществом".
пел, он бунтовал! Недаром же этого человека безумно любила славная женщина