Чтение 52–й страницы книги ~Муму~

- Это, Варвара, называется профессионализм, - продолжал хвастаться
оператор, любитель спиртного. - Меня за пьянку с государственного
телевидения выгнали. Теперь жалеют, когда встречают, говорят: ?Ты, Николай,
пьяный снимаешь лучше, чем некоторые трезвенники?.

Уже на стоянке, возле вокзала, Варвара предупредила оператора,
собравшегося было вынести из машины камеру и штатив к ней.

- Камеру открыто не неси, мы засаду устроим, - так и не вспомнив, как
зовут шофера, Белкина добавила:

- Подожди тут, я сейчас, разведаю.

Она спустилась в подземный переход. Тут же ей на глаза попались двое
дюжих омоновцев. Они стояли на пути людей, спускавшихся в переход, и даже не
думали посторониться, хотя мешали движению.

"Уроды! - подумала Белкина. - У обоих написано на лицах, что они тут
хозяева, а все остальные - незваные гости!"

Варвара, проходя мимо, специально толкнула одного из них плечом и даже не
извинилась. Возле входа в метро, в инвалидной коляске сидел парень без ног,
в камуфляже, с военной ушанкой на коленях. Ветеран афганской войны следил за
омоновцами. Улучив момент, когда они оба не смотрели на него, Морозов
выхватил из шапки три самых крупных купюры и ловко, одним движением, свернул
их в три тонкие трубочки. Когда омоновцы вновь посмотрели на него, инвалид
уже вытаскивал из пачки сигарету, поправляя в пачке мизинцем тонкие
трубочки, свернутые из крупных банкнот.

"Ловкий парень!? - подумала Белкина, проходя мимо Морозова.

В подземном переходе торговали всем, что только может понадобиться
человеку, пробегающему по городу. Средства против тараканов соседствовало
рядом с гигиеническими прокладками, сигареты - с упаковками мужских трусов,
жевательная резинка - с презервативами.

Белкина присмотрела нишу между встроенными киосками.

"То, что надо для засады?, - подумала тертая жизнью журналистка.

Взгляд споткнулся о надпись на пачке презервативов. Надпись была сделана
по-польски, а худо-бедно, Белкина этот язык знала. Производители резиновых
изделий сообщали, что их продукция имеет ?банановый вкус?.

"Извращенцы проклятые! - усмехнулась Белкина. - Нет, чтобы написать
"Банановый аромат" или "запах"!"

Второй киоск торговал женским бельем и колготками. Тут Варвару ждало
следующее открытие: среди лифчиков и кружевных трусиков выставленными на
продажу вновь оказались презервативы в нежно-розовых и голубых упаковках. В
общем-то, ничего странного не было в том, что средства контрацепции
продаются вместе с женским бельем, они хоть и предмет чисто мужского
гардероба, но к женщинам отношение имеют самое непосредственное. Но надпись,
сделанная на них на чистом русском языке, настораживала: презервативы
предназначались для анального секса.

"Презик, вообще-то, - чисто мужская штучка. А уж если дело касается
анального секса, траханья в задницу; то это уже исключительно мужские
забавы. Логичнее было бы продавать их в киоске, торгующем мужским бельем. Но
у бизнеса свои правила, - рассудила Белкина, - и случайного товара среди
женского белья оказаться не может. Раз продают, значит, покупают."

Предположение, что такую гадость могут покупать женщины, отпало у
Белкиной сразу же. Затем она улыбнулась, парадокс нашел объяснение:

"Ну конечно же все правильно, - рассудила журналистка, - посмотрела бы я
на гомика, который в отделе, где полно мужиков, попросил презерватив для
педерастов. Его бы, не отходя от кассы, отмудохали так, что на месяц охоту
трахаться отшибло б. А женщины в этом смысле - народ мирный, к педикам
равнодушный и даже сочувствующий - общность судьбы?.

И тут же, в подтверждение догадки Белкиной, у киоска появился молодой
парень с выбеленными волосами, не очень высокий, но стройный, чрезвычайно
опрятный. От него густо пахло хорошим одеколоном, длинные ресницы слегка
подкрашены тушью. За спиной у него висел маленький рюкзачок в виде плюшевого
Мишки.

- Мне вот это, - парень быстро ткнул пальцем в презерватив и тут же
отдернул руку, словно укололся или обжегся.

- Если берете сразу три пачки, то обойдется дешевле, - предупредила
продавщица.

- Дайте шесть.

Отливающие нежной голубизной пачечки гомик сжал в кулаке, снял рюкзак и
устроил своего плюшевого Мишку на мраморный подоконник киоска. Расстегнул
молнию, которая стягивала рот медвежонку.

"Трогательная сцена!"

Белкина с легким отвращением наблюдала за тем, как гомик засовывает
плюшевому медвежонку в рот пачки презервативов.

