Оперуполномоченный Маркачев разбирался всерьез с историком Августом
Соломоновичем Тоннелем. Маркачев уже неделю выяснял у этого умника, кто -- с
антисоветской клеветнической целью поручил ему и извратить слова Маркса о
нашей славной истории. Вопрос, конечно, упирался не в Маркса, нам на этого
волосатого рэбу положить с прибором, но дурак Тоннель неправильно и всуе
помянул имя Паханово. Тоннель сказал у себя на кафедре, что, к сожалению,
из-за незнания товарищем Сталиным иностранных языков выставился вождь в
ложном свете, поскольку неквалифицированные переводчики подсунули ему в
доклад безрамотно переведенные слова Маркса. А процитировал наш великий
вождь слова лохматого парха о значении подвига князя Александра Невского,
разгромившего семьсот лет назад на Чудском озере немецких псов-рыцарей. Ну и
что? У нас каждый ребенок знает, как вломил Александр Невский псам-рыцарям?
Книжки об этом написаны, еще при царе князя Александра к лику святых
причислили, а при Пахане -- орден учредили. В кино Эйзенштейна все видели
этих псов-рыцарей -- в броневых панцирях, в шлемах рогатых. И все были
довольны. Но обязательно находится еврей, чтобы сунуть свой любопытный
длинный нос и спросить: а почему? Почему тевтонские рыцари назывались псами?
Откуда пошло это? И роет свой тоннель нахального еврейского любопытства под
памятник нашей славной истории до тех пор, пока ее фундамент, крепко
сложенный из всякой чепухи и выдумок, не обрушивается ему же на голову.
Тоннель Август Соломонович докопался, что никаких псов не было. Никто и
никогда не называл тевтонов псами. Маркс написал лРиттерн Бандер", что
по-нашему значит лрыцарские союзы. да красочка типографская на букве лВ"
облупилась маленько, и прочел переводчик -- лХанден", собаки, значит*
Покрутил так, сяк. Рыцарские собаки. Собачьи рыцари. Псы-рыцари! Коротко,
энергично, ругательно -- то, что надо! И Иосиф Виссарионович молвили:
лПсы-рыцари". Казалось бы, отныне вопрос исчерпан навсегда^Ч- раз сказано,
что были псы, то никаких союзов! Да и на что? Это же не Пес Советских
Социалистических Республик, а какой-то доисторический рыцарский союз. И пес
с ним! Так нет! Разоряться надо было Тоннелю на кафедре, что товарищ Сталин
иностранных языков не знает, и Маркс ни о каких псах не упоминал. Что же это
выходит -- врет, что ли, Пахан? Или он Тоннеля глупее? Ну, Маркачеву,
конечно, стукнули с кафедры о нездоровых разговорах Тоннеля, и пришлось его
взять к нам. А теперь он, мудило грешное, доказывает Маркачеву, что задания
ни от кого не получал, антисоветского умысла не имел и разговоров,
собственно, о песьих союзах не вел, а только однажды, по глупости, по
недомыслию, случайно заметил, что Маркс имел в виду не псов, а союзы и он.
Тоннель, лишь хотел от всей души оградить товарища Сталина. Снова здорово.
Вот идиотина! А оперуполномоченный Толмасов уже заканчивал дело цензора
Будяка и художника Иванушкина. Иванушкина жадность погубила. Был он
преуспевающий казенный художник, лучше всех вырисовывал ордена на портретах
командиров. Лауреат, член всех президиумов, гусар неслыханный. Масса
заказов, а всегда без денег, поскольку человек азартный и к тому же видный
жизнелюб. Играл на бегах, и в карты, и в железку, и на бильярде, много пил.
И баб обожал, молодых. Все это, естественно, в копеечку влетает. Вот он и
подрядился на халтуру -- серию плакатов для Министерства пищевой
промышленности. Сюжет -- техника безопасности при разделке мясных туш.
