класса, и фотокарточка жены в боковом кармане. Был я третьим, чувствовал
себя человеком, а потом черт дернул начинать свою цепочку -- это когда
лейтенанты на пятой лоджии застряли. За мной Рожков Боря полез, за ним
другие на подхвате -- словом, "связали" цепочку и стали спускать артистов,
как мы их условно называли, потому что в гостиничные номера только артистов
поселяли, которые приезжали на гастроли. Мы, конечно, документов на лоджии
не проверяли, но из стенгазеты потом узнали, что одного народного артиста
спустили, двух заслуженных и сколько-то, не помню, обыкновенных, у которых
всемирная слава впереди. И знаете, что в высшей степени странно и даже
необъяснимо? Что обыкновенный, то есть менее ценный для зрителя субъект,
хочет жить ничуть не меньше, чем заслуженный и даже народный! Один
заслуженный одним обыкновенным возмущался: "Без звания, без таланта, на
ролях "кушать подано", а вперед лезет!" Это потому, что мы того самого
"кушать подано" первым спустили, у него сзади так штаны обгорели, что ни в
один ресторан не пустят. А народный оказался отличным малым, даже шутил,
хотя и зубами лязгал. Фамилию забыл, помню только, что не Смоктуновский и не
Гурченко. Вношу поправку! Я вам говорил, что там были одни артисты, но
правил нет без исключений, так как администраторы в гостиницах люди
исключительно отзывчивые и сердечные, за простое спасибо плюс десятку хоть
слона из зоопарка в люксе поселят. Вот капитану, а тогда лейтенанту Клевцову
один тип с чемоданом попался, а мне -- с тремя ящиками, и в каждом по пуду
помидоров, на рынок привез. Очень сокрушался, четвертной билет, говорит,
этой рыжей за полулюкс подарил, а для чего? Чтобы чуть не сгореть в этом
полулюксе, будь он трижды проклят! Слезу даже из меня выжал -- от
сочувствия. Ведь в самом деле чуть не сгорел, я его из полулюкса волоком до
лоджии тащил, очумелого, а он отдышался и стал оплакивать ящики, я ведь не
для себя, говорит, я для народа, который скучает зимой без помидоров.
По-настоящему веселых случаев больше не было, дальше пошла суровая проза
жизни. Одна дама, помню, как встала на штурмовку, так и отключилась -- Боря
Рожков на лету за рукав норковой шубки поймал, а рукав лопнул, чуть оба не
полетели. Боря потом еще извинялся за шубу, дорогая вещь, а дама после
пожара его разыскала и до сих пор письма к праздникам пишет. И еще случай,
когда я стоял на 16-м и одного погорельца за волосы наверх тащил, тоже
вырубался, но не от нервов, а от ожогов, страшновато на него смотреть было.
А жонглерка, что ли, одна была прехорошенькая, такую я бы тоже, как
лейтенант, себе на шею посадил, так нет, для нее лестница как для рыбы вода,
любому из нас даст сто очков вперед... Сколько людей всего спустил-поднял?
Для благодарности в личное дело много, для ордена мало, в самый раз на
медаль хватило, а мне больше ничего не надо, я человек маленький, сто
шестьдесят пять сантиметров. Да, самое главное, чуть не забыл! На кухне
поваром отцов брат был, дядя Андрей. Увидел меня, прослезился, "виват
Никулькиным!" орал и шницель мне в зубы сунул, когда мы в ресторан побежали.
газодымозащитники Головина и Баулина уже поднимались на 15-й этаж.
действия, Кожухов скажет, что главной своей удачей считает "попадание иа
исполнителей" -- на первопроходца Клевцова и на сержанта Никулькина,
самостоятельно, без подсказок, рискнувшего связать вторую цепочку. О своей
же идее он заметит, что "она лежала на поверхности и пришла бы в голову
всякому".
удовлетворение от сознания того, что пожар в главном здании локализован и в
пылающий факел высотка не превратилась. И не превратится -- теперь, после
того как начали тушить 15-й этаж. Кожухов был в этой уверен. И потому, что
по внутренним лестницам наверх шли отборные силы, и потому, что ветер стих,
и потому, чте интуиция пожарного, никогда не подводившая Кожумва, заверяла
его, что до ресторана огонь теперь не дойдет -- его задавят на подступах.
Десятки людей, спасенных по штурмовкам, были эвакуированы с крыши по
автолестнице, Других, отсеченных огнем на 15-м, подняли наверх, а
большинство бойцов, осуществлявших эти операции, влились в подразделения,
штурмующие высотку изнутри.
