будь я себе хоть какого-нибудь спутника.
солидной комплекции в платье тонкого черного сукна и в гамашах, который,
согнувшись в три погибели, разглядывал какой-то камень в стене. Уж, ко-
нечно, я не упустил желанного случая и, подойдя поближе, осведомился,
что интересного он тут нашел.
широкой спине.
свою жизнь, каждую неделю - разумеется, в хорошую погоду - и ни разу не
приметил этого камня! - И толстяк легонько постучал по камню крепкой ду-
бовой тростью.
на нем ясно виднелись следы геральдических знаков. И меня вдруг осенило:
джентльмен этот с виду в точности таков, каким Флора описала мне мистера
Робби, если же он притом еще и знаток фамильных гербов, то, несомненно,
это Робби и есть. А ведь что может быть удачнее, нежели случайное зна-
комство с человеком, которого я непременно должен разыскать на другой же
день, чтобы поведать ему о гуртовщиках, и которому мне во что бы то ни
стало надобно прийтись по душе!
сов, не правда ли?
герб Дугласов; впрочем, тут все так сбито и обломано, да и краски так
выцвели, что я не решился бы это утверждать. Но позвольте мне высказать
свое удивление, сэр: ныне, когда культура день ото дня падает все ниже,
редко встретишь подобную осведомленность!
отвечал я, - то был пожилой джентльмен, друг нашей семьи и, можно ска-
зать, мой опекун, но с той поры я многое позабыл. Ради бога, не подумай-
те, сэр, что я стремлюсь показаться знатоком, я всего лишь невежествен-
ный любитель.
знакомец.
дуя, прошли остаток проселочной дороги, предместья нового города и всту-
пили на его улицы, безлюдные, тихие, точно вымершие. Лавки были закрыты,
ни извозчиков, ни экипажей, одни кошки опрометью носились по залитой
солнцем старой мостовой; наши голоса и шаги гулко отдавались от стен
молчаливых домов. Вот оно, престранное завершение бурной деятельности, в
которой Эдинбург пребывал всю неделю и которая неуклонно нарастала день
ото дня, подобно морскому приливу; то был апофеоз воскресенья, и, приз-
наюсь, картина была величественная, хоть и на редкость унылая. Не всякий
религиозный обряд производит столь глубокое впечатление. Итак, мы шли и
разговаривали в совершенном одиночестве, как вдруг во всем городе зазво-
нили колокола и улицы мгновенно заполнились благочестивыми прихожанами,
спешащими в церковь.
посему позвольте предложить вам мою скамью в церкви. Быть может, вы не
знакомы с нашими шотландскими богослужениями; тогда я покажу вам в мо-
литвеннике, какие нынче будут псалмы. Я прихожанин храма Святой Девы, а
наш пастырь, доктор богословия, преподобный Генри Грей, - один из лучших
проповедников в городе.
такой риск. На улице мимо нас пройдут десятки людей, кое-кто, возможно,
разок на меня оглянется, но и только; если же я просижу на церковной
скамье долгую службу, на меня посмотрят и в третий и в четвертый раз и в
конце концов признают. Довольно случайного поворота головы, чтобы прив-
лечь внимание людей. "Кто бы это мог быть? - спросят они себя. - До чего
знакомое лицо". И так как в церкви думать решительно не о чем, меня ста-
нут разглядывать и еще до конца богослужения припомнят, кто я такой. Но
будь что будет! Я поблагодарил моего нового друга за любезность и покор-
но пошел за ним.
вом предместье стояла недавно построенная просторная И красивая церковь.
И вскоре я уже восседал на скамье рядом с моим добрым самаритянином, и
на меня глядели словно бы с угрозой все многочисленные прихожане храма.
Сперва я непрестанно думал об опасности и сидел как на иголках, но по-
немногу уверился, что страшиться нечего, ибо, видно, служба так и не
оживится арестом французского шпиона, и принялся усердно слушать пропо-
ведь преподобного Генри Грея.
окружила толпа друзей и знакомых; я с радостью услышал, что они называли
его, как я и предполагал, мистером Робби.
адресованная вам. Ее вручил мне поверенный нашего семейства. Когда я
уезжал, он на прощание просил меня передать вам низкий поклон и выразил
надежду, что вы извините ему такой неположенный способ представить меня
вам.
старый друг?
поскольку знакомство наше состоялось, чем я весьма польщен, давайте, не
откладывая, его закрепим. Позвольте пригласить вас перекусить перед
дневною проповедью в храме и распить бутылочку моего излюбленного вина,
а если никто нам не помешает, потихоньку побеседуем о гербах, мистер
Дьюси. (Я еще прежде назвался этим именем в тщетной надежде, что в ответ
и он назовет себя.)
смысле, что вы приглашаете меня к себе в дом? - спросил я.
вится гостеприимством, и я желал бы, чтобы вы вкусили от моего радушия.
перь, - сказал я. - Прошу вас, поймите меня правильно. Дело, которое
привело меня в Эдинбург, не совсем обычного свойства. Сначала выслушайте
мою историю, ибо иначе меня будет мучить мысль, будто я обманом втерся к
вам в дом.
му, хотя говорите вы так, что можно подумать, будто вы совершили
убийство. Теряю на этом только я: мне придется обедать в одиночестве -
что весьма пагубно для человека моих привычек, - удовольствоваться, я
пинтой разливного кларета и ожидать беседы с вами. Однако о вашем деле:
ежели оно и вправду столь необычно, оно, вероятно, не терпит отлагатель-
ства?
- предложил мистер Робби, - и я надеюсь, когда вы выполните свою миссию
и успокоитесь - а ваше к этому отношение делает вам честь, - вы все же
разделите со мной временно отложенную трапезу и разопьете бутылочку.
Есть у вас мой адрес? - прибавил он и дал мне его, а мне только того и
надобно было.
и сквозь толпы народу, возвращавшегося из церкви, я стал пробираться к
себе на Сент-Джеймс-сквер.
невообразимо строгом и чопорном наряде, которая влекла за собою не кого
иного, как Роули; на шляпе у него красовалась кокарда, а сапоги были с
элегантными отворотами. Впрочем, говоря, что миссис Макрэнкин влекла его
за собою, я несколько преувеличил; напротив того, это он с неподражаемым
достоинством вел ее под руку. Втихомолку улыбаясь, я поднялся вслед за
ними по лестнице.
тот же час осведомилась, где я был. Я хвастливо отвечал, что посетил та-
кую-то церковь и слушал такого-то проповедника, по своему невежеству на-
деясь возвысить себя в ее глазах. Но она не замедлила меня разубедить. В
нраве жителей Шотландии есть такие извивы и хитросплетен-ия, которых че-
ловеку пришлому не только не понять, но и не разглядеть: он постоянно
ходит меж пороховых бочек, и лучше всего ему сразу сдаться на милость
победителя. "Вот я весь тут в твоей власти" - как гласит стих из любимо-
го псалма миссис Макрэнкин.
столь же невозможно, как изобразить его на бумаге, и я мигом прибегнул к
упомянутому выше стратегическому маневру.
сделал что-нибудь не так, сударыня, то единственно по невежеству. Нынче
же вечером, ежели вы соблаговолите взять меня с собою, я буду иметь
честь сопровождать вас в вашу церковь.
лась в свои комнаты, ворча что - то себе под нос.
Зыков Виталий
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Ильин Андрей
Каргалов Вадим