Деньги хорошие -- с тиража. Все нарисовал Иванушкин правильно: и как топор
держать, и как тушу на рубочный стол класть, и все остальные премудрости
мясницкого дела изобразил. Очень живописно получилось -- ну прямо Рубенс,
наш отечественный Рубенс мяса! Потом старший редактор Главного управления по
охране государственных тайн в печати Мефодий Будяк вычитал все подтекстовки
на плакатах. Ни одного злоумного пояснения к схеме разруба туши не обнаружил
его бдительный цензорский глаз, ни в одной строке не нашел разглашения
секретов насекания грудинки, вырезки, челышка, пашины. И подписал, ротозей
безмозглый, к публикации. Печатью своей гербовой заверил -- цензорское
клеймо, номер и шикарная роспись: Будяк. Будяк на букву лМ". Ему бы, ослу
такому, не тайны в Мясницкой технологии ис- кать, а рассмотреть
повнимательнее плакат целиком. Тогда бы углядел, наверное, что мясник,
черноусый молодец, неправильно размахивающий топором над окровавленными
тушами, грубо нарушающий технологию и технику безопасности при разрубе мяса,
слишком уж сильно смахивает на вождя миролюбивого прогрессивного
человечества. Точь-в-точь как на картине лТоварищ Сталин -- организатор
стачки в Батуми". Директора издательства выгнали из партии и с работы. А
Будяка посадили. Но Иванушкин ничего этого не знал, поскольку в то же самое
время пламенно выступал на конгрессе сторонников мира в Стокгольме,
рассказывал о радостном, свободном, жизнеутверждающем творчестве советских
художников. Естественно, и дома у него, и в мастерской пока что залепили
глубоочайший обыск. Тут-то и вскрылось звериное лицо двурушника и
затаившегося врага. В одной из папок нашли картон, набросок углем: копия
известной иллюстрации из книжки Перельмана лЗанимательная математика" --
человек-гора с разверстой пастью, и мчится туда целый эшелон жратвы.
Столько, мол, человек за свою жизнь харчей съедает. Копия -- да не очень: у
человека-горы тоже был изображен лучезарный лик нашего Всеобщего Пахана, и в
провале под вислыми усами исчезали не продтовары, а... люди, бесконечная че-
реда покорных человечков. Так вот, оказывается, какие рисуночки шуточные
творил на досуге наш лауреат! А с плакатом мясницким, видно, по пьянке
промашка вышла, заигрался, сволочь. Встретили Иванушкина у двери
международного вагона, и носильщики не понадобились -- тащить чемоданы
заграничных трофеев с миролюбивого конгресса. Его даже бить не пришлось --
все, что просили, подписывал не глядя, ежился от страха, но шутил. На очной
ставке говорил Будяку: -- Труба твое дело, Мефодий. Я и в лагере с хлебом
буду, портреты вождей везде нужны, а ты кого там цензуровать станешь?.. А
капитан Паршев крутил второй срок инженеру Гривенникову, у которого первая
лагерная десятка уже заканчивалась. Паршев, косноязычный хитрый бубнила,
втолковывал унылому инженеру, что тому просто повезло с возможностью
получить новый срок. -- Что же ты, козел, не понимаешь? Тебе лагерный суд
все равно бы полную банку подвесил, и корячился бы ты на общих у себя в
Сухобезводном. А с новым делом как квалифицированный шпион запросто можешь
угодить на лшарашку"... Гривенников был старый, интеллигентный и глупый
человек. А полагал себя умным. Вот и получилось у него горе от ума. Ведь на
хорошем месте служил -- в комиссии, принимавшей от американцев имущество по
лендлизу. Но боялся, чтобы наши орлы не заподозрили его в симпатиях к
загранице, и все время поругивал их технику, доказывал, что советские
лошадиные силы в моторе сильнее американских. Ему сказали, чтобы не вы
мудри- вался, не привлекал внимания, пидор гнойный, потому что сравнивать
нашу пердячую полуторку с ихним лстудебекером" можно только в на- смешку над
нами. А Гривенников -- от ума великого -- рассудил, что это ему не всерьез
говорят, а проверяют его патриотизм. Он и бухни где-то прилюдно: лЯ вообще
всем этим американцам и англичанам не доверяю, это друзья до первой плюхи...