"С одной стороны, они трогательные ребята, но то, чем они занимаются, у
меня энтузиазма не вызывает. Наверное, наши чувства взаимны, им так же
противны женщины, как мне гомики. Не в смысле, конечно, разговоров или
работы, среди них дураки попадаются реже, чем среди нормальных мужиков.
Каждому свое."

Варвара выбралась из подземного перехода. Водитель с оператором поджидали
ее возле микроавтобуса. Тренога штатива пряталась в футляре, на камеру
оператор набросил куртку.

Белкина вытащила из багажного отделения большой кусок легкой плащевой
ткани, на которой под трафарет белой краской было набито: ?Строительные
работы?. Этот занавес она использовала каждый раз, когда приходилось снимать
из засады.

Варвара знала: главное - действовать уверенно и не выказывать волнения,
тогда никто тобой не заинтересуется. Вместе с шофером она спустилась в
подземный переход и клейкой лентой закрепила в нише между киосками занавес с
надписью ?Строительные работы?.

Белкина махнула рукой оператору, стоявшему на площадке, где бабушки
торговали цветами, и Николай, несмотря на то что был пьян, легко сбежал
вниз. Белкина отвела в сторону занавеску, и оператор, согнувшись, юркнул в
нишу. Это произошло так быстро, что никто даже не обратил внимания на
камеру, слегка прикрытую курткой, на треногу штатива в чехле.

Белкина размотала яркую желтую ленту и перегородила ею вход в нишу, затем
и сама нырнула под занавеску. Прикрытие получилось довольно уютным. Мягкий
свет пробивался сквозь витрину, уставленную товарами. Николай уже развернул
треногу и закреплял камеру. Белкиной, с ее крупной комплекцией, пришлось
забиться в угол, чтобы оператор смог встать за камерой.

- Что снимать будем? - шепотом поинтересовался Николай.

Варвара чуть раздвинула посередине занавеску.

- Видишь инвалида в коляске?

- Колоритный мужик.

Морозов в это время показывал публике свой коронный номер - вальсирование
в инвалидной коляске. Очередная оторопевшая провинциалка с кошельком в руках
стояла на всеобщее обозрение, а возле нее, мелькая спицами, крутилась
коляска Морозова.

- Красавица, ты моей женой могла бы быть, а я - твоим мужем! - причитал
Морозов. - Мы с тобой на нашей свадьбе так танцевали бы! Дай мне руку хотя
бы на минуту, милая!

И в этот трогательный момент деньги посыпались в потертую ушанку.

- Его снимай, но не очень долго. А через часик сюда должны подойти двое -
эфиоп, похожий на Пушкина, и... - Белкина задумалась, как бы получше описать
Дорогина, - видный такой мужчина со стильной бородой. Так что ты, Коля, не
пропусти момент их встречи - эфиопа и бородатого. Ради него мы сюда и
приехали.

- Нам, татарам, все равно, что снимать, - отозвался оператор.

- Я через полчасика вернусь, - предупредила Белкина.

- Варвара, пива принеси.

- Я подумаю, достоин ли ты такой снисходительности, - журналистка нырнула
под занавеску.

Оператор принялся изучать те самые надписи на презервативах, которые до
него изучала Варвара.

- Тьфу, гадость-то какая! - прочитав про анальный секс, сплюнул мужчина.

Скучать ему не пришлось. ?Афганец? вовсю веселил публику, деньги сыпались
в ушанку обильно, как желтая листва в старом, заброшенном парке. И вскоре
оператор, к своему удивлению, обнаружил, что инвалид с незамысловатыми,
повторяющимися шуточками зарабатывает раза в три больше него, телеоператора
с именем, работающего в преуспевающей частной телекомпании.

"Нет уж, - решил Николай, - лучше быть с ногами и зарабатывать меньше,
чем богачом разъезжать в инвалидной коляске!?

Глава 15

Эфиоп Абеба проснулся с первыми лучами солнца. Ни телевизора, ни радио у
него не было, поэтому и приходилось рано ложиться спать. На чердаке старого
дома уже вовсю ворковали голуби. Бомж открыл глаза. Прямо над ним виднелось
полуциркульное световое окно с грязным, словно натертым мыльным раствором,
стеклом.

Бомж сел, потер глаза, поднял с земли бутылку зеленого стекла. С
сожалением поцокал языком:

- Так я и знал, всю вчера выпили.

Удостоверившись, что вина больше не осталось, он рискнул растолкать
приятеля, спавшего на горизонтальном колене дымохода. Вместо одеял и
простыней бомжи пользовались старыми газетами.

- Вася, вставать надо!

- Какого черта?

- Кто рано встает, тому Бог подает, - вспомнил эфиоп пословицу.

Вася был бомжом колоритным. Он носил огромную седую бороду. Седые же,
тонкие, как паутина, волосы росли лишь над ушами и на затылке. От этого лоб
бомжа казался философски высоким. Лет ему было не много, чуть больше
пятидесяти, но его полная приключений, алкоголя и лишений жизнь наложила на
лицо отпечаток в виде глубоких морщин.