Чтение 52–й страницы книги ~Женщины~

Они поцеловались на пороге, и Тесси исчезла. Дебра взяла меня за руку и
ввела в спальню. Мы посмотрели на мраморную столешницу.

- Что ты о нем на самом деле думаешь, Генри?

- Ну, что - если я просаживаю по 200 баксов на скачках, и хвастаться
мне после этого нечем, то, думаю, с ним все в порядке.

- Он будет стоять тут, рядом с нами сегодня ночью, когда мы будем спать
вместе.

- Может, это мне следует постоять, а ты ляжешь со столиком?

- Ревнуешь, никак?

- Разумеется.

Дебра снова сходила на кухню и принесла какие-то тряпки и что-то вроде
чистящей жидкости. Она начала протирать мрамор.

- Видишь, мрамор нужно обрабатывать особым образом, чтобы подчеркнуть
прожилки.

Я разделся и сел на край постели в одних трусах. Потом откинулся на
подушки, растянувшись на покрывале. Потом снова сел:

- Господи Боже мой, Дебра, я тебе покрывало помял.

- Да ничего.

Я пошел и принес два стакана, один отдал Дебре. Я наблюдал, как она
трудится над столешницей. Тут она взглянула на меня:

- Знаешь, у тебя самые прекрасные ноги, что я только видела у мужчины.

- Неплохо для старика, а, девчонка?

- Отнюдь.

Она еще немного потерла столик, потом бросила.

- Как ты тут с Тесси?

- Нормально. Мне она понравилась.

- Она хороший работник.

- Я не успел этого заметить.

- Нехорошо, что она ушла. Думаю, просто хотела оставить нас наедине.
Надо ей позвонить.

- Почему бы и нет?

Дебра села на телефон. Она разговаривала с Тесси довольно долго.

Начинало темнеть. Как у нее насчет ужина, интересно? Телефон стоял на
середине кровати, и она сидела, поджав под себя ноги. Славный задик. Дебра
засмеялась и сразу же стала прощаться. Потом взглянула на меня.

- Тесси говорит, что ты милый.

Я вышел принести еще выпить. А когда вернулся, уже был включен большой
цветной телевизор. Мы сидели бок о бок на постели и смотрели телик.

Спинами опирались на стенку и пили.

- Генри, - спросила она, - что ты делаешь на Благодарение?

- Ничего.

- Почему бы тебе не отметить Благодарение со мной? Я достану индюшку.
Приглашу 2-3 друзей.

- Ладно, неплохо.

Дебра перегнулась и выключила телевизор. Выглядела она очень
счастливой. Затем свет погас вообще. Она сходила в ванную и вернулась в
чем-то неосязаемом, обернутом вокруг тела. Потом оказалась в постели,
рядом со мной. Мы прижались друг к другу. Мой хуй встал. Ее язык трепетал
у меня во рту. У нее был крупный язык, теплый. Я опустился к ней.
Раздвинул волосы и заработал языком.

Затем дал немного носа. Она отозвалась. Я снова поднялся, оседлал ее и
засунул.

...Я все работал и работал. Пытался думать о Тесси в ее короткой
красной юбчонке. Не помогало. Я отдал Тесси все. Я качал дальше и дальше.

- Прости, малышка, слишком много выпил. Ах, потрогай мне сердце!

Она приложила руку к моей груди.

- Ну и колотится! - сказала она.

- Я по-прежнему приглашен на Благодарение?

- Конечно, бедняга мой дорогой, не волнуйся, пожалуйста.

Я поцеловал ее на ночь, откатился и попытался уснуть.

После того, как Дебра ушла утром на работу, я вымылся в ванне, потом
попробовал посмотреть телевизор. Походил по квартире голышом и заметил,
что меня могут увидеть с улицы через переднее окно. Поэтому я выпил стакан
грейпфрутового сока и оделся. Наконец, ничего больше не оставалось -
только ехать к себе. Там уже почту принесли: может, есть письмо от
кого-нибудь. Я убедился, что все двери заперты, дошел до фольксвагена,
завел его и поехал обратно в Лос-Анжелес.

По дороге я вспомнил Сару, третью девушку, с которой познакомился на
чтениях в Улане. Ее номер лежал у меня в бумажнике. Я доехал до дому,
посрал, затем позвонил ей.

- Алло, - сказал я, - это Чинаски, Генри Чинаски....

- Да, я вас помню.

- Чем занимаетесь? Я вот подумал: может, подъехать повидать вас.

- Я сегодня должна быть у себя в ресторане. Почему б вам прямо сюда не
приехать?

- Там у вас здоровую пищу подают, да?

