свою жизнь провел на соленой воде, но знаю, что такое плавание и на пресной.
И вот что я скажу тебе, Билли Керби: из всех новичков в морском деле ты
самый что ни на есть нескладный. Пусть те, кто считают тебя надежным, умелым
моряком, берут тебя с собой в лодку, это их дело, но меня уволь. Будь я
проклят, если еще хоть раз в жизни пройду с тобой даже по берегу озера. Чего
ради мне рисковать своей шкурой? Ведь ты способен потопить человека, словно
рыбу. И уж хоть бы бросил ему потом веревку. Натти Бампо, давай-ка свою
лапу. Поговаривают, что ты индеец и когда-то снимая скальпы с белых, но мне
ты нынче оказал немалую услугу и теперь можешь считать меня своим другом.
Оно, конечно, было бы пристойнее бросить упавшему за борт старому моряку
канат, а не цеплять его крючками за волосы, но в общем-то беда невелика. Ты,
верно, поступил так по привычке, тебе небось не впервой хватать людей за
волосы, а? Но мне-то ты тем зла не причинил, а это главное.
Бенджамену. Судья отдал ряд дельных распоряжений так уверенно и авторитетно,
что шериф не решился возражать.
что рыба на этот раз безнаказанно избежала ячеек сети.
каждой из куч рыбы и предлагали назвать имя ее владельца. Билли Керби
растянулся во весь свой огромный рост на траве возле костра караулить до
утра сеть и рыбу, а остальные сели в лодку и поплыли к поселку.
из глаз, а лодка приблизилась к берегу, был лесоруб, готовивший себе ужин.
Факел в пироге индейца некоторое время еще горел и двигался во мраке, потом
вдруг замер неподвижно, и в воздухе рассыпались горящие искры. И затем уже
все погрузилось в полную тьму, созданную союзом ночи, лесов и гор.
Луизой, к охотнику Натти и индейцу-воину, и в ней росло желание побывать в
хижине, где по какой-то таинственной причине столкнулись трое людей, столь
различных по темпераменту и привычкам, как Кожаный Чулок, индеец Джон и
Оливер Эдвардс.
Глава 25
коней для себя и Мармадьюка, направился в спальню кузена. Лицо шерифа
хранило крайне строгое выражение, приличествующее важности момента. Дверь в
спальню судьи была отперта, и Ричард вошел без всяких церемоний, не
постучав, что характеризовало не только его взаимоотношения с судьей, но и
всегдашние манеры.
сегодня изложу тебе все толком. Давид в своих псалмах говорит.., или
Соломон? Ну ладно, это все едино. Так вот, Соломон говорит, что всему свое
время. И, по моему скромному разумению, рыбная ловля не подходящее место и
время для обсуждения серьезных дел... Послушай, что с тобой, черт тебя
возьми? Неужто заболел? Дай-ка я пощупаю твой пульс. Мой дед, как тебе
известно...
слегка оттолкнул кузена, который уже готов был приступить к обязанностям, UQ
праву принадлежащим доктору Тодду. - Со вчерашней почтой, когда мы вернулись
с озера, я получил письма, и среди остальных вот это.
отрывая глаз, смотреть на судью. Потом он глянул на стол, заваленный
письмами, бумагами и газетами, а затем окинул взглядом всю комнату. Постель
была смята, как видно, на ней лежали, но она осталась нераскрытой, и это
говорило о том, что ее хозяин провел на ней бессонную ночь. От свечей не
осталось даже огарков; очевидно, они погасли сами, догорев до конца.
Мармадьюк уже отдернул шторы и, открыв обе ставни и обе рамы, впустил в
комнату мягкий воздух весеннего утра. Судья был бледен, глаза у него запали,
губы вздрагивали, и это было так не похоже на всегда спокойного, бодрого и
веселого Мармадьюка Темпла, что шериф с каждым мгновением все больше
приходил в замешательство. Наконец он посмотрел на письмо, которое все еще
держал нераскрытым, комкая его в руке.
должно быть, там и в самом деле немаловажные новости.
волнении.
читать про себя, и часть того, что стояло в письме, произносил вслух. Именно
эти отрывки письма, которые были таким образом оглашены, мы предлагаем
вниманию читателя вместе с репликами шерифа.
