Чтение 52–й страницы книги ~Противостояние~

- Ответьте мне: у вас сейчас есть кто-нибудь?

- А кто у меня может быть?! Никого нет!

- А капитан, моряк, к вам приходил?

Лицо Евсеевой вспыхнуло, потом побледнело:

- А вот это вас не касается.

- Именно это меня и интересует. Этого моряка мы ищем, он убийца.

Женщина отняла руку с косяка; Тадава прошел в квартиру, оглянувшись
предварительно - на лестнице было пусто. "Что это я себя зря пугаю, внизу
наши люди..."

Но, подчиняясь какому-то внезапному посылу, Тадава вдруг повернулся,
взбежал по лестнице на последний этаж - по-кошачьи, на цыпочках; там
никого не было; вниз спустился быстро, почему-то подражая походке Чарли
Чаплина, когда тот в финале своих ранних фильмов, раскачиваясь, уходил в
солнце; понятно, тросточки в руке майора не было, а Чаплин всегда
поигрывал тросточкой, и чем горше ему было, тем он смешнее и беззаботней
вертел ею.

...В комнате у Евсеевой было все ясно: ее сущность
в ы в а л и л а с ь наружу - и финская стенка, и кресла из югославского
гарнитура, и арабский стол с тяжелыми стульями, и репродукции из
"Работницы" в аккуратных позолоченных рамочках, и хрусталь в горке
красного дерева - все было здесь показным, не для себя, не для удобства;
сплошная и н в е с т и ц и я. И в книжном шкафу тоже инвестиции, а не
книги: Конан Дойль рядом с Булгаковым, Мандельштам вместе с Майн Ридом,
"Вкусная и здоровая пища" была втиснута между альбомами импрессионистов и
Третьяковской галереи - размер почти одинаков.

Тадава снова погасил в себе острое чувство неприязни к женщине,
открыл папку, спросил разрешения разложить на столе фотографии; Евсеева
постелила большую салфетку, и Тадава начал п а с ь я н и т ь карточки с
расчлененными трупами. Последним он выбросил на стол портрет Кротова -
тот, что удалось достать в профсоюзном бюро таксомоторного парка.

- Это он у вас был? - утверждающе сказал Тадава. - Я спрашиваю без
протокола. Он говорил с вами?

- Говорил, - ответила Евсеева, не отводя глаз от фотографий,
разложенных на столе.

- Когда? После того, как побывал дома у Кротовой?

- Он у нее дома тоже был?

- Вы когда его увидали? - не ответив на вопрос, но поняв в с е из
того, как он задан, продолжал Тадава. - Вы его какого числа увидали?

- Не помню я чисел.

- В магазин к Кротовой он пришел третьего вечером.

- На другой день ко мне пришел.

- Сюда?

- Да.

- А как он с вами об этом договорился?

- Никак не договаривался. Постучал в дверь, я и открыла. Я запомнила
его, когда он с Кротовой в кабинет шел.

- А почему, дорогая, вы его запомнили?

- Никакая я вам не "дорогая"!

- Для кавказца всякая красивая женщина - "дорогая", - без улыбки
ответил Тадава.

- Ну и оставьте для Кавказа свои обращения. А я вам гражданка
Евсеева.

- Хорошо, гражданка Евсеева. Я приношу вам извинение. Пожалуйста,
возьмите ручку и бумагу, напишите подробное объяснение, когда, при каких
обстоятельствах и в связи с чем к вам пришел моряк, о чем говорил, как вы
провели время, когда он ушел и когда обещал вернуться - если, конечно,
обещал.

- А я вам не обязана писать. Спросили - ответила. Дальше - моя личная
жизнь, она вас не касается, она у нас законом охраняема.

- Вы совершенно правильно ответили, гражданка Евсеева. Но, во-первых,
речь идет не о вашей личной жизни, а о преступнике, которого преследует
уголовный розыск Советского Союза, во-вторых, вы работаете не во
"вторсырье", а в ювелирном магазине, имеете доступ к драгоценностям, и
наконец, в-третьих, если вы знаете, когда моряк был намерен вернуться в
Смоленск, но не говорите мне об этом, я привлеку вас к суду за
пособничество особо опасному преступнику.

- А какие у вас есть для этого основания? Нет у вас никаких оснований
меня привлекать.

- Значит, вы не хотите помочь нам захватить врага?

- А я вам так не сказала. Я сказала, что писать ничего не буду. Есть
вопросы - задавайте. И карточки свои со стола уберите, тошно смотреть.

Тадава послушно убрал фотографии, аккуратно положил потрепанную
канцелярскую папку крокодиловой кожи в портфель, спросил разрешения
закурить, достал пачку "Примы", затянулся, ощутив горьковатую синеву
табачного дыма, и спросил:

- Вас не удивил его приход?

- Чего ж удивляться? Он видел меня, а я его глаза запомнила...

- Он спрашивал вас о Кротовой?

- На этот вопрос я отвечать не буду.

- Почему?

- Не буду - и все.

- О вашей работе спрашивал?

- Чего-то спрашивал... Он о камнях говорил красиво, какой камень
какому зодиакальному знаку принадлежит, почему так считают...

- Он вам какие-нибудь камни показывал?

- Да.

- Какие?

- Изумруд.

- Один?

- Да.

- Кольцо?

- Да.

- Дорогой камень?

- В магазине сейчас такие реализуют... Грани хорошие, цвет, глубина,
все при нем.

- Не говорил, откуда он у него?

- Что я, милиционер, такие вопросы задавать?

- На море вам съездить не предлагал?

- Не буду я на такие вопросы отвечать, сказала же!

- Значит, в Адлер он вас все же позвал. Кротову он, впрочем,
приглашал в Батуми.

- Не сталкивайте нас лбами, не столкнете...

- Бутылка, которую он принес, осталась?

- Я бутылки не сдаю, я их выбрасываю в мусоропровод.

- Шампанское и водка?

- Я ж сказала - не лезьте в мою личную жизнь. Ее у меня и так слишком
мало, чтоб я с другими делилась.

Тадава поднялся:

- Я надеюсь, вам не придется казнить себя за то, что вы не захотели
нам помочь обезвредить преступника. Мы постараемся поймать его без вашей
помощи. Но если случится горе, оно будет непоправимым. А этого можно
избежать, расскажи вы нам все. Я хочу, чтобы вы запомнили эти мои слова.
До свиданья, гражданка Евсеева.

С этим и ушел. Дверь прикрыл очень аккуратно, так закрывал дверь
своего "жигуля"; очень сердился, когда сильно хлопали, хотя сейчас ему
хотелось так рвануть на себя медную, в форме львиной морды ручку, чтобы
из-под косяка посыпалась штукатурка.

"ГУВД Исполкома Магарана, майору Жукову. Прошу срочно опросить

знакомых Петровой, не было ли у нее кольца с зеленым изумрудом,

"хороших граней" - это выражение ювелира прошу перепроверить у

соответствующих специалистов, чтобы доходчивее объяснить вопрос

свидетелям. Майор Тадава".

"Тадаве по месту нахождения. У Петровой было изумрудное кольцо.

Жуков".

"Майору Тадаве из отдела Управления УГРО МВД СССР. На имя

полковника Костенко получены списки лиц, сдавших заявления на

поступление в рыбфлот СССР в период с ноября по настоящий день. Ни

Милинко, ни Минчакова в списках нет. Однако есть Пинчуков, 1925 года

рождения, из Весьегонска, имя и отчество сходятся с именем и