не встречаются с иностранцами, потому что то, что я поручаю вам, это
неэтичное дело... Выдержал паузу и подчеркнул: - Да, Серго, это неэтичное
дело... Немного подумав, добавил:
они нам помогать или не будут. Я должен знать все, все нюансы... Я отобрал
тебя и других именно для этого. Я выбрал людей, которых знаю, которым
верю. Знаю, что вы преданы делу. И вот какая задача стоит лично перед
тобой...
стране обострилась до предела. Гитлеровцы стремились превратить Иран в
плацдарм для нападения на СССР, готовили вблизи границ Советского Союза
склады оружия, боеприпасы. Активизировала свою деятельность немецкая
агентурная разведка. И тогда, упреждая дальнейшие действия противника,
союзники приняли контрмеры. А уже через две недели после ввода союзных
войск иранское правительство разорвало отношения со странами Оси.
руководители стран антигитлеровской коалиции - Председатель Совета
Народных Комиссаров СССР И. В. Сталин, президент США Ф. Д. Рузвельт и
премьер-министр Великобритании У. Черчилль.
прибытии на самолете в Тегеран. Английский посланник встретил меня на
своей машине, и мы отправились с аэродрома в нишу дипломатическую миссию.
По пути нашего следования в город на протяжении почти трех миль через
каждые 50 ярдов были расставлены персидские конные патрули. Таким образом,
каждый злоумышленник мог знать, какая важная особа приезжает и каким путем
она проследует. Не было никакой защиты на случай, если бы нашлись два-три
решительных человека, вооруженных пистолетами или бомбой.
президента. Президентская машина проследовала в сопровождении усиленного
эскорта бронемашин. В то же время самолет президента приземлился в
неизвестном месте, и президент отправился без всякой охраны в американскую
миссию по улицам и переулкам, где его никто не ждал.
советскому посольству, и поскольку англо-индийская бригада, которой было
поручено нас охранять, поддерживала прямую связь с еще более
многочисленными русскими войсками, окружавшими их владение, то вскоре они
объединились, и мы, таким образом, оказались в изолированном районе, в
котором соблюдались все меры предосторожности военного времени.
Американская миссия охранялась американскими войсками, находилась более
чем в полумиле, а это означало, что в течение всего периода конференции
либо президенту, либо Сталину и мне пришлось бы дважды или трижды в день
ездить туда и обратно по узким улицам Тегерана. К тому же Молотов,
прибывший в Тегеран за 24 часа до нашего приезда, выступил с рассказом о
том, что советская разведка раскрыла заговор, имевший место убийство
одного или более членов "Большой тройки", как нас называли, и поэтому
мысль о том, что кто-то из нас должен постоянно разъезжать туда и обратно,
вызывала у него глубокую тревогу. "Если что-нибудь подобное случится, -
сказал он, - это может создать самое неблагоприятное впечатление". Этого
нельзя было отрицать. Я всячески поддерживал просьбу Молотова к президенту
переехать в здание советского посольства, которое было в три или четыре
раза больше, чем остальные, и занимало большую территорию, окруженную
теперь советскими войсками и полицией. Мы уговорили Рузвельта принять этот
разумный совет, и на следующий день он со всем своим штатом, включая и
превосходных филиппинских поваров с его яхты, переехал в русское владение,
где ему было отведено обширное и удобное помещение.
офицером, как я, кто служил в разведке или Наркомате иностранных дел.
Правило ни о чем никогда не расспрашивать друг друга соблюдалось
неукоснительно. Я это хорошо усвоил еще в реальной разведке. И это
правильно, конечно.
говорил Сталин, официально не общался с членами делегаций США и
Великобритании и вообще с кем-либо из иностранцев, приехавших на
конференцию в Тегеран.
новыми товарищами. А речь шла вот о чем. Все разговоры Рузвельта и
Черчилля должны были прослушиваться, расшифровываться и ежедневно
докладываться лично Сталину. Где именно стоят микрофоны, Иосиф
Виссарионович мне не сказал. Позднее я узнал, что разговоры прослушиваются
в шести-семи комнатах советского посольства, где остановился президент
Рузвельт. Все разговоры с Черчиллем происходили у него именно там.
Говорили они между собой обычно перед началом встреч или по их окончании.
