гангстеры. Запыленный темно-зеленый "шевроле" скользнул к тротуару, и из
него - силы небесные! - вылез тот франтоватый чиновник из Нью-Йорка. Твердая
земля дрогнула подо мной, точно отражение в воде. Остолбенев, я смотрел,.
как он идет прямо на меня. Мне казалось, что на это понадобилась вечность, а
на самом деле - миг, и все было кончено. Возведенное мной совершенное здание
рассыпалось прахом у меня на глазах, точно давно похороненный труп при
соприкосновении с воздухом. Я хотел кинуться в уборную и проделать все
остальное, как было задумано. Нет! Ничего не выйдет. Закон Мэрфи не подлежал
отмене. В такую минуту думаешь, вероятно, со скоростью света. Трудно
отказаться от плана, который долго вынашивал, проверяя на себе раз за разом,
так что выполнение его казалось только очередной проверкой, но я его отверг,
отбросил, поставил на нем крест. Выбора у меня не было. И в голове со
скоростью света пронеслась мысль: "Слава богу, что он не пришел минутой
позже. Это была бы та самая роковая случайность, о которой пишут в
детективных романах".
тротуару - раз, два, три, четыре шага. Что-то, наверно, было по мне заметно.
зашумела вода. Света я не зажег. Я сидел в темноте. Мой судорожно
трепыхающийся желудок не подвел меня. Не прошло и минуты, как мне
действительно понадобилось, и я опростался, и мало-помалу тугая пульсация
внутри утихла. К своду законов Мэрфи добавился еще один подпункт; в случае
каких-либо непредвиденных обстоятельств менять план - немедленно.
большой опасности я словно вылезал из собственной шкуры, становился поодаль
и с интересом стороннего наблюдателя следил за самим собой, за каждым своим
жестом, за ходом своих мыслей, оставаясь совершенно спокойным. Сидя в
темноте, я видел, как тот - другой - сложил вчетверо свой идеальный план,
сунул в ящик, захлопнул крышку и убрал его не только с глаз долой, но и из
памяти вон. Другими словами, когда я встал в темноте, застегнулся, оправил
фартук и взялся за ручку тонкой фанерной двери, я был просто продавец в
бакалейной лавке, которому предстоял хлопотливый день. И это не для
конспирации. Так было на самом деле. Я недоумевал, что ему от меня нужно,
атому молодому человеку, но при этом испытывал легкое беспокойство - тень
застарелого чувства страха перед полицией.
меня так скрутило.
моей женой на прошлой неделе.
не сказал, потому что следующие его слова были:
облокотился на прилавок.
Так было надо. Мне было важно знать, что они видят. И пока этот человек шел
по тротуару, он казался мне огромной, мрачной, беспросветной судьбой,
врагом, людоедом. Но сейчас, когда затея моя была запрятана в дальний угол и
уже не существовала как часть меня самого, я увидел в этом человеке нечто
иное - уже не связанное со мной ни к добру, ни к худу. Он был, пожалуй, моих
лет, но какого-то особого склада, особой выучки, может быть, даже особых
убеждений. Впалые щеки, волосы подстрижены ежиком, сорочка из белой рогожки,
уголки воротничка на пуговицах, галстук - по выбору жены, и она, конечно,
поправила узел и подтянула концы, перед тем как супруг ее вышел из дому.
Костюм у него был темно-серый, ударяющий в черноту, ногти без маникюра, но
аккуратно подстриженные, на левой руке золотое обручальное кольцо, в петлице
узенькая ленточка - намек на орден, который он не носит. Рот и темно-голубые
глаза приучены выражать твердость, и тем более странно, что твердости в них
сейчас ни на йоту. Будто в нем проткнули дыру. Это был совсем не тот
человек, который несколько месяцев назад выкладывал передо мной свои
вопросы, словно квадратные стальные брусья на равном расстоянии один под
другим.
неофициально... и даже не уверен, что в отделе одобрили бы эту мою поездку.
Но у меня сегодня свободный день.
непривычно. Знаете, Хоули, я служу двенадцать лет и первый раз встречаюсь с
чем-либо подобным.
Нью-Йорк ехать, да еще вечером, когда на шоссе бог знает что творится.
понимаю, почему до сих пор их нет. Огромный спрос на сосиски и горчицу. Так
что выкладывайте поскорее. Мне что-нибудь грозит, какие-нибудь неприятности?
лгуны, жулики, хапуги, глупые, умные. Иной раз терпение вот-вот лопнет, пока
найдешь верный тон. Понятно?
дурак. У меня был разговор с Бейкером в банке. Вы стараетесь изловить моего
хозяина, Марулло?
все, что от меня требуется. А судят, решают его участь другие.
с концом.
или что им казалось нужным. К счастью, сосисок и булочек у меня были
запасены горы.
завертывать, - упаковывать, подсчитывать. Его рука потянулась мимо меня к
кассе, выбила чек. Когда он отошел, я взял кулек из стопки, выдвинул ящик
прилавка, прихватил кульком старый револьвер, отнес его в уборную и опустил
в банку со смазочным маслом, давно его дожидавшуюся.
продавец переводит дух в ожидании следующего прилета. И еще одно: если люди
работают вместе, острые углы между ними стираются. В армии выяснилось, что,
когда белые и черные сражаются рядом против общего врага, они перестают
враждовать Друг с другом. Мой подсознательный страх перед полицией рассеялся
окончательно, как только Уолдер взвесил фунт помидоров и, выписав на пакете
столбик цифр, подсчитал сумму.
сосисок?
упадут в костер.
отредактировать наш разговор, вычеркнув покупателей, то он был примерно
такой:
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Соломатина Татьяна
Прозоров Александр
Распопов Дмитрий