Чтение 52–й страницы книги ~Смерть прокурора~

-- Я не решала. Все получилось как-то само собой.

Анна извинилась и вышла из комнаты. Вернулась она через
несколько минут с маленьким, цветастым подносом, на котором
стояли две тарелки, аккуратно прикрытые фольгой.

-- Если второе подгорело, в этом виноваты только вы,
Алеша.

Он потянул носом.

-- Запах чудный.

-В таком случае приступайте. Пока не съедите все, я не
стану отвечать на ваши вопросы.

-- Согласен.

Итак, никакого алиби у Анны нет. В этом Ибрагимов оказался
абсолютно прав, если не считать некоторх малозначительннх
детелей. Как только Крук и прочие доберутся до нее, она тотчас
все выложит, даже не подозревая, какой опасности себя
подвергает.

Любопытно, что они там искали у Хлыбова? С одной стороны,
милиция. Вернее, кто-то из оперативных работников. С другой,
преступник. А может, они искали одно и то же? Или шмоном
занималось одно и то же лицо? Почему бы нет, если учесть, что в
ночь убийства заняться шмоном ему помешали?

-- Совсем недавно, Анна Кирилловна, вам очень крупно
повезло. Боюсь, вы об этом даже не подозррваете.

-- Повезло... мне? И я об этом не подозреваю?

-- Да.

-- Тогда какое же это везение, помилуйте?

-- Вы, Анда Кирилловна, чудом остались в живых.

-- Ради бога, перестаньте меня пугать! И сейчас закричу,
слышите? -- вилка из рук Анны выпала на тарелку.

-- Кричите. Если от этого станет легче.

-- Вы жестокий человек, Алеша. Говорите же, в чем дело?

-- И знаете, что вас спасло? То, что вы ужасная трусиха. В
ту ночь Хлыбов был убит минут за пять-десять до вашего
появления. Когда вы вошли, убийца находился в доме. Возможно,
он наблюдал за вами, стоя за дверью, и ждал, что вы войдете.

-- О Боже...

-- Вот именно. Вы однако вовремя испугались и бросились
бежать. Не знаю, почему, но преследовать вас он не решился.
Возможно, не был уверен, что сумеет догнать. Таким образом вы
спугнули преступника. Но он ошибся в вас еще раз. Он
рассчитнвал, что вы немедленно броситесь в милицию, поэтому
вслед за вами сделал ноги. Хотя до вашего появления на веранде
намеревался хорошо все обыскать.

Алексей вдруг увидел, что бутылка перед Анной на три
четверти пуста. Вылил оставшееся вино в свой бокал.

-- Похоже, вы успели здорово набраться храбрости? -- с
укоризной сказал он.

Анна отрешенно молчала.

-- В ту злополучную ночь, Анна Кирилловна, вам повезло еще
раз. Не менее крупно. О происшествия вы заявили только на
следующий день и тем самым обеспечили себе хорошее алиби. Очень
хороже алиби.

-- Меня подозревают в убийстве Хлыбова? -- неожиданно
спросила она, и Алексей понял, что для нее это не такая уж и
новость.

-- Им нужен кто-то, на кого можо повесить преступление.

-- Хлыбов как-то предупредил: если с ним что-то случится,
у тебя... у меня тоже могут быть крупные неприятности.-- Она
глубоко затянулась и после некоторого молчания вяло добавила:
-- Не беспокойтесь, Алеша, я все поняла. Пока я молчу, у меня
очень хорошее алиби.

Алексей встал. Состояние Анны ему нравилось все меньше.
Большое количество выпитого уже начинало сказываться, и он
спешил.

-- Анна Кирилловна, давайте вернемся к событиям последних
дней. Сегодня вы позвонили мне и сказали, что боитесь
возвращаться домой. "Мне кажется,-- сказали вы,-- но там кто-то
появляется". Кто он, вы его знаете? Или, может, догадываетесь?

-- Не знаю. И даже не догадываюсь.

-- Этот кто-то, кого вы не знаете, появлялся в ваше
отсутствие?

