Чтение 53–й страницы книги ~Кольца анаконды~

-- Можете и, несомненно, будете. Принцип част-ной собственности еще не
подвергался настоящему испытанию. Сейчас он находится в остром
противо-речии, из-за которого вы и воюете, с истинным опре-делением
собственности. Я заявляю вам, что челове-ческие существа не могут быть
собственностью. Законы и установления Европы все еще отражают ее
кровопролитное феодальное прошлое, а не дух ре-форм. Только в Америке может
быть проведен этот жизненно важный эксперимент. Я полагаю, что соци-альное
поведение может быть изменено, и вы долж-ны непременно верить в это, иначе
не воевали бы за свободу.

--Свобода для Юга совсем не то же самое, что свобода для Севера, --
возразил Линкольн.

-- Ах, как раз напротив! Вы, конечно, говорите о рабстве. Но мы должны
взглянуть на экономические показатели. Рабство --это общественный институт,
пошедший на спад с 1860 года, а рабство и хлопок могут процветать, когда
земля дешева и плодородна. Цены на хлопок снижаются, и земля понемногу
исто-щается. Разве это не так, мистер Дэвис?

-- К несчастью, так. Перед войной цены на рабов упали, и многие мои
знакомые плантаторы обнару-жили, что держать много рабов -- обуза.

-- Сие есть слова, начертанные на стене невиди-мой рукой. Несмотря на
весь этот фурор, никогда не было ни малейшей возможности, что рабство
распро-странится на запад: земля там не подходит для этого. Рабство --
обременительная и дорогая система, и может давать доходы только до тех пор,
пока имеется масса богатой, плодородной земли, и мир дает хоро-шую цену за
продукты грубого труда. Полагаю, эта возможность исчерпалась. С тех пор как
началась блокада южных берегов, мир искал иные источники хлопка в таких
странах, как Египет и Индия.

-- Но рабство не прекратится от того, что мы ска-жем ему об этом, --
вставил Линкольн.

-- Тогда мы должны создать ситуацию, когда оно более не понадобится. Вы
сейчас вступили в войну против империи. Скоро она перерастет в
экономичес-кую, и вы должны взглянуть на свои ресурсы. Эта страна
благословенна всеми натуральными ресурса-ми, которые вам нужны, и их надо
пускать в ход. Юг должен стать таким же индустриальным, как и Север, чтобы
производить материалы для мира и войны.

-- А рабы? -- поинтересовался Дэвис.

-- Рабов больше быть не должно, -- твердо отве-тил Милл. -- Но
плантаторам следует заплатить за освобожденных рабов. Это небольшие затраты
по сравнению с затратами на продолжение сражений, менее чем половина
стоимости дня войны полностью окупит освобождение рабов в Делаваре.
Стоимость восьмидесяти семи дней войны, освободит всех рабов в пограничных
штатах и округе Колумбия. Рабство не исчезнет за одну ночь, но первые шаги
все-таки следует предпринять. И одним из этих шагов должен быть закон о том,
что более никто не может рождать-ся рабом.

-- Что-то я не понял, -- встрепенулся Линкольн;

Дэвис тоже выглядел озадаченным.

-- Именно так. Вы, джентльмены, должны поза-ботиться о принятии закона,
согласно которому дети, рожденные от рабов, свободны. Таким образом, в
те-чение одного поколения институт рабства прекратит свое существование.
Первым делом должен быть рас-пространен билль, объявляющий об этой перемене
и приказывающий принять ее до тех пор, пока не будут приняты поправки к
Конституции.

-- Не нравится мне это, мистер Милл, -- покачал головой Дэвис. -- Ни в
малейшей степени. Сделать это будет нелегко, а люди на Юге на такое не
пойдут. И, откровенно говоря, я и сам это не очень-то одоб-ряю. Вы просите
людей Юга все переменить, изме-нить образ жизни и все, во что они верят. Это
неспра-ведливо и неприемлемо. Но какие жертвы понесет Север?

-- Жертвы, -- Линкольн устало покачал голо-вой. -- Мы принесли кровавые
жертвы, как и ваш народ. Десятки тысяч убитых, земля этого края на-поена
кровью. И если бы был иной путь, я бы с ра-достью устремился по нему. Но
иного пути не было. Мы должны говорить не о том образе жизни, кото-рый
утрачиваем, а о том, который обретаем. Страна снова объединена. Богатая,
трудолюбивая страна, где в рабстве не будет нужды. Джефферсон, я вас молю.
Не позволяйте этой возможности ускользнуть из-за вашей потребности держать
других людей в ка-честве собственности.

-- Президент говорит правду, --подхватил Милл. -- Я понимаю, что вам
будет трудно, но вы должны. Вам это по силам, и вы это сделаете.

Причесав волосы пятерней, Линкольн кивнул.

-- Как сказала одна дама, когда взялась съесть целый арбуз: "Не знаю,
по силам ли мне это, но я уж постараюсь".

Дэвис поколебался, затем мрачно кивнул в знак согласия.

-- Ради всех нас, я попытаюсь. Когда мистер Милл объясняет, все это
начинает обретать какой-то смысл, но останется ли это таким же очевидным,
когда я вер-нусь на свою плантацию? Где я найду слова, чтобы объяснить, что
будет дальше, когда буду толковать с остальными плантаторами? .

-- Я дам вам эти слова, мистер Дэвис, -- промол-вил Милл. -- Здесь есть
прозрачная ясность постро-ения, и, как только она будет постигнута, ему
поверят.

-- Уповаю, что вы сможете сделать эти, -- поды-тожил Линкольн. -- Мы
последуем этим курсом и в то же самое время не будем забывать, что должны
при этом еще и выиграть войну.

Некоторые из американских полков марширова-ли на север вдоль долины
Гудзона, а их обозы тащи-лись по пыльным дорогам следом. Другие ехали
во-инскими эшелонами с дальнего юга и дальнего запада. Кавалеристы держались
вдоль флангов, их измученные изнурительным путешествием лошади трусили
рысцой, повесив головы. И они все продви-гались вперед -- река синих
мундиров, поток серых. Угрюмо целенаправленные, непоколебимые в своей
решимости. Захватчики должны быть отброшены, изгнаны из пределов Соединенных
Штатов.

В тени дубравы установили козлы, на которые уложили доски и расстелили
карты. Генерал армии, верховный главнокомандующий, генерал Уильям Тикамси
Шерман оглядел собравшихся офицеров и кивнул в знак приветствия.

-- Я чувствую, что снова нахожусь в кругу дру-зей, и искренне надеюсь,
что все вы разделяете это чувство.

В ответ все закивали и заулыбались.

-- Словно мы опять вернулись в Вест-Пойнт, -- заметил генерал Роберт Э.
Ли.

-- Я согласен, -- подхватил генерал Улисс С. Грант. -- И мне очень
приятно сознавать, что мои однокашники-кадеты сражаются на моей стороне, а
не против меня.

-- Именно ради сражения мы и собрались. Чтобы сразиться и победить, --
Шерман коснулся указа-тельным пальцем карты, и офицеры склонились над ней.
--Генерал Грант, вы продолжаете удерживать этот рубеж, как до сих пор. Когда
прибудут ваши подкрепления?

-- Самое позднее -- к рассвету. Как только све-жие полки займут
позиции, я отведу ветеранов в тыл. Они понесли тяжелые потери.

-- Отлично, с подкреплениями вы сохраните преж-ние силы. Вы не должны
столкнуться с какими-либо трудностями при отражении любой атаки. Но пока что
вы будете удерживать позиции, не продвигаясь вперед. Вступительная атака за
вами, генерал Ли. Ваши войска обойдут их с левого фланга, вот здесь, и
углубятся в тыл, чтобы нанести врагу самый могу-чий удар, какой вам удастся.
Теперь у нас достаточно орудий, чтобы накрыть их артиллерийским огнем. Когда
обстрел прекратится, выйдете на арену вы. Британцы будут вынуждены принять
удар вашей армии с запада. Армия Гранта окопалась вот здесь, к северу от
них, а к востоку река. С этой стороны им мира не найти, потому что нынче
ночью прибудет флотилия броненосцев. Их орудия будут участвовать в
артобстреле. Когда вы нанесете удар, англичане будут вынуждены отойти или
будут разбиты. И в ту же минуту, когда они начнут отступление, войска
ге-нерала Гранта тоже перейдут в атаку.

Роберт Э. Ли мрачно усмехнулся, взмахнув ладо-нью над картой.

-- Итак, мы ударим их -здесь, здесь и здесь. Если они будут стоять, то
будут уничтожены. Если отсту-пят на север, как им следует, наши кавалеристы
бу-дут там, чтобы обеспечить им теплый прием. Простой план, сэр, и я его
одобряю всем сердцем. После того как войска сегодня ночку передохнут, они
вновь со-берутся с силами и будут более чем готовы для атаки.

Улисс С. Грант угрюмо кивнул в знак согласия.

-- Мы слишком долго простояли в обороне, джентльмены, и она становится
ужасно утомитель-ной. Я с восторгом наконец перейду к решительным действиям.
-- Он откусил кончик длинной черной си-гары, чиркнул спичкой, прикурил и
выдохнул облако дыма в сторону дубовой листвы над головой. -- Мы выкурим их
и атакуем, а затем атакуем еще раз. Очень немногие сумеют вернуться в
Канаду, если мы сделаем это правильно.

-- Так оно и будет, -- кивнул Шерман. -- Я ни-когда не возглавлял
офицеров, столь преданных делу, и не командовал людьми, испытывающими столь
могучую решимость. Завтра мы подвергнем эту преданность и решимость
испытанию огнем. Сраже-ние не знает справедливости, война не однозначна. Но
мы полностью готовы к бою. Утром, я думаю, я знаю, что в бой ринется вся
армия до последнего че-ловека -- и выиграет этот бой.

Во время следующей встречи президент Лин-кольн принес Джефферсону
Дэвису несколько ра-достных вестей.

-- Я подготовил послание к Конгрессу, простое соглашение, которого мы
достигли. Я обсуждал его сегодня со своим Кабинетом и зачитаю Конгрессу
нынче после полудня.

-- Буду ждать результата, -- кивнул Дэвис. -- Затем вернусь в Ричмонд,
чтобы решить ту же задачу с Конгрессом Конфедерации. Мы должны покончить с
нашими дискуссиями, пока бушует война. Прийти к окончательному соглашению,
пока нация переживает высочайший духовный взлет.

Вытащив из кармашка часы, Линкольн поглядел на циферблат.

-- Именно это я и имел в виду, когда попросил Густава Фокса