наблюдательностью, легко читал в душе Квина, потому что очень любил его.
Он-то знал, что плохое настроение вызвано исключительно и единственно
отъездом Эллери. А тот отбыл из Нью-Йорка утром, экспрессом на 7.45.
Инспектор проводил его на вокзал с хмурым видом. В самый последний момент
Эллери заколебался и уже хотел было отказаться от поездки в Мэн, чтобы
остаться с отцом и помогать в расследовании. Но отец не пожелал и слышать об
этом. Он слишком хорошо знал своего сына и чувствовал, как тот ждал отпуска
- больше года. Он не хотел лишать Эллери этой поездки, хотя просто
представить себе не мог, как будет без него обходиться. А потому инспектор
отверг предложение Эллери остаться, собственноручно подсадил его на подножку
вагона, шлепнул на прощанье и устало улыбнулся. Когда поезд уже выезжал
из-под крыши вокзала, Эллери крикнул:
раньше, чем ты думаешь!
в кабинете Панцера. Он ощутил в голове совершенную пустоту, слабость в ногах
и неприятный холодок где-то под ложечкой. Глаза его смотрели на мир с
грустью. Он был совершенно расстроен и даже не пытался этого скрыть.
же времени требуется этой чертовой публике, чтобы выйти из зала?
Панцер. Прокурор в это время боролся с последствиями простуды, а Джуна все
так же завороженно созерцал своего кумира.
агент по рекламе.
вечеринке, инспектор? - весело осведомился он. - Знаете, я присутствовал,
когда эта история начиналась, а потому хочу досмотреть до конца. Если,
конечно, позволите.
абсолютно все в нем говорило о его скверном настроении. Да, сегодня
инспектор Квин демонстрировал неожиданную сторону своего характера.
без того уже собрался целый легион.
которого вдруг улучшилось без видимых на то причин, подмигнул ему.
обращайте внимания на ворчание всяких старых хрычей, вроде меня. Я просто
немного устал. Наверное, вы мне еще понадобитесь сегодня вечером.
усмехнувшись. - Что это у вас тут будет? Святая инквизиция, как в Испании?
Погодите-ка...
в руках был листок бумаги, который он протянул инспектору.
мы не закончим. Кассиры пошли домой, билетерши - тоже. Актерская труппа - в
гримуборных за сценой, переодевается.
не вымолвил ни слова, только с изумлением наблюдал за инспектором. Прокурор,
которого это немало развлекало, так и не понял причины такого поведения. За
ними к выходу двинулись Велье, Панцер, Сампсон и Нельсон.
неуютным и холодным. Было включено полное освещение. Во всем зале не
оставалось ни одного темного уголка.
оказалось, что зал не совсем, пуст. Инспектор тяжело прошагал по
центральному проходу и встал перед одной из лож на левой стороне, так, чтобы
его было видно всем присутствующим. Панцер и Сампсон расположились в конце
прохода, около них - Джуна, самый внимательный наблюдатель за происходящим.
Они занимали только крайние от прохода места. Здесь собралось довольно
пестрое общество: мужчины, женщины, молодежь, старики. Это были те люди,
которые в вечер, когда произошло убийство, сидели именно на этих местах и
смотрели спектакль. Всех их уже опрашивал инспектор - тем же вечером. Там,
где был убит Монти Фильд, и на соседних местах - впереди и рядом - сейчас
сидели Уильям Пьюзак, Эстер Джаблоу, Мадж О'Коннел, Джесс Линч и Пастор
Джонни. Пастор украдкой озирался и время от времени что-то беспокойно шептал
на ухо билетерше, прикрываясь рукой. Пальцы его были коричневыми от
никотина.
который обводил взглядом ярко светившие люстры и софиты, покинутый публикой
зал и опущенный занавес, возникло странное чувство - как будто он
присутствует на сцене, где вот-вот начнется спектакль, полный неожиданных
разоблачений. Он с интересом ждал дальнейшего развития событий. Панцер и
Нельсон были спокойны и внимательны. Джуна не сводил со Старика глаз.
