Чтение 52–й страницы книги ~Близнецы-соперники~

то, что я написал. У вас, видимо, есть вопросы.

Заговорил Эндрю.

- Предположим, что этот ларец будет найден - об этом мы еще поговорим, -
что тогда?

- Я подготовлю список людей. Пять-шесть - не больше. Найти их будет
непросто. Вы отдадите ларец им.

- Как они с ним поступят? - не унимался Эндрю.

- В зависимости от того, что именно содержится в ларце. Они обнародуют
документы, или уничтожат их, или снова спрячут.

Вмешался Адриан: юрист внезапно забеспокоился.

- Разве у нас есть выбор? Думаю, что нет. Это ведь принадлежит не нам.
Следует обнародовать содержимое тайника.

- Чтобы ввергнуть мир в хаос? Надо думать о последствиях.

- У кого-нибудь еще есть ключ? - поинтересовался майор. - Маршрут того
путешествия четырнадцатого июля тысяча девятьсот двадцатого года?

- Нет. Для всех прочих это полная бессмыслица. Осталось очень немного
людей, кто знает об этом поезде и о том, что именно он вез. Старцы из
патриархии. Один из них жив и находится в Кампо-ди-Фьори, но его дни
сочтены.

- И нам не следует никому рассказывать, - продолжал майор. - Никто, кроме
нас, не должен ничего знать.

- Никто. Есть немало людей, кто готов пожертвовать всем чем угодно, лишь
бы получить информацию об этом ларце.

- Ну, я думаю, ты преувеличиваешь!

- Ты очень ошибаешься. Надеюсь, мать рассказала вам все. Помимо
опровержения догмата филиокве и арамейского свитка в том ларце находится
пергамент, на котором написана исповедь, способная изменить всю церковную
историю. Если ты полагаешь, что правительства многих стран и многие народы в
данном случае останутся всего лишь равнодушными наблюдателями, ты глубоко
ошибаешься.

Эндрю примолк. Адриан посмотрел на него, потом на Виктора.

- Как ты считаешь, сколько времени это может занять? Поиски... ларца? -
спросил он.

- По моим расчетам - месяц. Вам понадобятся снаряжение, альпийские
проводники, неделя на инструктаж, но не более, я полагаю.

Адриан потряс в воздухе ксерокопиями.

- А какова, по твоим подсчетам, возможная территория поисков?

- Трудно сказать. Это будет зависеть от того, как успешно будет
продвигаться поиск, насколько изменилась за прошедшие годы местность. Но
если память мне не изменяет, от пяти до восьми квадратных миль. - От пяти до
восьми! - воскликнул майор. - Да это же нереально! Извините меня, но это
безумие. Поиски могут затянуться на годы и годы. Речь же идет об Альпах, где
нужно обнаружить ямку в грунте, а в ямке ящик размером не больше гроба. Да
придется облазить с десяток вершин!

- Число наиболее вероятных мест тайника ограничено. Речь ид"т об одном из
трех-четырех перевалов высоко в горах - думаю, туда мы с отцом никогда не
лазили.

- Мне раз пятьдесят приходилось делать съемку местности в труднодоступных
районах, - произнес майор медленно и так подчеркнуто вежливо, что его слова
прозвучали снисходительно. - Ты очень упрощаешь эту чрезвычайно сложную
проблему.

- Не думаю. Я же только что сказал Адриану, что все будет зависеть от
того, что там сейчас делается. Ваш дед всегда был очень скрупулезен в
серьезных делах. Он наверняка предусмотрел все возможности, все случайности.
- Виктор замолчал и сел поудобнее. - Савароне был стар. За этот ларец шла
настоящая война, и он лучше, чем кто-либо другой, это понимал. В
Кампо-ди-Фьори он не стал бы оставлять легко опознаваемого знака, но я не
сомневаюсь, что вблизи тайника с ларцом должен быть какой-то ориентир,
какой-то знак, какая-то веха. Он должен был оставить нам свое послание.

- И что же нам надо искать? - спросил Адриан, на мгновение переведя
взгляд на брата. Майор рассматривал ксерокопированные страницы.

- Я изложил все возможные варианты, - сказал Виктор. - В городе Шамполюк
жила семья проводников. Гольдони. К их услугам прибегал мой отец, а до него
и его отец. К северу от городка есть небольшая горная гостиница. Пансионат.
Уже много десятилетий пансионат принадлежит семейству Капомонти. Когда мы
отправлялись в Шамполюк, мы всегда останавливались в этом пансионате.
Хозяева были близкими друзьями Савароне. Если он кому-то что-то и рассказал,
то, несомненно, только им.

- Да, но прошло более пятидесяти лет, - возразил Адриан.

- Члены семей, живущих в горах, сохраняют очень тесные узы. Жизнь двух
поколений одной семьи - не слишком большой отрезок времени. Если Савароне
оставил им какое-то устное поручение, то оно должно передаваться от отца
старшему ребенку. Запомните: ребенку - то есть либо сыну, либо дочери! - Он
слабо улыбнулся. - Спрашивайте! Ваши вопросы помогут мне еще что-нибудь
вспомнить.

