беобахтер", руководитель нацистской организации посольства и к тому же
двоюродный брат бельгийского короля. Сплошной набор высоких титулов и
постов! С помощью Ураха Рихард оформил свое вступление в партию и теперь
на лацкане пиджака постоянно носил нацистский значок. Приехали Пауль
Венекер - военно-морской атташе посольства, полицейский атташе Хуберт,
другие работники посольства, знакомые корреспонденты, их жены. Были здесь
также Ходзуми Одзаки, Иотоку Мияги, Бранко Вукелич, ради которых,
собственно, доктор Зорге и затеял все это празднество.
как старые сосны. Их вершины сплетались, образуя великолепный розоватый
свод. Здесь, как условились, встретились с гейшами. Молодые женщины тоже
были похожи на цветущие вишни в своих светлых кимоно, расшитых
нежно-розовыми цветами. Потом, в праздник лотоса, они наденут белые
кимоно, в сезон ирисов их праздничные наряды приобретут лиловые оттенки,
затем цвета хризантем... Такова традиция, соблюдаемая тысячи лет.
уже темнеть. Здесь всюду - над входными дверями, на окнах - в керамических
вазах стояли вишневые ветви, еще не успевшие обронить лепестки. Батарея
винных бутылок вызвала веселые возгласы. Щедрость хозяина великолепна!
Пили много, бурно веселились и только за полночь начали расходиться.
Расходились группами. Кто-то пытался разбудить Мияги, прикорнувшего в
кресле, но попытки эти не удались. Он пьяно бормотал что-то и опять
закрывал глаза.
старинному обычаю - их провожали до ворот с зажженными фонарями. Вот
поднялись последние гости. Рихард, покачиваясь, вышел их проводить.
Опершись на косяк и беспричинно смеясь, он неуверенно помахал им рукой,
потом вошел в комнату, запер дверь. В квартире оставались четверо - Рихард
Зорге, спящий Мияги и Вукелич с Одзаки, отставшие от гостей, чтобы выпить
последнюю рюмку. Как по мановению жезла все они вдруг протрезвели. Зорге
оглядел все закоулки дома и, не обнаружив ничего подозрительного,
пригласил всех наверх. Маленький кабинет казался совсем тесным от
множества книжных полок, поставленных вдоль стен. У окна на письменном
столе, подобрав ноги, сидел на лотосе бронзовый Будда - копия Большого
Будды из Камакура.
ли скоро представится еще раз. Надо распределить роли, уточнить задачи. -
Рихард говорил тихо, будто раздумывая вслух. - Зачем мы здесь? - спросил
он, задумчиво стиснув рукой подбородок, и сам ответил: - Чтобы бороться
против войны, против агрессивных планов нацистской Германии, против
японской военной клики. Это главное. Мы не враги Японии. Мы должны сделать
все возможное и невозможное, чтобы устранить даже саму возможность войны
между Японией и Советским Союзом. И мы должны выполнить эту благородную,
возвышенную миссию. Я не боюсь употреблять таких слов...
очень правы, и хорошо, что вы сказали эти слова именно сейчас, сегодня,
когда мы начинаем борьбу. Да, мы патриоты, мы не враги Японии! Пусть
думают обо мне что угодно, - я чист перед собственной совестью. Вот моя
рука, Рихард!
легла рука Вукелича, потом Мияги...
поручает им выяснить, собирается ли Япония совершить нападение на
Советский Союз на маньчжурской границе. Готовит ли она свои сухопутные и
морские силы для этого? Как складываются отношения между Японией и
Германией после прихода Гитлера? Какова будет политика Японии по отношению
к Китаю, к Англии, к Соединенным Штатам? Какие тайные силы движут японской
политикой на международной арене, какова здесь роль военной, наиболее
агрессивно настроенной, группировки? Переходит ли японская промышленность,
вся экономика на военные рельсы?
должны уяснить себе очень многое. Мы не должны быть только "почтовыми
ящиками", пересыльными пунктами для чьих-то сообщений. Мы сами должны
стать источниками информации, а для этого нам нужно досконально изучить
обстановку, стать учеными, исследователями, настоящими специалистами в
каждой области, которая привлекает наше внимание.
