двое матросов получили серьезные увечья. Были испробованы разные способы --
их обвязали канатами, а потом, когда канаты не выдержали, стальными тросами,
но тросы закрепить было не к чему. В конце концов загнали под двери
деревянные клинья, улучив мгновенье, когда они замирали в распахнутом
положении, и эти клинья теперь держали их надежно.
переодевался в те дни) и я вошел вместе с нею без приглашения, без спора,
будто так и надо, и, закрыв дверь, обнял и поцеловал ее, ничего не
изменилось. Позднее, когда я перебирал все в памяти, то взлетая вместе со
своим ложем, то проваливаясь по воле разгулявшихся волн, мне припомнились
мои ухаживания за минувшие десять мертвых лет -- как перед выходом,
вывязывая галстук и вставляя гардению в петлицу, я заранее обдумывал
предстоящий вечер, назначая себе сроки и условия для перехода.через рубежи и
начала наступательных действий; "... этот этап кампании слишком затянулся,
размышлял я, пора сделать шаг, который решит ее исход". С Джулией не было
этапов, не было рубежей и вообще никакой тактики.
каюты, она остановила меня.
способна ли я на любовь.
ибо невозможно умереть, хотя бы и ненадолго, и не утратить при этом частицы
самого себя,-- побудил меня возразить:
моему лицу; потом тихо закрыла за собою дверь.
освещенного пустого коридора, ибо шторм, по-видимому, имел форму кольца;
весь день мы плыли через его относительно спокойный центр и теперь вновь
очутились на периферии, где свирепствовал ураган, и ночь обещала быть много
беспокойнее предыдущей.
поделиться друг с другом? Главным образом факты, события наших жизней, так
долго проходивших врозь и теперь сплетшихся в одну. Всю следующую штормовую
ночь я возвращался мысленно к тому, что она рассказывала; она не являлась
мне больше то демоном соблазна, то лучистым видением -- все ее прошлое было
теперь передано на хранение мне. Она рассказывала мне, как я уже изложил, об
ухаживании Рекса и своем замужестве; рассказывала, словно любовно листая
страницы старой книжки с картинками, о своем детстве, и я вместе с нею
проводил долгие солнечные дни на полянке под надзором няни Хокинс,
восседающей на складном стуле рядом с коляской, в которой мирно спит
Корделия, и засыпал тихими вечерами в детской под куполом, а религиозные
картинки над кроватью тускнели в свете чуть теплющегося ночника и меркнущей
золы в очаге. Она рассказывала мне о своей жизни с Рексом и о мучительной,
порочной тайной эскападе, занесшей ее в Нью-Йорк. У нее тоже были свои
мертвые годы. Она рассказала мне о долгой борьбе с Рексом из-за ребенка:
сначала она хотела ребенка, потом через год узнала, что ей, для того чтобы
родить, потребуется операция; к этому времени они с Рексом уже не любили
друг друга, но наследник ему был по-прежнему нужен; и вот, когда она наконец
согласилась, ребенок родился мертвый.
не весь человек, а только некоторые свойства человека, развитые до
самостоятельных размеров, а остального в нем нет, и все. Он никак не мог
взять в толк, почему мне было больно узнать спустя два месяца после нашего
возвращения из свадебного путешествия, что он поддерживает прежние отношения
с Брендой Чэмпион.
оправдывало мою к ней неприязнь.
ты на ней женился?
жена для художника. Одиночество, тоска по Себастьяну.
окликнула моя жена:
не принесут чаю или что-нибудь? Я раздобыл ей чаю с печеньем у дежурного
стюарда.
Ну, может быть, завтра будет лучше.
стон и взлеты парохода, лежа плашмя на спине и пружиня раскинутые руки и
ноги, чтобы не вывалиться из постели, и широко раскрытыми глазами глядя в
темноту, я думал о Джулии.
маминой смерти и даже, может быть, женится, но он ни в чем не изменил свой
образ жизни. Мы с Рексом теперь часто ездим к нему. Я его полюбила...