как из эфира послышался голос Баулина: "Первый, я Восьмой, прием!..
Внутренний водопровод на 15-м отказал, работаем одним стволом, срочно нужны
рукава на вторую линию!"
сообщил ему, что принимает боевой участок на 15-м этаже,, включился в КИП,
вошел в высотку и вместе со связным сержантом Бровиным стал подниматься по
внутренней лестнице.
многочисленными панно и витражами, паркетными полами и мебелью, сработанной
по эскизам местных художников. Многие помещения превратились в выгоревшие
бетонные коробки, полы по щиколотку были залиты водой, с потолков свисали
обрывки проводов, а трубы коммуникаций от страшного жара либо полопались,
либо скрутились в узлы. Вот такая она, неэстетичная, наша работа, в который
раз подумал Кожухов, никого и не позовешь полюбоваться результатами своего
труда -- отшатнутся; пострадавший будет во всем обвинять пожарных, которые
пришли на помощь слишком поздно, спасенный в лучшем случае поблагодарит и
эабудет, а городское начальство, подсчитав убытки, обязательно проворчит,
что уж очень пожарные разошлись -- и воды слишком много пролили, и паркетные
полы, стены изуродовали (а их вскрывали, чтоб потушить огонь в пустотах), и
вообще нужно было работать поаккуратней, народное добро все-таки. А о том,
что без пожарных от всего этого добра осталось бы одно воспоминание, мало
кто подумает, а если и подумает, то непременно напомнит: "Вы же за это
деньги получаете". Будто то, что сделал Лавров, Гулин, Клевцов, Никулькин и
их товарищи, можно оценить в деньгах...
Кожухов останавливался, пропуская их; пострадавших, однако, отметил он, для
такого пожара было относительно немного -- и большинство людей с лоджий
эвакуировали, и счастье помогло: поезд с артистами драматического театра из
Москвы только в эти минуты прибывал на городской вокзал, об этом рассказал
иа крыше один артист, приехавший на сутки раньше товарищей. Не хотелось
думать, что произошло бы, окажись в номерах те самые полсотни человек,
которые сейчас выходили на перрон.
подмечал то, что потом скажет на разборе: вот здесь догорает паркет -- не
вскрыли и не полили; на 13-м полно дыма -- проморгали какой-то очажок; тут
валяется крышка от противогаза -- значит, кто-то работает с опасностью для
жизни, зацепится за что-нибудь, разорвет дыхательный мешок КИПа и может
наглотаться дыма.
крупного мужчину.
Воды мало, только одна рукавная линия.
на 15-м доложил Баулин.
внутренний водопровод, но сейчас это было бы пустой тратой времени.
с тем самым голубоватым свечением, о котором в один голос говорили пожарные
на этажах главного здания. Вода! От нее сейчас зависело, останутся ли в
живых люди, которые не успели или не догадались, когда еще была такая
возможность, выбежать на лоджию и крики которых доносились из номеров. Нет
ничего хуже для пожарного -- испытывать острую нехватку воды. Спасаясь от
нестерпимого жара, бойцы столпились в начале коридора, а вперед с
единственным стволом полз Говорухин, сантиметр за сантиметром сбивая огонь и
то и дело поливая самого себя -- лицо, боевку, ствол за шиворот... Идущего
впереди куда лучше поливать сзади, и обязательно непрерывно, иначе вода,
быстро испаряясь, может сильно ошпарить.
Пашу, где ему досталось больше всего.
взаимоисключающих чувства. Первое неочень приятное -- когда поджаривался и
превращался в мумию, а второе чувство, исключительное и замечательное -- это
когда Вася оттащил меня за ноги и стал поджариваться сам.
но на 15-м этот гигант впервые в своей пожарной жизни дошел до обморочного
состояния -- слишком перегрелся и ошпарился, "черной завистью змее
позавидовал, -- шутил он, -- что кожу может сменить". А Васе, который сменил
Пашу, досталось меньше, так как стволов было уже два и оба ствольщика
поливали то огонь, то друг друга. Вторым ствольщиком, к своей нескрываемой
радости, стал Слава Нилин.
самое шапкозакидательство -- вот повезло! А то, представь себе, спросят, что
делал на Большом Пожаре, а что ответить? Гидрантами, водой внизу командовал?
уберегся. Когда, в отвоеванной части коридора стали взламывать двери, из
одного номера от сквозняка произошел сильный выброс пламени, и Кожухов,
который в этот момент протирал запотевшие очки, получил серьезный ожог
Роллинс Джеймс
Курылев Олег
Афанасьев Роман
Березин Федор
Шилова Юлия
Посняков Андрей