- Да, я сделаю вам хороший бутерброд, полезный для здоровья.

- О?

- Я закрываюсь в 4. Заезжайте чуточку пораньше.

- Ладно. Как туда добраться?

- Берите ручку, я продиктую.

Я записал инструкции.

- Увидимся примерно в 3.30, - сказал я.

Около половины третьего я влез в фольксваген. Где-то на трассе она
запуталась в инструкциях - или же я сам запутался. У меня - великая
нелюбовь как к скоростным трассам, так и к инструкциям. Я свернул и
очутился в Лейквуде. Причалив к заправке, позвонил Саре.

- Таверна Забегай, - ответила та.

- Хрен там! - сказал я.

- Что случилось? У вас голос сердитый.

- Я в Лейквуде. У вас инструкции ебанутые.

- В Лейквуде? Подождите.

- Я еду обратно. Мне нужно выпить.

- Постойте-постойте. Я хочу вас увидеть! Скажите, на какой вы улице в
Лейквуде, и какой ближайший перекресток.

Я оставил трубку болтаться и пошел смотреть, где нахожусь.

Информацию передал Саре. Она меня перенаправила.

- Это легко, - сказала она. - Теперь пообещайте, что приедете.

- Ладно.

- А если снова заблудитесь, позвоните мне.

- Простите, но, видите ли, у меня нет чувства направления. Мне всегда
кошмары снятся, что я где-то теряюсь. Я наверняка - с другой планеты.

- Все в порядке. Только поезжайте, как я объяснила.

Я вернулся в машину, и на этот раз все оказалось легко. Вскоре я
выбрался на Тихоокеанское Прибрежное Шоссе и уже искал нужный поворот.
Нашел. Он привел меня в снобский район магазинов у самого океана. Я ехал
медленно и увидел ее - Таверна Забегай, большая вывеска, намалеванная от
руки. В витрине приклеены фотографии и маленькие открытки. Ресторан
здоровой пищи без дураков, Господи ты Боже мой. Мне не хотелось туда
забегать. Я медленно объехал весь квартал. Свернул вправо, потом еще раз
вправо. Увидел бар, Крабью Гавань. Оставил машину снаружи и зашел.

Было 3.45 дня, все места заняты. Большинство клиентов уже хорошенько
продвинулось. Я встал у стойки и заказал водку-7. Взял стакан в телефонную
будку и позвонил Саре.

- Ладно, это Генри. Я здесь.

- Я видела, как вы дважды проехали мимо. Не бойтесь. Где вы?

- В Крабьей Гавани. Я тут выпиваю. Скоро буду у вас.

- Хорошо. Только не сильно выпивайте.

Я выпил тот стакан, а потом - еще один. Нашел маленькую незанятую
кабинку и сел. Мне в самом деле не хотелось туда заходить. Я едва помнил,
как Сара выглядит.

Я допил стакан и поехал к ней. Вылез из машины, открыл сетчатую летнюю
дверь и вошел внутрь. Сара стояла за прилавком. Она увидела меня.

- Привет, Генри! - сказала она. - Я буду с вами через минуту.

Она что-то готовила. Четверо или пятеро парней сидели и стояли вокруг.
Некоторые сидели на тахте. Другие сидели на полу. Всем чуть за двадцать,
все одинаковые, на всех прогулочные шортики, и все они просто сидели.

Время от времени кто-нибудь закидывал ногу за ногу или кашлял. Сара
была сравнительно симпатичной женщиной, стройной, и двигалась порывисто.
Класс.

Волосы светло-рыжие. Смотрелись очень хорошо.

- Мы о вас позаботимся, - сказала она мне.

- Ладно, - ответил я.

Там стоял книжный шкаф. В нем - три или четыре мои книжки. Я нашел
какого-то Лорку, сел и сделал вид, что читаю. Так можно не видеть парней в
их прогулочных шортиках. Они выглядели так, будто их ничего никогда не
трогало - все хорошо вынянченные, защищенные, с легким лоском довольства.
Ни один никогда не сидел в тюрьме, не вкалывал своими руками, их даже
менты за превышение скорости не штрафовали. Сливки оттяга, вся эта куча.

Сара принесла бутерброд со здоровой пищей.

- Вот, попробуйте.

Я съел бутерброд, пока парни били баклуши. Вскоре один поднялся и
вышел. За ним - другой. Сара прибиралась. Оставался только один. Года 22,
и он сидел на полу. Костляв, спина согнута колесом. Носил очки в тяжелой
черной оправе. Он казался более одиноким и слабоумным, чем остальные.

- Эй, Сара, - сказал он, - пошли сегодня вечером пивка попьем.