Какие-то разговоры, естественно, шли между членами делегаций и в часы
отдыха.
время были, конечно, побольше. Все разговоры записываются, обрабатываются.
Но конечно же Сталин не читал никогда да и не собирался читать весь этот
ворох бумаг. Учтите ведь, что у Рузвельта, скажем, была колоссальная
свита. Представляете, сколько было бы часов записи? Конечно, нас
интересовал в первую очередь Рузвельт. Необходимо было определить и его, и
Черчилля по тембру голоса, обращению. А микрофоны, как я уже говорил,
находились в разных помещениях.
штабов. Словом, выбрать из всей этой многоголосицы именно то, что нужно
Сталину, было, разумеется, не так просто. Диалоги Рузвельта и Черчилля,
начальников штабов обрабатывались в первую очередь. По утрам, до начала
заседаний, я шел к Сталину.
всего несколько страничек. Это было именно то, что его интересовало. Сами
материалы были переведены на русский, но Сталин заставлял нас всегда иметь
под рукой и английский текст.
своеобразная подготовка к очередной встрече с Рузвельтом и Черчиллем.
справка по любому обсуждаемому вопросу и владел предметом разговора
досконально. Вспоминаю, как он читал русский текст и то и дело спрашивал:
чувствуешь? Пойдет на уступки? А на этом будет настаивать?
вопросы при всем желании не ответишь. Поэтому работали серьезно. Учитывали
и тот же тембр голоса, и интонацию.
Видимо, о том, чем мы занимаемся в Тегеране, кроме Сталина, мало кто знал.
Мы практически ни с кем не общались. Днем и вечером ведем прослушивание,
обрабатываем материалы, утром - к Сталину. И так все дни работы
конференции. Думаю, работой нашей Иосиф Виссарионович был удовлетворен,
потому что каких-либо нареканий не было. А когда конференция закончилась,
нас так же тихо вывезли, как и привезли. Меня отправили в Москву, а оттуда
я уехал в Ленинград продолжать учебу в академии.
Берия тоже выезжал во время войны в Иран, нигде ни строчки, хотя о самой
конференции написано немало и у нас, и в особенности на Западе... Причины
все те же... Ибо даже о том, что он был членом ГКО, сегодня никто не
знает. Что уж говорить о Тегеранской конференции. Хотя он вместе со
Сталиным выезжал и в Потсдам, до этого участвовал в международной
конференции в Ялте.
просто не могли назвать даже имя Берия. Помните, мы говорили о поездке
отца на Северный Кавказ. Очень правдиво написал о ситуации, сложившейся
там, генерал Штеменко. Написал все, кроме того, что непосредственно на
месте организацией отпора врагу занимался мой отец.
года. Окончил Военную академию механизации и моторизации РККА, Военную
академию Генерального штаба. С 1940 года в Генштабе; старший помощник
начальника отдела, заместитель начальника, начальник управления,
заместитель начальника управления. С мая 1943 года - начальник
Оперативного управления Генерального штаба. Участвовал в планировании
операций по разгрому вооруженных сил Германии и Японии. В послевоенные
годы - начальник Главного управления, заместитель начальника, начальник
Генерального штаба, заместитель министра Вооруженных Сил СССР, первый
заместитель начальника Генштаба - начальник штаба Объединенных Вооруженных
Сил государств - участников Варшавского договора. Скончался в 1976 году в
возрасте 69 лет.
Штеменко, в то время начальник Оперативного управления Генерального штаба,
накануне Тегеранской конференции не было высокое начальство до конца
откровенным и с ним: "Возьмите карты всех фронтов и прихватите
шифровальщика. Куда и когда поедете, узнаете позднее".
у военной платформы их ждал поезд. Сопровождающий провел генерала в вагон
и коротко бросил: "Поедете здесь".
станции назначения Сергей Матвеевич не имел ни малейшего представления.
Лишь однажды, пригласив Штеменко после очередного доклада о положении на
фронтах пообедать, Сталин заговорил со своими спутниками о какой-то
конференции, в которой должны были участвовать Рузвельт и Черчилль.
Обедали часа полтора, и все это время разговор шел лишь о предстоящей
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Смит Кордвейнер
Шилова Юлия
Шилова Юлия