Чтение 52–й страницы книги ~Малыш и Карлсон~

Малыш образумится и согласится отправить к нему Бимбо.

Но Малыш не образумился. Он считал, что отсылать Бимбо из дома -
безобразие. А кроме того, как здорово, если Филле и Рулле наткнутся на
лающую собаку!

- Ты хочешь все испортить... - горько сказал Карлсон. - Никогда не
даешь мне повеселиться вволю! На все ты говоришь: "Нет, нет, нельзя". Ты
мне только мешаешь. Я не могу уже ни курощать, ни низводить, ни валять
дурака, ничего не могу! Тебе на все наплевать, лишь бы твой щенок налаялся
всласть и поднял бы ночью переполох.

- Да разве ты не понимаешь... - начал было Малыш, но Карлсон его
перебил:

- Так я не играю! Низводи сам, как умеешь, а я так не играю.

Бимбо сердито заворчал, когда Малыш вынул его из корзинки, потому что
ему хотелось спать, и последнее, что увидел Малыш, когда Карлсон вылетел с
собакой в руках, были два больших недоумевающих глаза.

- Не бойся, Бимбо! Я скоро возьму тебя назад! - кричал Малыш, чтобы
утешить не то себя, не то Бимбо.

Карлсон вернулся через несколько минут в прекрасном настроении.

- Привет тебе от Бимбо. Угадай, что он сказал? "Как у тебя уютно,
Карлсон, - вот что он сказал. И добавил: - Не могу ли я стать твоей
собакой?"

- Ха-ха, не мог он это сказать!

Малыш хохотал: он знал, чей Бимбо, и Бимбо это тоже знал.

- Что ж, теперь все в порядке, - сказал Карлсон. Он был доволен. - Ты
же понимаешь, что такие добрые друзья, как мы с тобой, должны уступать
друг другу: один всегда поступает так, как хочется другому.

- Да, конечно, но другим почему-то всегда оказываешься ты! - сказал
Малыш со смешком. Он был поражен поведением Карлсона.

Ведь любой человек должен был понять, что в таком положении, в каком
был Карлсон, лучше всего спокойно лежать себе ночью на диванчике в своем
домике на крыше и предоставить Бимбо возможность спугнуть бешеным лаем
Филле и Рулле, если они и вправду вздумают лезть в квартиру. Но Карлсон
сделал все буквально наоборот да еще внушил Малышу, что так лучше. И Малыш
ему охотно поверил, потому что в Малыше тоже жила жажда приключений и он
сгорал от желания узнать, как они будут "курощать" на этот раз.

Карлсон спешил: он считал, что Филле и Рулле могут явиться в любую
минуту

- Я сейчас устрою нечто такое, что их с самого начала испугает
насмерть, - сказал он. - И глупая собака нам здесь совсем не нужна, поверь
мне.

Он побежал на кухню и стал рыться в шкафу. Малыш попросил его делать
все потише, потому что фрекен Бок спит в комнате Бетан, прямо за стеной.
Карлсон об этом не подумал.

- Тогда ты стой на страже! - скомандовал он. - Как перестанешь
слышать "брр-ж-ж" или "брр-аш", дай мне как-нибудь незаметно знать. Он
задумался, и вдруг ему пришла мысль. - Знаешь, что ты сделаешь? Ты сам
начнешь храпеть, да как можно громче. Вот так: "Гррр-ах-ах, гррр-ах-ах".

- Зачем? - недоумевал Малыш.

- А вот зачем: если проснется дядюшка, он решит, что это храпит
фрекен Бок, а если проснется фрекен Бок, она подумает на дядюшку, и ни у
кого не возникнет подозрения. Но я-то буду знать, что "гррр-ах-ах" - это
значит, ты мне подаешь сигнал: кто-то из них проснулся, надо быть начеку!
И тогда я залезу в шкаф и притаюсь! Ха-ха, угадай, кто лучший в мире
проказник?

- А если придут Филле и Рулле, что мне тогда делать? - спросил Малыш
испуганно, потому что не так уж приятно стоять одному в прихожей, когда
залезут воры, а Карлсон будет находиться в другом конце квартиры, на
кухне.

- Тоже будешь храпеть, - сказал Карлсон, - но иначе. Вот так:
"Грр-о-го, рр-ого".

"Запомнить все эти храпы, пожалуй, труднее, чем выучить таблицу
умножения", - подумал Малыш. Как легко спутать все эти "брр-пс-пс",
"грр-ах-ах", "грр-о-го", но он постарается изо всех сил не ошибиться.

Карлсон порылся на полках, где лежало белье, и сгреб в охапку все
кухонные полотенца.

- Этих полотенец не хватит, - заявил он. - Но, к счастью, еще есть
полотенца в ванной.

- Что ты задумал? - допытывался Малыш.

- Мумию! - ответил Карлсон. - Вселяющую ужас, устрашающую,
смертоносную мумию. Еще более опасную, чем капкан.