зале общество. - Я попросил вас присутствовать здесь по совершенно
определенной причине. Я не стану задерживать вас ни на минуту больше, чем
это необходимо. Но определять, что необходимо, а что нет, буду только я - и
никто другой. Если у меня возникнет впечатление, что я не получаю на свои
вопросы честных и прямых ответов, все вы будете оставаться здесь до тех пор,
пока я не буду доволен вами. Я бы хотел, чтобы вы осознали это в полной
мере, прежде чем мы продолжим нашу беседу.
внимательно слушавшие, несколько отвлеклись и стали переговариваться. Но
быстро прекратили и снова были готовы внимать словам инспектора.
спектакле в этом зале и сидели, за исключением некоторых присутствующих
здесь сотрудников театра и прочих лиц, на тех же местах, что и сейчас.
каждого из сидевших в зале сразу выпрямилась спина и каждый заерзал так,
будто сиденье под ним стало раскаляться.
понедельника. Я бы хотел, чтобы вы мысленно перенеслись в тот вечер и
попытались вспомнить все, что тогда происходило. Я имею в виду - все детали
и частности, которые остались с того вечера в вашей памяти, какими бы
банальными и несущественными они вам ни казались.
партера появилась группа людей. Сампсон шепотом поздоровался с ними. Это
пришли актеры - Эва Эллис, Хильда Оранж, Стивен Барри, Джеймс Пил и еще
три-четыре, занятых в "Играх с оружием". Они уже переоделись. Пил шепотом
пояснил, что они шли из гардеробных и заглянули в зал, потому что услышали
голоса.
Сампсон.
и послушаем? - потихоньку спросил Барри, внимательно глядя на Квина, который
смолк и ледяным взглядом обвел актеров.
него, и все умолкли.
стихли. - Вот... так, собственно, и обстоят дела... Представьте, что сегодня
- вечер понедельника. Поднимается занавес, начинается второй акт. На сцене -
темно, в зале - тоже. Раздается стрельба, крик, вы с напряженным вниманием
следите за событиями, разворачивающимися там. Кто-нибудь из вас - в первую
очередь я обращаюсь к тем, кто сидел на угловых местах, - не заметил ли чего
странного? Необычного? Что-нибудь, быть может, мешало вам смотреть
спектакль? Ничего такого не происходило поблизости?
- кто растерянно, кто с опаской. Никто не ответил.
что я в понедельник уже проходил по этому проходу и задавал вам те же
вопросы. Конечно, я не хочу сейчас слышать от вас какие-то выдумки и вовсе
не ожидаю никаких сенсационных заявлений - после того, как в понедельник вы
все мне сказали, что ни о чем таком не можете вспомнить. Но поймите: мы
оказались в очень трудном положении. Здесь был убит человек, а мы,
откровенно признаться, зашли при расследовании в тупик. Это одно из самых
трудных дел, которые мне когда-либо в жизни доводилось расследовать. В такой
ситуации, когда мы приперты к стене и просто не знаем, что делать дальше, -
видите, насколько я откровенен с вами, и жду от вас ответной откровенности -
я просто вынужден обратиться к той части публики, которая в понедельник
вечером только и могла что-либо заметить, если, конечно, вообще было что
замечать... Насколько я знаю по своему опыту, сплошь и рядом бывает, что
кто-нибудь, когда волнуется, когда нервничает, забывает важные детали и
частности. А потом, когда пройдет несколько часов, дней или недель, он
возвращается в нормальное состояние и вспоминает их снова. Я надеюсь, что с
вами случится нечто подобное...
сменилась напряженным вниманием. Когда он закончил, присутствующие в зале
повернулись друг к другу и принялись взволнованно перешептываться. Время от
времени они отрицательно покачивали головами, хотя некоторые и начинали
после этого что-то горячо втолковывать соседу. Инспектор терпеливо ждал.
вспомнили что-то необычное?
Василенко Иван
Панов Вадим
Конан-Дойль Артур
Каргалов Вадим
Перумов Ник
Белов Вольф