Чтение 52–й страницы книги ~Королева Марго~

не останавливайте меня. Прощайте!

Де Муи принялся расхаживать взад и вперед, а Генрих подошел к лошади.

- Что это за милая скотинка? - спросил из окна герцог Алансонский.

- Это лошадка, которую я должен попробовать сегодня утром, - ответил
Генрих.

- Но она совсем не для мужчины.

- Она и предназначена для одной красивой дамы.

- Берегитесь, Генрих! Вы окажетесь предателем, потому что эту даму мы
увидим на охоте, и если я не знаю, чей вы рыцарь, то хотя бы узнаю, чей вы
шталмейстер.

- О нет! Даю слово, что не узнаете, - с притворным добродушием возразил
Генрих, - эта дама сегодня не выйдет из дому: ей очень нездоровится.

- Ах, ах! Бедная госпожа де Сов! - со смехом сказал герцог Алансонский.

- Франсуа! Франсуа! Это вы предатель.

- А что такое с красавицей Шарлоттой? - спросил герцог Алансонский.

- Право, хорошенько не знаю, - отвечал Генрих, пуская лошадь коротким
галопом и заставляя ее скакать по кругу. - Дариола сказала мне, что у нее
болит голова, какая-то вялость, словом, общая слабость.

- Вам это не помешает ехать с нами? - спросил герцог.

- Мне? Почему помешает? - возразил Генрих. - Ведь вы знаете, что я
безумно люблю охоту с гончими и ничто не заставит меня пропустить ее.

- Однако как раз эту вы пропустите, Генрих, - сказал герцог Алансонский,
обернувшись и поговорив с кем-то, кто разговаривал с герцогом, оставаясь в
глубине комнаты и был невидим Генриху, - его величество король сию минуту
известил меня, что охоты не будет.

- Вот так-так! - произнес Генрих с видом глубокого разочарования. - А
почему?

- Кажется, пришли очень важные письма от герцога Неверского. Король
совещается с королевой-матерью и моим братом, герцогом Анжуйским.

"Ах, вот оно что! - подумал Генрих. - А не получены ли известия из
Польши?".

- В таком случае незачем мне рисковать на этой гололедице. До свидания,
брат мой! - ответил он герцогу.

С этими словами Генрих остановил лошадь подле де Муи.

- Друг мой, - заговорил он, - попроси кого-нибудь из твоих товарищей
сменить тебя на карауле, а сам помоги конюху расседлать лошадь, положи седло
себе на голову и отнеси его к золотых дел мастеру в королевскую шорную
мастерскую: он должен закончить шитье, которое не успел закончить к
сегодняшней охоте. А потом зайдешь ко мне с ответом.

Де Муи поспешил исполнить приказание, так как герцога Алансонского уже не
было в окне: видимо, он что-то заподозрил.

И в самом деле: едва де Муи успел выйти за калитку, как у дверей появился
герцог Алансонский. На месте де Муи стоял настоящий швейцарец.

Герцог Алансонский очень внимательно осмотрел нового караульного и,
повернувшись к Генриху, спросила:

- Брат мой, ведь вы не с ним только что разговаривали?

- Это был парень из моего штата, которого я устроил на службу в отряд
швейцарцев; сейчас я дал ему одно поручение, и он пошел его исполнить.

- А-а! - произнес герцог, как будто удовлетворившись этим ответом. - А
как поживает Маргарита?

- Я сейчас иду к ней и спрошу ее.

- А разве со вчерашнего дня вы с ней не виделись?

- Нет. Вчера я пришел к ней часов в одиннадцать вечера, но Жийона сказала
мне, что Маргарита устала и уже спит.

- Вы ее не застанете, она куда-то ушла.

- Очень может быть, - ответил Генрих, - она собиралась в Благовещенский
монастырь.

- Разговор не мог продолжаться: Генрих, видимо, решил только отвечать.

Зять и шурин расстались: герцог Алансонский отправился, по его словам,
узнавать новости, король Наваррский прошел к себе.

Не прошло и пяти минут, как он услышал стук в дверь.

- Кто там? - спросил Генрих.

- Государь, я с ответом от золотых дел мастера из шорной мастерской, -
ответил знакомый Генриху голос де Муи.

Генрих, явно волнуясь, предложил молодому человеку войти и затворил за
ним дверь.

- Это вы, де Муи? - воскликнул он. - Я надеялся, что вы еще подумаете!

- Государь, - ответил де Муи, - я думал целых три месяца - этого
достаточно. Теперь пришло время действовать.

Генрих вздрогнул.

- Не волнуйтесь, государь, мы одни, а время дорого и я очень тороплюсь.
Ваше величество, вы можете одним словом вернуть нам все, что события этого
года отняли у протестантов. Давайте поговорим ясно, кратко и откровенно.

- Я слушаю, мой храбрый де Муи, - ответил Генрих, видя, что избежать
объяснения невозможно.

- Правда ли, что вы, ваше величество, отреклись от протестантства ?