Себастьян где-то окончательно затерялся... Корделия в Испании с санитарной
машиной... Брайди живет своей удивительной жизнью. Он хотел после маминой
смерти заколотить Брайдсхед, но папа почему-то не дал согласия, и теперь там
живем мы с Рексом, а у Брайди две комнаты под куполом рядом с няней Хокинс,
из прежних детских. Он похож на какой-то чеховский персонаж. Иногда вдруг
сталкиваешься с ним, он выходит из библиотеки или поднимается по лестнице,
когда даже и не думаешь, что он дома, а время от времени он вдруг появляется
неожиданно для всех за обеденным столом, точно привидение.
может шевельнуть иначе как за деньги; если они прогуливаются вокруг пруда,
то обязательно заключают пари о том, сколько лебедей на нем увидят... Сидишь
до двух часов ночи, занимаешь Рексовых дамочек, слушаешь их сплетни и
бесконечное бряканье костей по доске для трик-трака, а мужчины играют в
карты и курят сигары. О, этот сигарный дым. Я чувствую, просыпаясь по утрам,
как им пропахли мои волосы, а вечером, когда я одеваюсь, его запах идет от
моих туалетов. Сейчас от меня тоже пахнет дымом? Может быть, массажистка
ощущала, как его запах идет прямо от моей кожи.
знакомых. Теперь OHL больше на этом не настаивает. Ему стыдно, что я
оказалась вовсе не та персона, какая ему нужна, стыдно, что он дал такого
маху. Он получил на руки совсем не тот товар. Он не находит во мне ничего, и
это его смущает, но только он окончательно уверится, что во мне и вправду
ничего нет, как вдруг кто-нибудь из его знакомых, мужчина или даже женщина,
которых он уважает, проникается ко мне симпатией, и он неожиданно для себя
убеждается в существо вании целого мира, который ему недоступен, а зато
доступен нам... Он был расстроен, когда я уехала. И будет в восторге, что я
вернулась. Я была ему верна до этой последней истории. Нет ничего надежнее
хорошего воспитания. Знаешь, в прошлом году, когда я надеялась, что у меня
будет ребенок, я ведь решила воспитать его католиком. До этого я мало
задумывалась о религии, и потом тоже, но тогда, ожидая рождения ребенка, я
думала так: "Это единственное, чем я могу ее одарить. Мне от этого было не
много пользы, но теперь я передам это моей дочери". Странная мысль --
подарить то, что тобою утрачено. Но, в конце концов, вышло так, что я ничего
не смогла подарить -- я не смогла даже подарить ей жизнь. Я так и не видела
ее: сначала я была слишком больна и ничего не сознавала, а потом очень
долго, до сегодняшнего дня, не хотела говорить о ней -- она была дочерью,
поэтому Рекс не особенно огорчался, что она умерла.
идут у меня из головы -- смерть, суд божий, рай, ад, няня Хокинс, катехизис.
Они входят в плоть и кровь, если тебя кормят такой пищей с младенческих лет.
И однако, я хотела передать это своему ребенку... теперь, наверное, меня
ждет кара за новый проступок. Наверное, потому-то мы и оказались здесь с
тобой вот так, вместе... это предопределено".
мы пошли с нею вниз и я оставил ее у дверей ее каюты.
мертвой зыби. Разговоры теперь были больше не о морской болезни, а об ушибах
и переломах; кого-то ночью выбросило из постели, и несколько серьезных
несчастных случаев произошло на кафельном полу ванн.
потому, что для остального нам не нужны были слова, мы почти все время
молчали. У нас были книги; Джулия нашла какую-то игру себе по вкусу. Но
когда после долгого молчания мы обменивались фразой, оказывалось, что наши
мысли движутся параллельно, не отставая друг от друга.
награда.
садившееся у нас за кормой, вдруг осветило салон, затмив и выжелтив
зажженные лампы.
Василенко Иван
Шломо Вульф
Шекли Роберт
Корнев Павел
Соломатина Татьяна
Афанасьев Роман