Малыш толком не знал, что такое мумия, но ему помнилось, что это
что-то связанное с египетскими пирамидами. Он знал, что в пирамидах
хоронили царей и военачальников, они там лежали, словно задубевшие футляры
с пустыми глазницами. Папа как-то раз об этом рассказывал. Царей этих и
военачальников бальзамировали, как он сказал, чтобы они сохранились точно
такими же, какими были при жизни. И их обматывали потом холстинами, как
бинтами, сказал папа. "Но Карлсон вряд ли умеет бальзамировать", - подумал
Малыш и спросил с удивлением:

- Как ты будешь делать мумию?

- Запеленаю ее в кухонные полотенца как миленькую... Да ты об этом не
заботься, - сказал Карлсон. - Стой на страже и выполняй свое дело, а уж со
своим я справлюсь.

И Малыш стал на страже. Он прислушивался к звукам, доносящимся из-за
дверей: "Брр-пс-пс", "грр-ах-ах". Вроде все как надо. Но потом дяде Юлиусу
приснился, видимо, кошмар, потому что его храп стал звучать так жалобно:
"Грр-мм, грр-мм" вместо протяжного "пс-пс-пс". Малыш подумал, не надо ли
пойти доложить об этом лучшему в мире специалисту по храпу, который
орудовал на кухне, но как раз в тот момент, когда он больше всего
забеспокоился, что делать, он услышал чьи-то торопливые шаги по лестнице,
потом ужасный грохот и поток ругательств. Это явно сработал капкан воров,
значит, Филле и Рулле уже здесь, в квартире. Вместе с этим он обнаружил, к
великому своему ужасу, что звуки "грр-ах-грр-ах" совсем смолкли. Ой, что
же ему делать? В отчаянии он повторил про себя все звуки, которые ему
велел запомнить Карлсон, и в конце концов попытался издать какое-то жалкое
"гр-о-го" вперемешку с такими же жалкими "грр-ах", но все это совсем не
было похоже на храп.

Он снова попытался:

- Грр-ах, грр-ах...

- Заткнись! - донеслось до него откуда-то со стороны капкана, и в
темноте он постепенно разглядел очертания чего-то маленького и толстого,
что барахталось в натянутых веревках и отчаянно пыталось выбраться. Это
был Карлсон.

Малыш подбежал к нему и, приподняв стулья, помог ему встать. Но
Карлсон не сказал ему спасибо. Он был зол как черт.

- Это ты виноват, - пробурчал он. - Ведь я велел тебе принести
полотенце из ванной!

На самом-то деле он оставил Малыша на страже, а сам побежал в ванную,
совсем забыв, бедняга, что у него на дороге стоит капкан для воров. Но при
чем тут Малыш?

Впрочем, у них не оказалось времени выяснять, кто виноват в
случившемся, потому что они оба услышали, как фрекен Бок нажимает ручку
своей двери. Нельзя было терять ни секунды.

- Исчезни! - зашептал Малыш.

Карлсон помчался на кухню, а сам Малыш скрылся в своей комнате и
кинулся на кровать.

Все это он успел проделать в самый последний момент. Он натянул
одеяло на голову и робко попробовал издать негромкий храп "грр-ах", но у
него снова не получилось, и он лежал молча и слышал, как фрекен Бок вошла
к нему в комнату и подошла к его кровати. Он осторожно чуть приоткрыл
глаза и увидел, что она стоит над ним в ночной рубашке, белевшей в
темноте, стоит и так пристально вглядывается, что у него все тело начинает
зудеть.

- Только не делай вид, что ты спишь, - сказала фрекен Бок, но голос
ее был не злым. - Тебя тоже разбудил раскат грома?

- Да... наверное...

Фрекен Бок с удовлетворением кивнула.

- Я весь день чувствовала, что ночью разразится гроза. Было так
душно, так парило! Но ты не бойся, - сказала она и погладила Малыша по
голове. - Пусть себе грохочет, в городе это совсем не опасно.

Потом она вышла. Малыш долго лежал в кровати, не смея пошевельнуться.
Но в конце концов он все же, тихонько встал. Его очень тревожило, что с
Карлсоном, и он неслышно прокрался на кухню.

Первое, что он там увидел, была мумия.

И какая мумия! Она сидела на табуретке, а рядом стоял Карлсон, гордый
как лев, и освещал ее карманным фонариком, который нашел в стенном шкафу.

- Разве она не хороша? - спросил он.

"Она" - значит, это мумия не царя, а царицы!" - подумал Малыш.
Круглая, толстая царица, потому что поверх кухонных полотенец Карлсон
обмотал ее всеми мохнатыми полотенцами, которые нашел в ванной. Голова ее
была скручена из салфеток и тоже обмотана полотенцем, в котором он
прорезал большие глаза и обвел их черным ободком. Но главное, у мумии были
зубы. Настоящие зубы - зубы дяди Юлиуса. Он засунул их в бахрому салфеток,
а для верности прикрепил еще с обоих концов пластырем. Наводящая ужас,
устрашающая, смертоносная мумия! При виде ее Малыш содрогнулся.

- Почему на ней пластырь? - спросил он.

- Она брилась, - объяснил Карлсон и похлопал мумию по щеке. -
Гей-гоп, она так походка на мою маму, что я думаю назвать ее "Мамочка".

И он схватил мумию в охапку и понес в прихожую.

- Как приятно будет Филле и Рулле встретиться Мамочкой!