-- В присутствие тоже.

-- Вот как! В таком случае, Анна Кирилловна, с самого
начала. И поподробнее, пожалуйста.

-- С начала? -- Она слегка откинула голову, сбрасывая
упавший на глаза темный локон.-- И не знаю, где тут начало...
Впрочем, да! После обыска у меня пропали кое-какие безделушки.
Они симпатичные, но, право, недорогие.

-- После обыска?

-- По-моему.

-- Что именно?

-- Браслет... в виде ящера. Две сережки. И цепочка,
тоненькая, с нефритом. Это мой камень. Хлыбов не любил
украшения, предпочитал дарить вещи.

-- Но вы о пропаже не заявили?

-- Да... то есть, нет.

-- Хм? Да или нет?

-- Нет.

-- Ну, хорошо. Продолжайте.

-- Алеша, почему вы ведете себя со мной, как... как
прокурор в следственном изоляторе? Это неумно, в конце концов.
Я не настолько пьяна, чтобы не понимать, о чем вы меня
спрашиваете.

-- Извините, Анна Кирилловна. Я больше не буду.

-- Что не будете?

-- Ну, прокурором, наверное?

Анна слегка подвинулась, уступая место рядом с собой.

-- В таком случае, садитесь сюда и задавайте мне ваши
вопросы шепотом. Еще лучше нежным шепотом, если получится.

Алексей не сразу нашел, что сказать. Даже не понял по
интонации, шутка это, или она говорит вполне серьезно.

-- Почему вы молчите?

-- Я не могу, Анна Кирилловна, сесть рядом с вами.

-- Почему?

Он не ответил.

-- Почему не можете? -- В ее голосе почудились слезы.

-- Потому, что возле вас я перестаю что-либо оображать,--
наконец, пробормотал он.-- Вы это хотели услышать?

-- Ах, вот почему вы грубите.

Анна поднялась с софы и подошла к нему вплотную, глядя в
глаза. Он видел, что с ней что-то происходит безотносительно к
нему, и не сделал ни малейшего движения навстречу. Она слегка
коснулась пальцами его волос, лица, задержала руку на плече.

-- Вы, Алеша, обиделись тогда? Я ушла без объяснений.

-- Конечно, нет.

-- Почему?

-- Потому, Анна Кирилловна, что вы приходили не ко мне.

Он почувствовал, как дрогнули ее пальцы. Но Анна не отвела
взгляд.

-- Если не обиделись, тогда...-- Она запнулась, подбирая
нужное слово.-- Тогда почему вы так старательно храните
дистанцию?

Он пожал плечами.

-- Не знаю. Наверное, чтобы ее пройти.

Анна закрыла глаза, словно раздумывая над смыслом его
слов. Потом слегка качнулась к нему, и он почувствовал у себя
на губах ее влажный, полураскрвтый рот.

Глава 6.

Ночь за окнами была непроницаема для глаза. Ни огонька.
Только в шорохе крон гулял, набирая силу, верховой ветер. Глухо
скребла о кровлю близкорастущая ветка.

Алексей опустил край гардины и обернулся, услышав в
коридоре нетвердые шаги Анны. Хочет он того, или нет, но
события сегодня развиваются в точности по Ибрагимову.
Злоупотребление алкоголем, раз. Отсутствие алиби, два.
Возможно, последует преступная любовь. Уже имеются три трупа.
По логике вещей, ему, вероятно, надлежит быть четвертым в этой
компании. Тем более, что мадам Голдобина давно приготовила
место у себя в прозекторской и, кажется, его поджидает.

-- Алеша, чему вы так гадко ухмыляетесь? -- Анна стояла в
дверях.

-- Над собственной глупостью.

-- Вам кажется, вы совершаете глупость? -- быстро спросила
она.

-- Да. Сошел с ума и делаю одну глупость за другой.

-- Например?

-- Ну, во-первых, я до сих пор не понимаю, как Хлыбов
умудрялся чувствовать себя насчастным человеком возле такой