рядом. Некоторое время он молчаливо осенял себя крестным знамением, бил
поклоны, потом улучил удобный момент и под пение хора прошептал:
с Цыганом.
скрыть радость? Как не обнять за драгоценную весть Аристократа? Так вот что
сулила мне внеочередная встреча!
тихо спросил:
рвался на свет, на улицу. Все внутри у меня пело, ликовало. Перебежчик!
Андрей! Андрюха! Дорогой, бесценный друг... Значит, он жив. Тоска по нем так
въелась в мою душу, так грызла, так сосала.
надежда найти его живым, согревавшая мое сердце, стала мерцать все слабее и
наконец погасла. Я простился с другом... А он вот! Просит свести его с
Цыганом!
вечностью. Но наконец подошел назначенный час. В управе надо мной были
только два начальника: бургомистр и его секретарь. Просьба отпустить меня на
два часа не вызвала да и не могла вызвать подозрения у секретаря. Я был уже
сотрудником с прочной положительной репутацией. При неотложной необходимости
за мной на дом присылали дежурную машину. Случилось это, правда, один раз.
Но все же случилось. Я имел пропуск на право хождения до городу в любое
время суток.
- трясем и душим друг друга в объятиях.
мечтал... Курить есть? Ведь я только вчера вышел из больницы.
мундштучком (их презентовал мне секретарь управы), и протянул другу.
кожа стала бледной, какой-то сероватой.
и проводя рукой по лбу. - Голова закружилась.
свете. Коротко дело было так...
глотка воды, без крохи пищи, среди трупов. Сознание то приходило на короткие
минуты, то вновь покидало его. На исходе второго дня он впал в глубокое
забытье и очнулся уже в немецком солдатском госпитале.
фамилия?" - "Кузьмин, - ответил он, - Никанор Васильевич".
ранен еще и в бедро, о чем мы с Геннадием не знали. Когда дело пошло на
поправку, в палату пришли двое и подсели к Андрею. Кто они - он и сейчас не
знает. Предполагает, что немецкие офицеры. Один говорил довольно хорошо
по-русски и выполнял роль переводчика. Их интересовало прошлое больного.
Пришлось рассказать биографию Кузьмина со всеми подробностями Немцы задавали
много вопросов. Кого убил Кузьмин? Как ему удалось бежать из-под стражи? Чем
может объяснить наличие, кроме трех последних ранений, следы еще трех, давно
заживших? Какие города Советского Союза хорошо знает? Нет ли у него там
приятелей?
поскупился на краски. Офицеры остались как будто довольны.
сопровождении другого немца. Этот другой спросил - без всяких предисловий, -
как посмотрит господин Кузьмин на то, чтобы совершить экскурсию в Советский
Союз.
чтобы оказаться в своем тылу... Раздумывать было нечего. Андрей ответил, что
лучше смерть от собственной руки, чем возвращение. Шутка сказать! Человек
три раза стоял перед судом, восемь лет отсидел в лагерях, дважды бежал,
приговорен к "вышке", его фото и оттиски пальцев, размноженные в тысячах
экземпляров, гуляют по стране, а ему предлагают такую увеселительную
прогулку! Нет, спасибочко! Да и что он может сделать путного, когда его
основной мыслью будет забота о собственной шкуре? Ничего. Пусть господа не
обижаются, но на ту сторону он не ходок. Туда пути ему заказаны. Иной вопрос
- здесь. Здесь - пожалуйста. Он сделает все, что в его силах.
конечно, понял. Но прежде чем ретироваться, поинтересовался, какой
профессией владеет Кузьмин. Андрей подумал и вспомнил; когда-то в молодости
на "родине", в городе Киренске, в течение семи лет он работал маркером в
бильярдной. Немец оставил ему адрес и попросил после выписки из госпиталя
заглянуть к нему. Просьбу Андрей понял как приказ и выполнил ее.
доверенный человек абвера...
договорились?
зрения, людей, вербовать, сколачивать в тройки и передавать ему.
торопит. Понимает, что здесь я чужачок и выйти в "надежные" мне не так
просто.
думать. Одной головой прибавилось. И какой головой!
об этом иногда пишут. Законы подпольной борьбы суровы и жестоки. Чтобы
посвятить себя ей, мало одного желания, беззаветной преданности, ненависти к
врагу, мужества, готовности к подвигу. Нужны еще: недюжинные организаторские
способности, непрестанная осторожность, повседневная бдительность, знание
непреложных основ конспирации, крепкие, тренированные нервы, здравый,
холодный рассудок. И обладать всем этим должны люди не только всесторонне
проверенные, но и опытные.
подготовить сотню-другую организаторов нелегальной работы в тылу врага. Не
подумал, видимо, потому, что начисто исключалась возможность глубокого
фронтального вторжения врага в пределы нашей страны. Об элементе внезапности
мы заговорили во весь голос лишь после неудач сорок первого года. Сердца и
разум советских людей не принимали мысли о хотя бы временных успехах
агрессора. Всей предвоенной жизнью они были подготовлены к решительному
отпору врагу, если он рискнет на нас напасть.
война стихийно выдвинула на арену борьбы сотни и тысячи талантливых
самородков-патриотов, в которых в годы мирной жизни трудно было предположить
воинские таланты, геройство, готовность к подвигу.
руководство, был уже создан. Во главе подполья и подпольного горкома стоял
один из бывших его секретарей, человек, проработавший в Энске около семи
лет. Если бы ему надлежало жить в лесу и Оттуда руководить работой - дело
иное, но его нелегальное положение в городе было равносильно провалу.
Демьяна, помощником - Прохора. Старшими трех самостоятельных, не связанных
друг с другом групп стали: Челнок, Угрюмый и Урал. В четвертую группу вошли
мы трое, и старшим ее стал Солдат, то есть Геннадий Безродный.
разведывательных данных о противнике и информировать Большую землю. Задача
слагалась из двух частей: собирать сведения и передавать их. А чтобы
передавать, мы должны были иметь связь с Большой землей. Должны. Но мы ее не
имели, как не имело ее и руководство подполья.
своих, не страшен врагу. Он подобен копилке с деньгами, оброненной на дно
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Ибсен Генрик