Одзаки - он специалист по Китаю, пользуется популярностью, уважением,
доверием. Это даст ему возможность приблизиться к правящим кругам Японии.
Он должен прежде всего добывать сведения о планах правительства, планах
генерального штаба, военного министра. Конечно, это неимоверно трудно. Но
все же Одзаки, такому видному обозревателю крупнейшей газеты, тут легче
добиться успеха, чем кому-либо другому.
наблюдать за внутренней жизнью страны, собирать факты, обобщать, делать
выводы.
собирать информацию от журналистов - англичан, французов, американцев - о
политике западных стран, касающуюся дальневосточных проблем, особенно тех,
которые связаны с перспективами советско-японских отношений.
правительством. Здесь, как в фокусе громадной невидимой линзы,
сосредоточивались исходные линии международной политики, от которой
зависело очень многое.
в праздник цветущей вишни стала воспоминанием, Рихард Зорге писал:
Прежде всего я должен упомянуть о своих встречах о Одзаки и Мияги, которые
состояли не только в передаче и обсуждении тех или иных сведений. Часто
какая-нибудь реальная и непосредственная задача, казавшаяся мне довольно
трудной, представала в совершенно ином свете в результате удачно
подсказанной аналогии, сходного явления, развивающегося в другой стране,
или же уводила русло беседы в глубины японской истории. Мои встречи с
Одзаки были просто бесценными в этом плане из-за его необычайно широкой
эрудиции как в японской, так и всеобщей истории и политике. В результате
именно с его помощью я получил ясное представление об исключительной и
своеобразной роли военной верхушки в управлении государством или природе
Генро - Тайного совета государственных деятелей при императоре, который
хотя и не был предусмотрен в конституции, но на деле являлся наиболее
влиятельным политическим органом Японии...
проходили на выставках и в музеях, и мы не видели ничего необычного в том,
что обсуждение тех или иных вопросов нашей разведывательной работы или
текущих политических событий отодвигалось на второй план экскурсами в
область японского или китайского искусства...
журналиста, так как без этих знаний мне было бы трудно подняться над
уровнем среднего немецкого корреспондента, который считался не особенно
высоким. Они позволили мне добиться того, что в Германии меня признали
лучшим корреспондентом по Японии. Редактор "Франкфуртер цайтунг", в штате
которого я числился, часто хвалил меня за то, что мои статьи поднимали мой
международный престиж. Именно благодаря моему солидному положению, как
журналиста, германский МИД предложил мне высокую официальную должность
пресс-атташе... Вместе с тем моя журналистская слана влекла за собой
бесчисленные просьбы о статьях от различных немецких периодических
изданий, а "Франкфуртер цайтунг" и "Геополитика" настаивали, чтобы я как
можно быстрее написал книгу о Японии..."
Все это Зорге написал позже, а тогда, весной тридцать четвертого года, все
его помыслы были направлены на организацию своей группы. Политическая
обстановка все усложнялась, и время не ждало.
рвалась к власти. Генералы все настойчивее тянулись к управлению
государственным кораблем. Военный министр Араки потребовал от кабинета,
чтобы вся государственная политика определялась правительством с участием
военных кругов.
минувшем году военные расходы в государственном бюджете так возросли, что
пришлось исключить статьи экономической помощи разоренной японской
деревне. В бюджете следующего года почти половина расходов падала на
военные нужды. Морской флот и сухопутная армия требовали все новых
ассигнований.
они стреляли. Куда они будут стрелять? В гитлеровской Германии тоже
готовят военную машину, там утверждают, что пушки нужнее масла.
"Война является отцом созидания и матерью культуры..."
Все это настораживало, требовало дополнительных исследований, изучения,
глубокого анализа. Тем более что генерал Араки открыто заявил на совещании
губернаторов:
с Советским Союзом, поэтому Японии необходимо овладеть территориями
Приморья, Забайкалья, Сибири..."
Эти слова стали известны Зорге.
распространении принципа Кондо - императорского пути - монгольская
проблема станет гораздо большим препятствием, нежели проблема Маньчжурии.
Однако, коль скоро могут появиться враги императорского пути, здесь
Шилова Юлия
Панов Вадим
Русанов Владислав
Земляной Андрей
Куликов Роман
Журавлев Владимир