Они задали несколько вопросов, которые не вызвали у Виктора никаких
ассоциаций. Он пытался вспомнить, но не мог. Если что-то и было, то уже за
пределами его утомленной памяти.

Но тут кое-что припомнила Джейн. Слушая ее, Виктор улыбнулся. У его
голубоглазой англичанки была потрясающая память на мелочи.

- Ты написал, что железнодорожная колея вилась в горах к югу от Церматта
и спускалась к Шамполюку мимо семафоров. Еще там были вырубки, сделанные в
лесу для стоянок альпинистов и лыжников.

- Да. До войны. Теперь-то на автомобилях проще простого преодолеть
заснеженные поля.

- Но вполне логично предположить, что поезд с ларцом, судя по описанию,
тяжелым и громоздким, наверняка должен был остановиться на одной из этих
вырубок. Чтобы ларец можно было перенести из вагона на трактор или вездеход.

- Согласен. И что же?

- А то, что вырубок между Церматтом и Шамполюком было... Сколько ты
сказал?

- Много. Не меньше девяти или десяти.

- Ну вот видишь! Впрочем, вряд ли это поможет делу. Увы!

- К северу от Шамполюка первая вырубка называлась "Пик Орла", по-моему.
Потом "Воронья сторожка" и "Гнездо кондора"... - Виктор замолчал. Птицы!
Названия птиц. Память ожила... Он стал вспоминать, но на этот раз
воспоминания унесли его не на тридцать лет, а всего лишь на несколько дней
назад. В Кампо-ди-Фьори. - Картина! - произнес он тихо.

- Какая картина? - спросил Адриан.

- Под изображением мадонны на стене. В кабинете отца. Сцена охоты с
птицами...

- И в названии каждой вырубки вдоль дороги, - сказал поспешно Эндрю,
выпрямившись на стуле, - фигурировало название птицы. А какие птицы
изображены на той картине?

- Не помню. Освещение было тусклое, я думал о своем. И не вгляделся в
картину.

- Картина принадлежала твоему отцу? - спросил Адриан.

- Не уверен.

- А ты можешь туда позвонить? - спросил майор: его вопрос прозвучал
скорее как приказ.

- Нет. Кампо-ди-Фьори - склеп, отрезанный от внешнего мира. Единственная
линия связи с поместьем - это абонентский ящик в Милане, зарегистрированный
на. фирму "Барикур, отец и сын".

- Мать сказала, что там живет старик священник. Как же он там существует?
- Майор был недоволен.

- Я у него не спрашивал, - ответил Виктор. - Был там еще один - шофер,
который привез меня из Милана. Думаю, это курьер того монаха. Мы со стариком
проговорили почти всю ночь, но он сам меня мало заботил. Я все еще считал
его своим недругом. И он это понял.

Эндрю взглянул на брата.

- Остановимся на Кампо-ди-Фьори, - подытожил он. Адриан кивнул и
обратился к Виктору:

- Может быть, стоит возложить эти поиски на кого-то другого? На
специалистов?

- Нет, - решительно ответил Виктор. - Их черед еще наступит. Но пока -
нет. Не забывайте, с чем вы имеете дело. Содержимое этого ларца представляет
смертельную опасность для всего цивилизованного мира. Исповедь,
запечатленная на старинном пергаменте, - смертоносное оружие, пусть у вас не
останется никаких заблуждений. Сейчас эти документы ни под каким видом
нельзя доверять общественности, никаким "инициативным комитетам" и тому
подобное. Слишком велика опасность.

- Я понял, - сказал Адриан и взглянул на страницы. - Ты вот тут
упоминаешь некоего Аннаксаса, но не уточняешь. Ты пишешь: "Отец Аннаксаса
был машинистом поезда, которого убил ксенопский священник". Так? Кто такой
этот Аннаксас?

- Я специально так написал, на тот случай, если эти бумаги вдруг попадут
в чужие руки. Речь идет о Теодоре Дакакосе.

Раздался хруст. Майор держал в руке карандаш. Карандаш переломился
пополам в его пальцах. Отец и брат удивленно взглянули на него.

- Извините, - только и сказал Эндрю.

- Я уже слышал это имя, - сказал Адриан. - Вот только не помню, когда и
где.

- Это грек. Преуспевающий судовладелец. Священник, ехавший на том поезде,
был братом его отца - его дядей. Брат убил брата. Таков был приказ
ксенопских старцев - чтобы тайна захоронения ларца умерла вместе с ними.

- Дакакосу это известно? - спросил тихо майор.

- Да. Что ему еще известно, я не знаю. Знаю только, что он занят поисками
ответов на многие вопросы. И поисками ларца.

- Ему можно доверять? - спросил адвокат.

- Нет. В том, что касается поезда из Салоник, я не доверяю никому. -