- Как так?
- Ну, вы помните, в качестве награды за участие в вашем деле
я просил у вас руки сеньериты Крессильды. Так вот, я раздумал
на ней жениться. У нас не получится крепкой семьи. Она -
благородная госпожа, а я человек незнатный. Она затаит на меня
обиду: мол, муж-то мне неровня, он и воспитан не так, ни
ступить, ни сказать по-ученому не может. Не станет госпожа
Крессильда жить со мною. Но я встретил отличную девушку,
которая мне очень нравится. Звать ее Леонора. Я хочу, чтобы
она стала моей подругой.
- Не говорите глупостей, - сказал Аззи, - у нас уже
записано, что сеньерита Крессильда назначена вам в супруги.
- Но ведь сеньерита Крессильда замужем!
- Однако, когда вы с таким пылом просили у меня ее руки, вас
это обстоятельство ничуть не смущало, - заметил Аззи. - Да и,
в конце концов, какое это имеет значение? Ведь я обещал вам,
что берусь устроить ваш брак с госпожой Крессильдой.
- Ну да! - воскликнул Корнглоу. - Вам легко говорить! Но
подумайте сами - мне ведь придется жить в одном мире с ее
бывшим мужем, ведь так? Если я наставлю ему рога, это будет
страшным оскорблением. Он отправится на край света, чтобы
отомстить своему обидчику. А вы... вы ведь вряд ли сможете
быть все время рядом со мной, чтобы оберегать меня от шпаги
благородного господина.
- Да, конечно, - ответил Аззи, - я не смогу все время
находиться при вас, оберегая вас от всевозможных бед и
несчастий. Но, в конце концов, вы знали, на что идете, когда
согласились участвовать в моей пьесе. Вы сделали свой выбор
совершенно сознательно. Крессильда предназначена вам.
- Однако, насколько я помню, в нашем договоре ничего не
сказано о том, что я не могу отказаться от нее в пользу другой
женщины. А я вообще люблю женщин и легко влюбляюсь. Таким уж
меня создала природа. Не кажется ли вам, сударь, что идти
против природы - значит поступать весьма неразумно?
- Ну, хорошо, - смягчился Аззи, - я посмотрю, могу ли я что-
нибудь для вас сделать, и вскоре сообщу вам свое решение.
С этими словами Аззи растаял в воздухе. Корнглоу, уже
успевший освоиться с подобными чудесами, оглянулся по
сторонам, зевнул и прилег отдохнуть прямо на земле. Ему очень
хотелось спать: ведь ночь, проведенная с Леонорой, и
заключение в темнице отняли у него много сил. К тому же делать
пока все равно было нечего.
Но выспаться как следует ему не удалось: не прошло и часа,
как Аззи вернулся, ведя в поводу белого скакуна. Даже человек,
совершенно не разбирающийся в лошадях, сразу признал бы в этом
благородном создании волшебного коня - настолько красив был
этот конь. Корнглоу же был опытным конюхом и сразу оценил
достоинства белого жеребца.
Разыскав Леонору, Аззи с первого взгляда распознал в ней
сверхъестественное существо. Леонора была эльфом-переростком и
довольно ловко выдавала себя за простую смертную.
- Эльфы такие злые, - пожаловалась Леонора Аззи. - Они
дразнят меня, потому что я почти на целую голову выше самого
высокого из их мужчин. Никто из них не хочет на мне жениться.
Поэтому я решила покинуть эльфов и уйти к людям. Ведь если бы
я осталась с эльфами, мне пришлось бы коротать весь свой
долгий век в одиночестве. А смертным я нравлюсь. Мужчины
называют меня очаровательной крошкой и сходят из-за меня с
ума. Я даже думаю выйти замуж за кого-нибудь из смертных.
Конечно, здесь есть одно неудобство: ведь эльфы живут гораздо
дольше людей, и я обязательно переживу своего мужа. Зато, пока
я буду жить с ним, я доставлю ему много приятных минут. И еще
очень долго я останусь все такой же молодой и привлекательной,
как сейчас.
Тут послышался стук лошадиных копыт. Это подъехал Корнглоу
на волшебном коне.
Девица-эльф покраснела и смущенно умолкла. Она отошла в
сторону, теребя руками свой передник, как это делают простые
молочницы. Да и кто бы не почувствовал себя немного не в своей
тарелке, когда могущественные силы Зла вмешиваются в его
судьбу?
