Нам остается только сидеть и ждать, майор Скоби. Для меня это счастливый
случай. Мне бы хотелось, чтобы утро никогда не настало.
иногда бегут к себе, в лес...
уже ничего не осталось - ничего, что можно потрогать и сказать: это Скоби.
восторжествует и вас назначат начальником полиции.
быть спокойны. Я хочу вам добра, только добра. Я исчезну из вашей жизни,
майор Скоби. Я никогда не буду для вас обузой. Хватит с меня того, что был
такой вечер, как сегодня, - долгая беседа в темноте обо всем на свете. Эту
ночь я никогда не забуду. Вам не о чем беспокоиться. Я обо всем
позабочусь.
складов донесся крик, крик страха и боли; он поднялся, словно тонущий
зверь, и снова пропал в темноте комнаты - в стакане виски, под столом, в
корзинке для бумаг, - крик, который уже откричали.
там опасно...
обозначенный на стене; лунный свет, льющийся на сифон и два пустых
стакана. У подножья лестницы стоял конторщик и вглядывался в даль
набережной. В зрачки ему ударил лунный свет, и они заблестели, как
дорожные знаки, показывая, куда повернуть.
Скоби освещал на бегу фонариком, все было неподвижно; если портовые крысы
и вылезли из своих нор, тот крик загнал их обратно. Его шаги гулко
отдавались в пустых амбарах, где-то в стороне выла бродячая собака. В этом
лабиринте можно было проплутать до утра. Что же привело его так уверенно и
быстро к мертвому телу, словно он сам выбирал место преступления?
Сворачивая то в одну, то в другую сторону по этим проходам из брезента и
ящиков, он чувствовал, будто какая-то жилка в виске сигнализирует ему, где
Али.
возле груды пустых бочек из-под бензина; казалось, что его вышвырнули
сюда, не дождавшись рассвета и птиц, которые питаются падалью. У Скоби,
пока он не повернул к себе тело, еще мелькала какая-то надежда - ведь Али
шел не один, а со слугой Юсефа. Но по темно-серой шее раз и другой
полоснули ножом. Да, подумал он, теперь я могу ему доверять. Желтые
глазные яблоки с красными прожилками были обращены к нему, но смотрели
отчужденно, будто это мертвое тело отвергало его, от него отрекалось: "Я
тебя не знаю". Дрожащим голосом он поклялся:
"Это сделал я". Разве я не знал все время, пока сидел у Юсефа, что он
что-то затевает? Разве я не мог заставить его мне ответить?
внимательно.
боль! Неужели я и в самом деле стал таким подлым? Помимо воли, он взглянул
вниз, на мертвеца. Неподвижный воздух был густо пропитан бензиновыми
парами, и лежавшее у ног тело вдруг показалось ему очень маленьким, темным
и далеким, как разорванная нитка четок, которую он искал: несколько черных
бусин и образок на конце нитки. О господи, подумал он, ведь это я тебя
убил; ты служил мне столько лет, а я тебя убил. Бог лежал под бензиновыми
бочками, и Скоби почувствовал вкус слез во рту, соленая влага разъедала
трещины губ. Ты служил мне, а я вот что с тобой сделал. Ты был мне предан,
а я отказал тебе в доверии.
мертвого тела.
5
холме. Он вел машину, полузакрыв глаза, глядя прямо перед собой, и говорил
себе, что сейчас, сегодня все поставит на место, чего бы это ни стоило.
Жизнь начинается снова, с любовным бредом покончено. Ему казалось, что
ночью любовь умерла навсегда, там, под бочками из-под брезента. Солнце
жгло его потные, прилипшие к рулю руки.
откроется, будет произнесено несколько слов и дверь захлопнется снова, уже
навсегда, - что он чуть было не проехал мимо Элен. Она шла навстречу по
дороге, с непокрытой головой, и даже не видела машину. Ему пришлось
побежать за ней, чтобы ее догнать. Когда она обернулась, он увидел то же
лицо, что когда-то в Пенде, когда ее несли мимо, - полное безысходности,
без возраста, как разбитое стекло.
с тем же успехом можно было проститься здесь.
свете.
Слуга Юсефа, который был с Али, пропал. Может, он это сделал, а может, и
его убили. Мы никогда ничего не докажем. Не думаю, что это дело рук
Юсефа...
портить тебе жизнь. Молчи! Дай мне сказать. Я не знала, что так будет. У
других людей бывают романы, где есть начало, конец, где оба счастливы, у
нас это не получается. Для нас почему-то - все или ничего. И поэтому надо
выбрать "ничего". Пожалуйста, молчи. Я думаю об этом уже несколько недель.
Я уеду отсюда сейчас же.
его разрывают на части.
никогда не бывало так трудно. Куда бы легче было умереть. Ты теперь для
меня во всем. Я никогда не смогу видеть железный домик или машину
"моррис". И пить джин. Смотреть на черные лица. Даже кровать... ведь
придется спать на кровати. Не знаю, куда я от тебя спрячусь. И не надо
говорить, что через год все обойдется. Этот год надо прожить. Зная все
время, что ты где-то там. Зная, что я могу послать телеграмму или письмо и
тебе придется их прочесть, даже если ты не ответишь. - Он подумал:
насколько ей было бы легче, если бы я умер. - Но я не имею права тебе
писать, - сказала она. Она не плакала, ее глаза, когда он кинул на них
быстрый взгляд, были сухие и воспаленные, такие, как тогда, в больнице,
измученные глаза. - Хуже всего будет просыпаться. Всегда бывает такой миг,
когда не помнишь, что все переменилось.
придется от меня уходить - я ухожу от тебя. Ты даже не будешь знать, куда.
Надеюсь, я не слишком уж пойду по рукам.
смыть грязь. Снова станешь хорошим католиком - ведь тебе же это нужно, а
не целая свора баб, правда?
Она положила руку ему на колено и, стараясь его утешить, все-таки
заплакала.
учатся так быстро стареть?
открывается. Мы попрощаемся здесь, и ты поедешь домой или, если хочешь, к
себе на службу. Так будет гораздо легче. Ты обо мне не беспокойся. Я не
пропаду.
все смерти сразу. Он перегнулся через Элен и рванул дверцу, его щеки
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс
Каргалов Вадим
Роллинс Джеймс
Распопов Дмитрий