Чтение 52–й страницы книги ~ТАСС уполномочен заявить~

- И это - ужасно, - сказала она. - Пусть мы с тобой будем иметь
неприятности, в конце концов мы их переживем, а каково будет тому русскому
в госпитале, если его выдадут Москве?

- Вы имеете в виду Зотова? - спросил Славин, подавшись вперед. Он
точноа саыагарааала счастливое изумление.

- Я не знаю его имени, я не знакома с ним, просто я читаю газеты...

Джон рассмеялся своим деревянным смехом, стремительно глянув на
Славина, и тот подумал, что играют они в смычке неплохо, ловко играют,
хорошо вводята каоамапаоанаеаната чувства, понятного для женщины, - не
сдержалась, бедняга, а он так строго иа параиаваыачанаоа для Славина
(мотивированный смех в сложных ситуациях) сработал ярость, что не поверить
в измену Зотова нельзя просто-напросто.

- Неужели Зотов - ваш человек? - снова поддался Славин.

- Вы так легко верите женщине? Что ж, ваше право брать ее слова на
веру и не писать мне про Гонконг, - он снова посмотрел на Пилар, - о чем
мы только что уговорились по-джентльменски.

- Я напишу, Джон. Но ведь Пилар сказалаа иамая, а вы повторили дважды
- иамаеанаа.

- То, второе имя я могу и не писать вам, ей ничего не грозит.

- Ей?! Почему ей? Почему не грозит? - Славин поняла параоаваеаракау,
среагировал точно, он увидел это по глазам Пилар. - Она была не таким
хорошим другом Лоренса, как этот Зотов?

- Она была очень хорошим другом, - ответил Джон. - Только ее больше
нет, у вас ничего с ней не смогут сделать - она умерла, Вит.

- Это, кажется, жена Зотова?

- Да, - ответила Пилар и протянула Славину стакан с джином. - Хотите,
чтобы я отпила глоток?

- Вы же пьете только красное, гвапенья, - ответил Славин. - Кстати,
почему "гвапенья"?

- Она родом из Галисии, - пояснил Глэбб. - А там уменьшительное от
"гауппа" - красавица - звучит "гвапенья" - красотуля, и мне это больше
нравится.

"Они считают, что смогли провести подстраховку своей "операции
прикрытия", - подумал Славин, отхлебнув джина. - Они провели ее неплохо, я
думал, получится топорнее. Они отдали нам мертвую Винтер и
скомпрометированного ими Зотова. Они полагают, что мы теперь пойдем по
этому следу. Очень хорошо. Меня это устраивает, ух как устраивает, только
меня совершенно не устраивает то, что вы держите под охраной Зотова,
несчастного, седого, доброго мужика, вот что меня не устраивает, Глэбб, и
ты сделаешь так, что его освободят, клянусь честью, ты сделаешь это".

- Поскольку вы мне назвали имена ваших дру...

- Друзей мистера Лоренса, - перебил его Глэбб. - Я и он - разные
вещи, я дерусь за свою любовь и свой бизнес, у него - другие задачи, Вит.

- Хорошо. Я понимаю. Это - позиция... Я просто хотел сказать, что
поскольку выа нааазавааалаиа мне имена, то и я не стану писать, а назову
известные мне имена, идет?

Джон посмотрел на Пилар; та кивнула.

- Итак, мистер Лао, мистер Лим, мисс Фернандес, герр Шанц, покойный
секретарь Лао мистер Жуи, инспектор британской таможни. Видите, я дал вам
куда как больше имен, чем вы мне. Я поступил по-джентльменски?

- Да, - сказал Глэбб. - Вполне.

"Зачем ты торопишься? Я ведь не назвал тебе те имена, о которых ты не
можешь не догадываться, - неужели у тебя плохая память? - напряженно думал
Славин. - Или тебе важнее всегоа зааасааадаиатаьа мне свои имена? Давай
засаживай, видишь, как я напряженно жду?"

- Нет, - тихо сказала Пилар. - Вы не назвали еще одно имя.

Глэбб снова усмехнулся, сыграл немедленно:

- Ей никто не поверит, она безумна.

- Вы - про Эмму? - спросил Славин. - Нет, Пилар?

- Да.

- Больше я никого не упустил?

- Нет, - сказала Пилар.

Славин допил свой джин, поставил стакан на мрамор камина и улыбнулся:

- А вы?

"Центр.

Не выходил на связь, поскольку проводил беседу с Глэббом.
"Компаньоном", именуемым "П", по-моему, является Пилар Суарес, она же
Фернандес. Глэббом и Пилар названы имена Винтер и Зотова как "друзей"
Лоренса в обмен на мою информацию о Гонконге. Я, как мне кажется, убедил
его в том, что поверил измене Зотова. Глэбб убежден, что, "отдав" нам
Винтер и Зотова, комбинацию прикрытия закончил успешно. Он рассчитывает на
сдержанную реакцию Лэнгли в случае появления разоблачительного материала о
нем и Пилар. Ему, однако, неизвестно, что фотография Пилар и Зотова на
балконе накануне нападения на него находится в моем распоряжении.

Славин".

ПОИСК-IX

(ТРУХИН, ПРОСКУРИН)

Дубов зашел в кабинет начальника отдела в двенадцать.

- Здравствуйте, Федор Андреевич, я к вам с просьбой.

- Пожалуйста.

- Вы меня сегодня с двух до трех не отпустите?

- Вы уже закончили обработку материалов по Нагонии?

- К часу закончу. Посижу без обеда, но закончу. Хочу съездить в
загс...

- Ах вот так, да?! Поздравляю, от всей души поздравляю. Кто пассия?

- Милый, славный человечек из рабочей семьи, так что с оформлением,
думаю, никаких сложностей не будет. Визу на меня уже запросили?

- Ждем.

- Время есть, конечно. Так, значит, вы позволите, да?

- Конечно, конечно, Сергей Дмитриевич.

Дубов вернулся на свое место, заглянув предварительно в секретный
отдел, разложил на столе папки с материалами по Нагонии и, достав ручку,
начал вчитываться в строки; ручку теперь он держал строго вертикально,
замечание ЦРУ учел; кадры получались со срезанным верхом и низом, а в
Лэнгли ценили не то что строку - запятую.

В два часа он спустился на стоянку, сел в "Волгу" и поехал к Ольге.

- Здравствуй, лапа, - сказал он. - Паспорт с собою?

- Да. А что?

- Ничего. Я хочу сделать тебе сюрприз.

Около загса он остановил машину, поднялся с девушкой на второй этаж;
Ольга повисла у него на руке, прижалась, поцеловала в ухо.

- Не надо привлекать внимание, - шепнул Дубов. - Сдерживай эмоции,
пожалуйста.

- А если они не сдерживаются?

- Так не бывает. Выдержка - прежде всего. Очень хочешь быть женой?

- Очень.

- Почему вы все так замуж стремитесь, а?

- Потому что любим, наверное.

Дубов усмехнулся:

- А что такое любовь? Можешь определить? Ладно, это философия,
заполняй бланк, лапа. Через пару месяцев поедешь со мною на запад, там мы
с тобою выясним эту философскую проблему. Хочешь со мною уехать, а? На
работу, на работу, бить буржуев в их берлоге, хочешь?

- Какой же ты сильный и умный, Сережа! Как мне радостно быть с тобой!

Дубов заполнил бланк быстро, помог Ольге, выслушал рассеянно слова
загсовского работника:

- От всего сердца поздравляем с вашим решением. Ждем вас через три
месяца, машину можно заказать на первом этаже, по поводу обручальных колец
обратитесь в комнату номер восемь, там все объяснят.

- Про кольца и машину - спасибо, - сказал Дубов, - а вот три месяца
нас никак не устроят. Мы вот-вот уезжаем за границу, по делам, может,
посодействуете ускорить оформление брака? Необходимые ходатайства я
подготовлю, ладно?

...Потом Дубов отвез Ольгу на работу, дал поцеловать себя:

- Только в ухо не надо, мне щекотно.

В пять часов он сдал все папки в отдел, проверил, как точно
секретчица отметила время, и пошел на профсоюзное собрание.

Дубов, в отличие от других, был подчеркнуто внимателен; когда кто-то
из выступавших поднимал острый вопрос, он переглядывался с теми, кто сидел
в президиуме, в зависимости от реакции там, соответствующим образом вел
себя: лицо его менялось, словно человек примерял маски античных актеров -
недоумение, радость, возмущение, снисходительность, интерес...

После собрания Дубов поехал домой. Он поднялся в лифте на четвертый
этаж, открыл дверь и почувствовал на плечах руки: рядом с ним стояли
Проскурин и Гмыря; около двери - три чекиста; понятые - две женщины и
мужчина со странной бородой; она показалась Дубову отчетливо клетчатой;
седина - внизу, потом клочья черных волос и рыжий отлив возле ушей.

- В чем дело, товарищи? - спросил Дубов, чувствуя, как лицо его
сделалось багровым; горло перехватило; тяжелый комок мешал дыханию.

- Мы войдем к вам и там все объясним, - сказал Гмыря. - Открывайте
дверь своим ключом.

Дубов не мог сдержать дрожь в руке, ключ никак не попадал в скважину.

- У меня кто-то уже был-ыл, - скачал он себе самому, - я чувствую,
тут уже был кто-то...