- Мой господин, - сказала Леонора Аззи, когда Корнглоу
спешился, подошел к ней и взял ее за руку, - я понимаю, что в
ваши планы не входило заботиться о судьбе никому не известной
девицы-эльфа, которую никто не берет замуж из-за ее высокого
роста. И все же я очень признательна вам за то, что вы для
меня сделали - ведь благодаря вам я обрела счастье. Скажите,
куда теперь должен отправиться мой муж и что ему предстоит
сделать?
- Он должен скакать прямо в Венецию, нигде не задерживаясь
по дороге. Там для вас обоих найдется дело. Боюсь только, что
вам придется немного поскучать в пути - вряд ли у меня будет
достаточно времени, чтобы придумать для вас несколько приятных
приключений, разнообразящих дорожные впечатления. А я знаю,
что смертные весьма неравнодушны к подобным вещам.
- О, сударь, вы слишком добры, - улыбнулась Леонора. -
Будьте покойны, мы в точности выполним ваше приказание и
тотчас же отправимся в Венецию. А я уж прослежу, чтобы никто и
ничто не отвлекал Мортона по дороге.
И волшебный конь унес влюбленную парочку по кратчайшей
дороге, ведущей в Венецию.
Аззи долго глядел им вслед, качая головой. Похоже, все его
актеры вели себя на сцене совсем не так, как он от них ожидал.
Вот к чему приводит либеральный подход режиссера к постановке
пьесы, подумал Аззи. Пожалуй, ему все-таки следовало бы
предварительно написать для каждого его роль.
Сеньерита Крессильда сидела одна в своих покоях в замке.
Устроившись у окна, она прилежно трудилась над вышиваньем,
делая мелкие аккуратные стежки. Гобелен, который она вышивала
шелками нежнейших цветов, должен был изображать суд Париса.
Ресницы сеньериты Крессильды были скромно опущены, а голова
чуть наклонена над рукоделием, но мысли ее в это время витали
далеко. Наконец она отложила работу, вздохнула и выглянула в
открытое окно. Ее мягкие шелковистые волосы взметнулись в такт
повороту головы, словно два голубиных крыла, и снова послушно
легли по обеим сторонам бледного лица с правильными мелкими
чертами, спокойного и чуть печального.
День еще только начинался, однако в воздухе уже
чувствовалось дыхание летнего зноя. Куры, лениво разгуливавшие
по двору, рылись в пыли, подбирая просыпанное зерно. Со
стороны пруда - его не было видно за сараем - раздавалось
нестройное пение: там прислуга стирала белье. Откуда-то
издалека донеслось тонкое конское ржание. Сеньерита Крессильда
подумала, что, быть может, ей сегодня удастся поохотиться.
Однако охота в последнее время прискучила ей: крупная дичь -
олени и вепри - редко встречались в окрестных лесах. Они были
почти полностью истреблены многими поколениями Сфорца,
владевших этими землями испокон веков. Каждый из владельцев
замка был страстным охотником, и все свое свободное время
проводил в седле, несясь через овраги и буераки за сворой
гончих. Сама Крессильда понимала толк в охоте; придворные
поэты называли ее Артемидой, богиней охоты. Однако Крессильду
мало интересовал тот вздор, который обычно говорят придворные
поэты. Еще меньше, сказать по правде, ее интересовали
натянутые любезности ее супруга и неумелые комплименты,
которые он говорил ей, когда они изредка встречались за
обеденным столом.
Крессильда поднялась с кресла розового дерева и встала у
окна, опершись рукой о подоконник.
Что-то белое мелькнуло как раз под ее окном. Крессильда
пренебрегла правилами благопристойности и высунулась из окна,
чтобы разглядеть, что же это такое.
Через двор, осторожно переступая точеными копытами, шел
белоснежный жеребец. Впервые в жизни Крессильда видела такого
красавца! Во всем его облике - в гордой посадке головы, в
плавной поступи, в изящном изгибе шеи - чувствовалась порода.
Крессильде показалось, что рядом с конем она заметила еще
высокого человека в длинных светлых одеждах, крепко держащего
в руках уздечку. За спиной у этого человека были два
белоснежных крыла. Но в тот же миг человеческая фигура
исчезла, и Крессильда подумала, что, видно, приняла
развевающуюся на ветру густую лошадиную гриву за белые крылья.
Крессильда не сводила изумленного взора с белого жеребца.
Откуда он взялся? Она знала всех породистых лошадей в замковых
конюшнях, от новорожденного жеребенка до заслуженных
ветеранов - старых лошадей, в свое время славно послуживших
Буджолд Лоис
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Жюль Верн
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк