которое скоро должно погибнуть. Она вошла внутрь тела в последний момент. И
потребовала от своих рук и ног, чтобы они двигались побыстрее, но сзади уже
приблизилась хищная тень. Челюсти широко открылись, охватили все ее тело и
медленно сомкнулись вокруг нее. Последнее, что она увидела, - это свет, к
которому она плыла, - этот свет, осознала она наконец, никогда не
существовал. Она понимала всю тщетность своего протеста, и все-таки он
сорвался с ее губ.
серую массу перед глазами и к этим конечностям, двигающимся без всякой цели.
Каким-то образом она понимала, что ее воображение пыталось защитить ее - и
потерпело полную неудачу. Но отключить воображение было выше ее сил, и
теперь его усилия сконцентрировались на уничтожении. Она рыдала, рыдала, не
издавая ни единого звука. Ужас, который она сейчас испытывала, был намного
хуже простой паники. По крайней мере в панике таился выход, отрицание того,
перед чем она находилась, возможность укрыться внутри самой себя. Но здесь
не было самой себя. Она присутствовала при собственной смерти, видела, как
это случилось. У нее больше не было настоящего и, уж конечно, отсутствовало
будущее. Все, что у нее осталось, - это прошлое, и ее воображение выбирало
из него только самое худшее...
***
телефонную трубку и приказал принести чай. - Все прошло легче, чем я ожидал.
Ее психологический профиль в точности соответствовал рассчитанному.
***
понять, что происходит. Она находилась в аду, существование которого
отрицало государство, и ее ждало наказание за проступки. Так и должно быть.
И она обязана помочь. Она должна снова стать свидетельницей всех своих
проступков и понять, какое зло исходило от них. Ей придется принять участие
в суде, проходящем внутри ее сознания. Рыдания не прекращались. Слезы текли
сутками, и она следила за тем, как совершала поступки, которые не следовало
совершать. Каждое нарушение в ее жизни проходило перед ней в самых красочных
деталях. Особенно те проступки, которые она совершила за последние два
года... Почему-то она не сомневалась, что именно из-за них здесь и
оказалась. Она наблюдала за тем, как предавала родину. Сначала полушутливое
заигрывание в Лондоне, тайные встречи с серьезными людьми, предупреждения о
необходимости не быть такой легкомысленной и затем все те случаи, когда она
пользовалась именем своего влиятельного отца и проходила через таможню,
высокомерно глядя на ее сотрудников, наслаждаясь игрой и испытывая
удовольствие от самых гнусных преступлений. Ее стоны начали повторяться,
снова и снова она твердила, сама того не замечая: "Я виновата..."
***
микрофоном. Ему пришлось отрегулировать звук на панели управления.
***
чувств ощутили чей-то плач.
шепот.
двигаться, но тело снова предало ее. Сердце забилось как пойманная птица, и
шум крови в ушах заглушил голос - если это был голос. Она издала стон
отчаяния - неужели голос всего лишь один из кошмаров, неужели все станет еще
хуже... а вдруг есть какая-то надежда?..
настрой. Голос был таким печальным, таким разочарованным. - Светлана, что ты
натворила?
собственного голоса, доносящегося из могилы. Наступила тишина. Прошел,
казалось, час, и она истерически крикнула:
который передал тебе кассету?
***
закончена. - Врач выключил магнитофон, затем несколько раз мигнул освещением
в бассейне. Один из ныряльщиков махнул рукой, давая понять, что увидел, и
воткнул иглу шприца в руку Ванеевой. Ее тело ослабло, и Светлану извлекли из
бассейна. Врач спустился из кабины управления и подошел к ней - С нее уже
сняли резиновый костюм, и она лежала на каталке. Врач сел рядом с
находящейся без сознания женщиной, взял ее руку, и санитар ввел ей
стимулирующий препарат. Какая прелестная женщина, подумал врач и жестом
скомандовал, чтобы санитар вышел из помещения, оставив их наедине. Ее
дыхание участилось.
открылись, увидели лампы на потолке и стенах, затем она повернула голову к
нему.
делом всю ночь и утро, и это, наверно, являлось самым важным этапом его
программы. Обнаженная женщина буквально прыгнула с каталки ему в объятья и
едва не задушила его. И совсем не потому, что он такой уж привлекательный
мужчина, врач понимал это, просто он был человеком, а ей сейчас больше всего
хотелось коснуться человека. Ее тело было все еще скользким от масла, и
слезы залили белый халат. Никогда больше она не совершит преступления против
государства после того, как пережила все это. Как жаль, что ей придется так
долго пробыть в тюрьме. Такое расточительство, подумал он, осматривая ее.
Впрочем, может быть, он сумеет что-нибудь предпринять, как-то помочь ей.
Через десять минут ее снова усыпили, и врач оставил помещение.
Запада, оно вызывает амнезию - полную потерю памяти.
полковник. Проснувшись, она не будет помнить почти ничего. Версед действует
подобно скополамину, только еще более эффективен. Она не будет помнить
ничего конкретного, а все происшедшее будет казаться ей страшным сном.
Версед к тому же является гиптоническим средством. Например, я могу внушить
ей, что она забудет все происшедшее, но никогда не станет больше предавать
государство. Существует примерно восьмидесятипроцентная вероятность, что ни
одно из этих внушений не будет нарушено.
наказала себя намного жестче, чем могло бы сделать это государство. Теперь
она испытывает более глубокое сожаление за совершенные ею проступки,
раскаивается намного глубже и искреннее, чем если бы ее повели на расстрел.
Разве вы не читали книгу Оруэлла "1984"? Когда он писал ее, события, там
описанные, были фантазией, но при современной технологии это стало нам
вполне по силам. Фокус заключается в том, чтобы сломить человека не внешним
воздействием, а изнутри.
11. Процедуры
врача из американского посольства, армейского хирурга. настоящая работа
которого заключалась в лечении раненых афганцев. Выяснилось, что у Чуркина
были слишком повреждены легкие и они не выдержали пневмонии, развившейся во
время транспортировки из Афганистана - - Скорее всего он не продержится и
суток. Мне очень жаль, но болезнь зашла слишком далеко. Если бы лечение
началось на день раньше, мы. возможно, спасли бы его, но теперь... - Врач
сокрушенно покачал головой. - Теперь ему нужен священник, хотя и это, боюсь,
напрасная трата времени.
причинит ему лишний вред. Он сохранит сознание еще несколько часов, затем
начнется угасание.
удержался от вздоха облегчения и тут же почувствовал стыд. Но все-таки, что
он делал бы с живым русским контрразведчиком? Вернул его обратно? Или
обменял на кого-нибудь? Интересно, зачем вообще Лучник решил доставить его
сюда? Ладно, стоит попытаться, подумал он, и вошел в комнату.
поехал в посольство. В буфете там продавалось пиво. Он составил отчет,
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Марко Джон
Посняков Андрей
Ибсен Генрик