после долгими бессонными ночами сходил с ума от ее запаха. И с ключом
здесь был настоящий пунктик, ведь специально не сделал запасного, ему
хотелось видеть Змея тут же, сразу после мероприятия, еще не остывшего,
слегка с посоловевшими глазками, с дрожащими пальцами, которые пахли тем
же возбуждающим головокружительным телом.
в жизни посетило настоящее вдохновение. Оно накатило, обожгло, ударило
странной фантастической идеей, будто его съемная квартира, эта спальня,
это огромное квадратное ложе неизбежно станет ее постоянным жильем. Не-
вероятное, неправдоподобное предположение поразило его измученный ум
своей математической неизбежностью. Он так возбудился, его так распирало
от необычной, никогда доселе не посещавшей его уверенности, что он стал
бессистемно ходить по комнате, потом упал на колени, подполз к ложу и
нежно, ласково оглаживая белое покрывало, поцеловал его святым клятвен-
ным поцелуем.
монстрантов с алыми серпастыим флагами преувеличенно бодрым шагом пере-
секла бульварное кольцо в направлении Кремля. Шумное движение людей вер-
нуло сегодняшний день, с его ранним, каким-то возбужденно нервным утром,
с недолгим колебанием, завершившимся неожиданным посещением двух таких
непохожих и таких близких семей - семьи погибшего Змея и семьи его люби-
мой женщины Марии. Что-то будет дальше, прошептал ангел-товарищ и зату-
шил сигарету.
енный. На конверте нервным скачущим почерком надпись: это письмо найдено
в бумагах В. Оно для вас. Подпись: Ваш А.-Т.В. Маша достала содержимое и
тут же, при матери, принялась читать.
лен, я боюсь и жду завтрашнего, нет, теперь уже сегодняшнего свидания.
Ты видишь, я свихнулся, я спятил от радости, мне нужно что-то сделать,
мне нужно поговорить хотя бы и просто с листком бумаги. Я не знаю, что
со мной происходит, ведь я любил тебя, я негодяй и мерзавец, я жил пло-
хо, неправильно, одиноко. Да, именно, мне холодно и одиноко оттого, что
я боялся любить. Я трус, я до этого дня жил наполовину, ведь это страш-
но, что ты хочешь от меня ребенка, выходит, ты меня любила и мы так дол-
го неправильно жили.
есть жизнь и я знаю, что с ней делать. У нас будет ребенок, пусть будет
девочка, я люблю девочек и они меня любят, пусть будет девочка. Хорошо?"
тихо села, положила, словно ей было его тяжело держать, листочек на кро-
вать, и снова и снова перечитывала послание Змея. Потом долго глядела в
одну неподвижную точку, и даже не точку, а в белое бумажное поле, в за-
путанное нервными шарахающимися линиями окончание письма. После снова
возращалась к словам, к буквам, к откровенному человеческому чувству. И
наконец отмеченный краем глаза клубок линий превратился в зыбкое дрожа-
щее строение с белым куполом и белыми стенами. Из каракулей проступил
белый храм - ей так хотелось, и она теперь его видела, ясно и четко, как
в том сне. Пусть будет девочка, прошептала она в пустоту.
- И, не дожидаясь реакции, добавила: - Как это красиво и романтично, как
в прошлом веке...
частной беременной женщины? Он поразительно красив, этот ангел-товарищ,
но зачем он ее пугает? Неужели в самом деле по одному запаху можно поте-
рять голову до такой степени, чтобы поклоняться обычному мебельному гар-
нитуру? Да, это болезнь, спать рядом и целовать давно пропавшие следы.
Ведь это слишком умно, чтобы быть правдой, здесь, очевидно, прав отец
Захарий, хоть он мне и не понравился. Да, да, не удивляйтесь, следил за
вами, Мария Ардалионовна, но ведь я по-другому не мог вам помочь.
Маша.
Мы оба с вами больны, одним и тем же, но не смертельно, излечимо, мы уже
выздоравливаем, я это уже чувствую, уже пошло дело на поправку. Вы пони-
маете, о ком я?
ногам, но теперь совсем другое, посмотрите, оглянитесь вокруг: вот небо,
вот земля, вот деревья, пусть осень, и листья опадают, но как красиво,
жизнь продолжается, а ведь его уже давно нет. Значит, жить и без него
можно, следовательно, нам разрешено жить самим по себе, самим выбирать
маршруты, самим решать любые вопросы. А его, его как бы и не было вовсе.
лась, до чего люди во снах играют не соответствующую им роль.
нуть его с верзяевской темы.
щий умник, очень трезвый человек. Он мне такое предложил, у него теория,
и даже не одна, а две, одна явная, и я ее принимаю, а вторая тайная, да
вы сами у него узнаете. Ведь вы собирались к нему, да, я вижу, собира-
лись, пойдите хоть сейчас, ха, он - логик.
пойдете, если больше вам и идти-то некуда, ведь он материалист и все
объяснить может. Только учтите , имеет он при всем при том тайный инте-
рес, а какой - не спрашивайте, не знаю.
вые в жизни решила воспользоваться властью над любящим ее сердцем.
нее голубые ангельские глаза, - впрочем, как хотите, только теория эта
не моя, а отца Захария, и уж по одному этому совершенно ясно, что ника-
кой зависти и быть не может, а я ее только принимаю, потому что все
слишком умно, чтобы быть правдой.
по-написанному. Ну какое, к черту, непорочное зачатие в наше время, с
чего это вдруг ни с того ни с сего второе пришествие? И следовательно,
здесь один материализм и чертовщина, т.е. как бы розыгрыш со стороны
господина Верзяева, царство ему подземное. Ведь он один знал обо всем,
следовательно, какой же другой автор еще нужен?
до сих пор там стоит. Сам по себе он не страшен, страшно, что кто-то его
поставил в нужное время и в нужном месте.- Маша сама вдруг поразилась
своим словам. - Погодите, чья бы это не была идея, но его поставил живой
человек. - Она осеклась, заметив дрожащие руки Виктора.
мне дрожать, идут обычные строительные работы, даже движение в одну сто-
рону перекрыли.
остается только плотник.
щуюся фигуру Виктора. Да этот ангел - не просто товарищ, - теперь она
вспомнила рассуждения научного руководителя о роли предвестника в Новом
Завете и последовала за почти исчезнувшей фигуркой. Вскоре фигурка стала
разрастаться буквально на глазах. Красавец мог все знать, и про ее зас-
тарелую девственность (она живо представила, как Виктор прячется где-то
в темном углу своей квартиры и подслушивает их со Змеем разговоры), и
про Метрополиум Мюзиум - просто от Змея, а уж про последнее свидание -
так безусловно! После второго поворота стало очевидно, что Виктор должен
пройти мимо грейдера. Так вот он, ключик потерянный. Здесь, повинуясь
какому то внешнему толчку, Маша остановилась, и Виктор, сделав еще нес-
колько шагов, остановился напротив грейдера. Потом, оглядевшись вокруг,
полез вверх.
удивленный вздох. Она не ожидала такой прыти. Более всего ее поразил
професионализм, с каким тот влезал на грейдер, ловко прыгая по сту-
Корнев Павел
Панов Вадим
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия