Чтение 53–й страницы книги ~Разбойничья злая луна~

кое-кому поперек горла... Ну и, стало быть, все, что от него исходит...

- Злая луна! - нервно смеясь, подивился Ар-Шарлахи. - Куда ни плюнь,
везде интриги! .. Ой! .. - оборвал смех, скривился страдальчески. - А мне-то
каково придется! ..

- Да уж! - в тон ему отозвался Кахираб. - Знаешь, скольких ты обидел,
назначив меня командующим? Нет? Ну вот то-то...

- А что я должен был сделать?

- Ты должен был сделать вид, что командуешь сам, - жестко сказал Кахираб.

- А я - так, излагаю твои мысли, потому что голос у меня громкий...

Он насмешливо покосился на Ар-Шарлахи и вдруг дружески пожал ему локоть:
держись, мол... Потом сообщил, что должен еще заглянуть на рыночную площадь,
посмотреть, как идут дела у Илийзы, обучающего повстанцев строю и обращению
с боевыми зеркалами. Заранее нахмурился - и удалился.

Оставшись один, Ар-Шарлахи огляделся с тоской. Промытая ливнем зелень,
переполняя глинобитные дворики, лезла на улочку через гребни беленых стен.
Последние мирные дни тени Ар-Аяфы... Потом сюда ворвутся голорылые - и
страшно подумать, что здесь тогда начнется. Ар-Шарлахи выругался шепотом и
двинулся дальше. Улица лежала пустая, откуда-то издали слышались иногда
дружное бряцанье металла и хриплый командирский рык Илийзы. До рыночной
площади было рукой подать.

Желая сократить путь, Ар-Шарлахи свернул в узкую щель меж глинобитных
стен и снова остановился. Впереди на просохшем горбу проулка, перегораживая
проход, лежали рядком четыре тела в испятнанных кровью и грязью белых
балахонах. Над ними во всю ширь беленой стены расплывалась корявая вязь,
выполненная скорее всего нефтью из светильника: ?Шпионили в пользу Харвы?;

- Государь! - Начальник стражи был сильно взволнован. - Я прошу тебя
больше не покидать дом без охраны...

- Мы вышли из порта вместе с Кахирабом, - объяснил Ар-Шарлахи.
-Расстались буквально в десятке шагов отсюда.

- Все равно, - очень серьезно заметил страж. - Кахираб поступил
опрометчиво, бросив тебя одного - хотя бы и в десятке шагов... И потом, два
клинка - это очень мало.

- Да чего мне бояться-то? Мы же не в Харве!

- И тем не менее, - упрямо стоял на своем тот. - Мало ли...

- Ну хорошо, хорошо... - успокоил его Ар-Шарлахи и прошел в прибранную
спальню, где на полу не было уже ни пустых кувшинчиков, ни черепков от них.
Опустился на подушки и, горестно сдвинув брови, снова вызвал в памяти
страшноватую эту картину. ?Шпионили в пользу Харвы...? Даже если и
шпионили... Он обвел тоскующим взглядом углы, но вина нигде не углядел.
Должно быть, Алият велела убрать зелье подальше. ?Никогда так много не пил,
как сейчас... - потерянно подумал Ар-Шарлахи. - Даже когда в Харве учился -
и то...?

Тут он вспомнил про врученное недавно прошение и извлек из-за пазухи
свиток. Озадаченно осмотрел. Дорогой пергамент, подвешенная на шнурке
печать... Ах, верблюд тебя забодай, а печать-то государственная! ..
Ар-Шарлахи сорвал шнур и развил пергамент. Прочел, не поверил, прочел
снова...

В этом изумленном оцепенении его и застала вернувшаяся из порта Алият.

- Отправила! - победно сообщила она. - Тут боевым-то кораблям приткнуться
негде, а он еще со своими... - Последнее слово Алият произнесла про себя, и
вряд ли это слово было приличным. Потом обратила внимание, что Ар-Шарлахи
слушает ее с ошарашенным видом и что на коленях у него лежат свиток и шнур с
печатью.

- Уж не указ ли? - язвительно осведомилась Алият, опускаясь напротив.

- Указ, - медленно проговорил он, по-прежнему не сводя с нее озадаченных
глаз. - Только не мой. Это указ Улькара...

- Откуда?

- Старикан какой-то вручил. Я думал, прошение...

- Ты что, совсем с ума сошел? - накинулась вдруг на него Алият. - Берет,
разворачивает свиток из Харвы! А если он отравлен? Тогда что?..

Ар-Шарлахи тупо взглянул на собственные ладони, осмотрел подушечки
пальцев.

- Да нет вроде... Ты прочти! - Он протянул пергамент. Алият бросила на
него подозрительный взгляд, и казалось, что обиделась.

- Сам прочти! ..

Тут Ар-Шарлахи сообразил, что с грамотой Алият, очевидно, не в ладах,
хотя и поминает в поговорках буквы ?альк? и ?бин?. Развернул пергамент и
медленно, заново удивляясь каждому слову, прочел:

- ?Улькар, государь и повелитель Единой Харвы, непостижимый и
бессмертный, повелевает своему слуге Шарлаху продолжить поход за морской
водой и за будущие его заслуги возводит своего слугу Шарлаха в чин
караванного... - Тут Ар-Шарлахи запнулся и как-то даже боязливо взглянул на
оцепеневшую Алият. - ...а также прощает ему все его провинности...?

Молчание было долгим.

- Еще раз, - отрывисто попросила Алият. Ар-Шарлахи зачитал указ еще раз.

- Подпись - его? - с трепетом спросила она.

Он пожал плечами.

- Наверное... Откуда я знаю! ..

- А... когда?..

Он взглянул на число.

- Одиннадцать дней назад... То есть еще до Зибры, до кивающих молотов...

Странно, что передали только сейчас... Или нарочно не спешили передать?..
Как считаешь?

Последнего вопроса Алият не услышала.

- Старикана этого уже искать поздно... - что-то напряженно прикидывая в
уме, выговорила она. - А пергамент - спрячь на всякий случай куда-нибудь...
И держи при себе... Полезный пергамент... Только, слышишь, - всполошилась
она вдруг, - чтобы Кахирабу об этом - ни слова! И вообще никому! ..

- Да уж не глупенький, - проворчал он, свивая послание в тугую трубку.
Сам понимаю...

Незабываемы были эти первые дни мятежа. Казалось, восстали не только
люди-восстала пустыня. Ошеломленные ливнем пески зашевелились, оживая. В
низинах и вдоль вчера еще сухих русел поднимались хрупкие алые, желтые,
мраморно-белые цветы. Дети сбегали из селений и приносили их целые охапки.

Такое впечатление, что равнины на севере Чубарры устелены были яркими
кимирскими коврами. ?Самум? вел караван по колеблющимся алым полям, где лишь
изредка плыл навстречу нежно-желтый островок.

Глаза у мятежников были шалые, ликующие, предстоящая война представлялась
праздником, впереди ждала неминуемая победа. Пожалуй, единственной мрачно
настроенной особой на борту ?Самума? был сам Ар-Шарлахи. Он все еще терзался
мыслью о принесенной в жертву тени Ар-Аяфы. Ему, естественно, и в голову не
могло прийти, что оплакиваемый им оазис не только уцелеет, но даже и не
пострадает в грядущей смуте. Весь ущерб, выпавший на долю Ар-Аяфы, был уже
причинен этой тени в первый день мятежа.

- По кровушке плывем... - цедил Ар-Шарлахи, кидывая неприязненным
взглядом алые поля.

- Причитаешь, как старик! - не выдержала Алият. Она стояла рядом с ним у
правого борта. - Надоело! .. Говорю тебе: все идет как надо! Кахираб лишней
крови не потратит...

- На месте Кахираба, - угрюмо заметил Ар-Шарлахи, - я бы как раз
постарался положить побольше трупов...

- Почему?

- А с мертвыми - спокойней. Качай себе нефть, никто не мешает...

Огромные колеса вминали хрупкие влажные головки цветов в песчаную почву.
Караван полз с державной медлительностью. Красота красотой, но
расстелившиеся вокруг алые ковры скрадывали неровности рельефа, так что
покалечить корабль было проще простого. Нежно-желтые островки плыли
навстречу все чаще, пока не слились воедино. Теперь уже навстречу поплыли
алые островки.

Ар-Шарлахи вдруг разозлило это редкое зрелище, столь же однообразное, как
сами пески, и он решил спуститься к себе. Проходя мимо каюты, отведенной
Кахирабу, приостановился. Сначала ему показалось, что командующий
разговаривает сам с собой. Потом слуха коснулся знакомый писк, и Ар-Шарлахи
решительно открыл дверь, поймав себя при этом на мысли, что привык уже
входить без стука куда угодно. Главарь. Государь. Владыка...

Кахираб, свирепо выгнув упрямые брови, сидел на подушках и держал у самых
губ знакомую металлическую черепашку с гибким раздвижным прутом.

- Каким образом? - гримасничая, вопрошал он придушенным страшным голосом.

- Да ты вообще понимаешь, что говоришь?..

Завидев Ар-Шарлахи, приветственно шевельнул свободной рукой
(присаживайся, мол) , но разговора не прекратил, мало того - перешел на
родной язык. Полились переложенные придыханиями гласные.

Ар-Шарлахи опустился напротив и стал ждать, когда тот закончит беседу.
Металлическая черепашка заныла, запела дребезжащим голоском. Кто-то в чем-то
оправдывался. С каждым словом Кахираб хмурился все сильнее. Потом изрек
какую-то весьма мелодичную угрозу и выключил устройство. Несколько секунд
сидел неподвижно, слепо глядя на Ар-Шарлахи.

- Как тебе это понравится? - безжизненно осведомился он наконец. Караваны
Харвы уже в пути. Это первое. Второе. Они миновали Ар-Аяфу. Они идут за
нами.

- И что же это значит? - осторожно спросил Ар-Шарлахи.

Кахираб вздохнул, убрал гибкий металлический прут в корпус черепашки и
взвесил устройство на ладони.

- А это значит, - сказал он, - что на одном из их кораблей сидит кто-то с
такой же вот точно штукой и просто меня подслушивает... Ну а как они еще
могли узнать, что нас уже нет в Ар-Аяфе? - взорвался он вдруг. - И ведь это
еще не все! Оказывается, треть зеркальщиков Харвы (треть! ) вооружена новыми
щитами...

- То есть плохи наши дела? - тихо спросил Ар-Шарлахи, Секунду Кахираб
пребывал в тревожном раздумье, потом вскинул карие, зловеще повеселевшие