- Правда, - ответил Генрих.

- Да, но устами или сердцем?

- Мы всегда благодарны Богу, когда Он спасает нам жизнь, - ответил
Генрих, избегая прямого ответа на вопрос, как он обычно поступал в таких
случаях. - а Бог явно избавил меня от страшной опасности.

- Государь, - продолжал де Муи. - признаемся в одном.

- В чем?

- В том, что вы отреклись не по убеждению, а по расчету. Вы отреклись для
того, чтобы король оставил вас в живых, а не потому, что Бог сохранил вам
жизнь.

- Какова бы ни была причина моего обращения, де Муи, - отвечал Генрих, -
тем не менее я католик.

- Хорошо, но останетесь ли вы католиком навсегда? Разве вы не вернете
себе свободную жизнь и свободу совести при первой возможности? Теперь такая
возможность вам представляется: Ла-Рошель восстала, Беарну и Руссильону
довольно одного слова, чтобы начать действовать, вся Гийенна кричит о войне.
Скажите только, что вы стали католиком по принуждению, и я вам ручаюсь за
будущее.

- Дворян моего происхождения не принуждают, мой милый де Муи. То, что я
сделал, я сделал добровольно.

- Но, государь, - сказал молодой человек, у которого сжималось сердце от
этого неожиданного сопротивления, - неужели вы не понимаете, что, поступая
таким образом, вы нас бросаете.., предаете нас?

Генрих был невозмутим.

- Да, да, государь! Вы предаете своих - ведь многие из нас явились сюда,
рискуя жизнью, чтобы спасти вашу свободу и вашу честь! - продолжал де Муи. -
Мы подготовили все, чтобы добыть для вас престол. Слышите, государь? Не
только свободу, но и власть: вы займете тот престол, какой захотите сами,
потому что через два месяца вы сможете выбирать между Наваррой и всей
Францией.

- Де Муи, - заговорил Генрих, отводя глаза, невольно засверкавшие при
этом предложении, - де Муи, я жив, я католик, я супруг королевы Маргариты, я
брат короля Карла, я зять моей доброй тещи Екатерины. Де Муи!

Когда я породнился со всеми этими людьми, я принял в расчет не только
выгоды, но и обязанности.

- Тогда чему же верить, государь? Мне говорят, что ваш брак - брак только
для видимости, мне говорят, что ваше сердце осталось свободным, мне говорят,
что ненависть Екатерины...

- Враки, враки! - поспешил перебить его Генрих. - Друг мой, вас нагло
обманули! Милая Маргарита на самом деле моя жена, Екатерина на самом деле
мне мать, наконец, король Карл Девятый на самом деле мой повелитель, владыка
моей жизни и души.

Де Муи вздрогнул, и почти презрительная улыбка мелькнула у него на губах.

- Итак, государь, - сказал он, в унынии опуская руки и пытаясь проникнуть
взглядом в потемки этой души, - вот какой ответ я должен передать моим
собратьям! Я скажу им, что король Наваррский подал руку и отдал свое сердце
тем, кто нас резал! Я скажу им, что он стал льстецом королевы-матери и
другом Морвеля...

- Мой милый де Муи, - отвечал Генрих, - король сейчас выйдет из зала
совета, и я пойду спрошу его, по каким причинам отложено такое важное дело,
как охота. Прощайте! Возьмите пример с меня, мой друг, - бросьте политику,
вернитесь на службу к королю и примите католичество.

Генрих проводил или, вернее сказать, выпроводил молодого человека в
переднюю как раз тогда, когда его изумление начинало уступать место ярости.

Не успел Генрих затворить дверь, как де Муи не выдержал и дал волю
страстному желанию наказать хоть что-нибудь, за неимением кого-нибудь: он
скомкал шляпу, бросил ее на пол и стал топтать ногами, как топчет бык плащ,
матадора.

- Клянусь смертью! - восклицал он. - Жалкий государь! Пусть же меня убьют
на этом самом месте и навеки запятнают короля Наваррского моей кровью!

- Тес! Господин де Муи! - донесся чей-то голос из чуть приотворенной
двери. - Тише! Вас могут услышать.

Де Муи резко обернулся и увидел закутанного в плащ герцога Алансонского,
который высунул голову в коридор, чтобы удостовериться, нет ли там
кого-нибудь, кроме него и де Муи.

- Герцог Алансонский! - воскликнул де Муи. - Я погиб!

- Напротив, - шепотом сказал герцог, - быть может, вы, нашли то, чего
искали: вы же видите - я не желаю, чтобы вас здесь убили, как того хотелось
вам. Поверьте мне: ваша кровь может найти себе гораздо лучшее применение, не
стоит обагрять ею порог короля Наваррского. С этими словами герцог распахнул
дверь, которую все время держал полуотворенной.

- Эта комната двух моих дворян, - сказал герцог, - здесь никто нам не
помешает, и мы можем поговорить спокойно. Входите, сударь.

- К вашим услугам, ваше высочество! - ответил изумленный заговорщик.