путь оно проделало! Ветер, правда, целых шесть недель дул попутный,
северо-западный, он переменился только две недели тому назад... "Сэр, Ваши
письма от десятого августа, двадцать третьего сентября и первого декабря
были своевременно нами получены, и ответ на первое из них мы переслали с
обратным рейсом пакетбота. Со времени получения Вашего последнего письма,
я... - Тут шериф принялся бормотать что-то себе под нос, и большая часть
письма осталась неясной. - ..к прискорбию моему, должен известить Вас о том,
что..." Гм, дела, кажется, действительно плохи! "...но уповаю на то, что
всемилостивое проведение..." Да, как видно, человек он очень набожный, уж
наверное принадлежит к епископальной церкви. Гм, гм... "...судно, отплывшее
из Фалмута <Фалмут - английский порт на берегу пролива Ла-Манш, в заливе
Фалмут.> в первых числах сентября прошлого года.., мы не преминем довести до
Вас все новые сведения по поводу этого прискорбного события..." Право, для
поверенного у него очень добрая душа! "...но в настоящее время мы не имеем
больше ничего сообщить Вам..." Гм! "Национальный конвент.., несчастный
Людовик.., по примеру вашего Вашингтона..." Должен сказать, что сразу видно
- это пишет человек благоразумный, не какой-нибудь бесшабашный демократ. Гм,
гм! "...наш отважный флот.., под властью нашего превосходного монарха..."
Да-да, сам-то король Георг ничего человек, только вот советчики у него
плохи... Гм! Гм!.. "Прошу принять уверения в совершеннейшем почтении...
Эндрю Холт". Эндрю Холт... Очень благоразумный и чувствительный человек этот
Эндрю Холт, хоть и сообщает дурные вести. Что же ты теперь думаешь делать,
кузен Мармадьюк?
и на волю божью. А вот еще письмо, из Коннектикута, но в нем лишь
повторяется то, что уже было сказано в первом. В отношении этих печальных
новостей из Англии только одно может служить утешением - мое последнее
письмо он успел получить до того, как корабль отплыл.
пристроить еще флигель к дому летят к черту. Но пока оставим это. Я
распорядился, чтобы нам подали лошадей. Поедем, я покажу тебе нечто
чрезвычайно важное. Ведь ты постоянно думаешь о копях...
свой священный долг, и безотлагательно. Сегодняшний день я этому и посвящаю,
и ты должен мне помочь в том, Ричард, я не могу поручить дело столь важное и
щекотливое Оливеру, человеку постороннему.
располагать мною в любую минуту. Наши матери были родными сестрами, а родная
кровь - это, в конце концов, лучший цемент, скрепляющий дружбу. Ну ладно, с
серебряными копями пока можно и подождать, отложим до другого раза. Нам,
должно быть, понадобится Дэрки Ван?
первоначальных намерений, сразу занялся другим: он прошел в столовую и отдал
распоряжение немедленно послать за Дэрком Вандерсколом.
судейской профессии. Один из них уже был представлен читателю в трактирчике
"Храбрый драгун", второго звали Дэрк Вандерскол, или просто Дэрки, как
фамильярно назвал его шериф. Довольно сносные профессиональные знания,
величайшее добродушие и некоторая доля честности - таковы были основные
качества этого человека, который жителям поселка был известен как "сквайр
Вандерскол", или "голландец", и даже получил от них лестное прозвище
"честный стряпчий". Не желая вводить читателя в заблуждение относительно
кого бы то ни было из действующих лиц романа, мы считаем необходимым
добавить, что, говоря о честности сквайра Вандерскола, надо помнить, что все
на свете относительно, в том числе и человеческие достоинства, и поэтому мы
убедительно просим не забывать, что в описании той или иной черты характера
наших героев всегда подразумевается ее относительность.
Ричардом и стряпчим Вандерсколом, и никто, кроме Элизабет, не был туда
допущен. Глубокая печаль Мармадьюка передалась и его дочери, обычная ее
веселость покинула ее, умное личико девушки стало серьезным и
сосредоточенным. Эдвардс, на долю которого в тот день выпала роль
недоумевающего, хотя и весьма зоркого наблюдателя, был поражен этой
внезапной переменой в настроении членов семьи - он даже подглядел Слезу,
скатившуюся по щеке Элизабет и затуманившую яркие глаза не очень
свойственной им мягкостью.
с таким сочувствием, что Луиза Грант, которая сидела здесь же в комнате,
склонившись над рукоделием, подняла голову, бросила на молодого человека
быстрый взгляд и тут же вспыхнула от смущения. - Я догадываюсь, что вашему
отцу скоро потребуется посланец, и готов предложить свои услуги. Может быть,
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Круз Андрей
Посняков Андрей
Майер Стефани