". А на дворе, между прочим, осень сорок второго, Харьков и Ростов сданы,
немцы на Кавказе и в Сталинграде, наш Великий Пахан каждый день бьет
послания Рузвельту и Черчиллю, как из санатория жене курортник: лДеньги
кончились, срочно телеграфьте танки-самолеты до востребования! ". Взяли
Гривенникова за задницу и воткнули ему червонец. лЗа неверие в прочность
антигитлеровской коалиции и агитацию в пользу фашистской Германии". Через
несколько лет выяснилось, что победили мы Гитлера сами. Без их американской
тушенки могли обойтись спокойно. И нечего американцам хвастаться своими
подачками. И завалью со складов, которой хотели откупиться за кровь наших
сынов и дочерей, нечего нам в нюх тыкать. И уж коли набили себе мошну на
чужом горе, то примазываться к нашему всенародному подвигу не дадим.
Поскольку если всерьез разбираться, по большому счету, наплевав на
фальсификаторов истории, то Гитлера мы унич- тожили не благодаря вам, а даже
определенным образом вопреки! Вот так. Тут-то и забился на дальних
лагпунктах Сухобезводного инженер Гривенников. Во все инстанции зашурупил
заявления и письма: лТоварищи дорогие, граждане начальники, я ведь вам все
это доносил еще в сорок втором, выплыла теперь моя правда наверх, как масло
на воде!.. " Санкционируя Паршеву возбуждение нового дела на Гривенникова, я
прочитал все эти заявления, аккуратно подшитые в его лагерное лДело
заключенного". Они ведь никуда и не направлялись, а были все собраны в
коричневые корочки-папки, на всех -- дата, номер и отказная закорючка
начальника оперчасти лагеря. И в каждом заявлении, что меня особенно
рассмешило, малоумный инженер торжественно сообщал о своей правде, якобы
всплывшей, как масло на воде. Почему-то именно этот образ казался ему
особенно убедительным и сильным. Может быть, потому, что сам он не видел
масла с того дня, что был отлучен от лендлизовских посылок? Не знаю. Во
всяком случае, если бы это всплывшее масло правды так себе и плавало
потихоньку на темных водах жизни под коричневыми картонными сводами его
арестантского дела, то Гривенников в этом году закончил бы свой срок, и,
возможно, вопреки утверждениям Паршева лагерный суд не навесил бы ему
прибавку. И отправился бы он домой. Но необоримое желание глупого человека
быть умнее всех дало этой истории новый поворот. Каким-то путем, минуя
лагерную администрацию, Гривенников передал на волю одно из заявлений, оно
попало в прокуратуру, эти корыстные лентяи переслали его к нам н Контору
лдля проверки", и вот тут-то масло действительно всплыло на воде. Спецэтапом
Гривенникова вызвали в Москву, Паршев недолго поговорил с ним в Бутырской
тюрьме, инженер ему понравился. И опер подстегнул умника к делу шпиона
Идеса, бывшего преподавателя Института иностранных языков. Без Гривенникова
это дело выглядело блекло, а с ним -- заиграло. Его поделыцик Идес шел по
делу лпаровозом", главнотолкающим. Он во время войны тоже работал в комиссии
по лендлизу -- переводил документы, товарные спецификации с английского на
русский. Безусловно, какие-то секреты знал. И это пригодилось, когда Идеса
посадили. Дело в том, что в прошлом году его разыскала через Международный
Красный Крест тетка, проживающая в английском доминионе Канаде, провинция
Онтарио, город Калгари. Канадская тетка Идеса с красивой фамилией
Сильверстайн, что по-нашему значит Зильберштейн, очень, мол, радовалась
нашедшемуся родственнику, поскольку полагала, что все многочисленные
разветвленные Идесы погибли во время войны. И на радостях предлагала ему в
любой возможной форме помощь -- от себя лично, через Красный Крест или через
лДжойнт" -- пусть, мол, сам выберет. Формой помощи мы Идеса утруждать не