этот воображаемый колдовской рубеж, он все делал правильно, только, видно,
не дано было тихрианским мужам овладеть волшебством иноземным. Может, у
сибиллы какого помудренее и получилось бы, а вот у простого странника - нет.
не получалось. А ведь пробовали, поди. И никакой за собой обиды не держали,
что бесталанны. Жили дружно, весело, родителей чтили, а те за то были щедры
и ласковы...
похожий, но чудно расписанный цветами да узорами радостными. И сад с
разноцветными чашечками, из которых высовывались тугие ножки тычинок,
увенчанные пушистыми шариками пыльцовой красочки.
хоть на луну блескучую, счастья не ведала, похоже. Хоть и с лица была -
краше утра росистого, не в пример дочкам алэловым, жабкам губастеньким.
поглаживая пухлую нижнюю губку костяной палочкой, с которой она теперь не
расставалась во все время Харровых рассказов. - Может, это злыдень-бог на
нее такую напасть наслал по окаянству своему?
покидало его каждый раз, когда он вспоминал о строптивой дочери короля,
имени которого он даже и не знал. Только несправедливость эта относилась к
нему самому. А уж королевна - та злосчастна была исключительно по нраву
своему дурному, строптивому.
отгоняя от себя видение прекрасной и своенравной девы джасперянской. - Жила
бы во дворце отцовском в послушании и радушии, как дочки алэловы живут, -
вот и была бы бедами непомрачима. Кто без матери да отца вырос, тот только и
знает, сколь дорога родительская ласка. Грех от нее убегать, грех за нее
добром не платить...
гостю своему кольчужку лыковую сплесть, чтобы потом прикупить зеленища и
сделать ее неуязвимой, - только пожала плечами: и что себе кровь портить, ну
не пришла, так, верно, старой ейный костьми занемог по сырости непроходящей.
Трет, поди, ему спину шкуркой полосатой от зверя вонючего... ай не потереть
ли и господину ласковому Гарпогару чего он изволит?
принято так - под дождиком гулять. Ну прямо как зверь-бл"в, что дождик
обожает. Вот и сапоги свои белые, бухалы огромадные, натянул... Но тут
шваркнула в сторону занавеска входная, на пороге страж амантов:
прийти не изволит?
гонца с макушки до пят. Непонятно было одно: что это - приглашение или
приказ? Морда у гонца была непроницаема, как его собственный щит.
вечерней трапезе.
входа, исчез в поредевшем дождичке.
сидела, поджав ноги:
означились меж туч зеленовато-голубые, как морская вода, промоины. До загона
с одиноким зверем-бл"вом, блаженно мокнущим в неглубокой луже, он добрался
без затруднений; теперь же предстояло угадать, куда направиться, чтобы дом
стенового аманта отыскать. Но долго думать не пришлось - бесцеремонный тычок
в спину заставил его резко обернуться.
неясно: все они для Харра были на одно лицо.
двинулся следом. Дом, куда они направлялись, оказался тут же - сам мог бы
догадаться, самый широкий по переду, а ввысь три уровня резных окошек,
только все по здешнему обычаю зеленью заслонены, на двух верхних этажах - в
кадках. Страж прошел меж двух крайних столбов и канул в густую листву. Харр
медлить не стал; конечно, схватить тут было бы плевым делом, только зачем
аманту его хватать? Смело двинулся вперед. Маленькая ручка высунулась из
боковой завесы - вроде зелень была уже не живая, а тряпочная - и, дернув за
полу, как бы пригласила следовать за собой. Харр пригнулся, проходя под
арочкой, и попал в сводчатый коридор. Строили по тутошним меркам - идти
пришлось, склонив голову, чтобы не передвигаться на полусогнутых. Слева и
справа мелькали проемы, занавешенные узкими зелеными лохмотьями; за ними
слышались приглушенные голоса и обычная житейская хлопотня - засадой пока не
пахло. Малолетний поводырь (тоже знак того, что бояться пока рано) раздвинул
провисшие шнуры с нанизанными на них зелеными шариками, и они очутились во
внутреннем дворе, где на гладко выровненном темно-зеленом полу лениво,
по-вечернему топтались несколько стражей, помахивая тяжелыми зеленеными
палицами. Небольшие каморы, расположенные на втором и третьем уровнях, были
ничем не ограждены и открывали начальственному взору нехитрое воинское
бытие, вплоть до вывешенных на просушку онучей. Служивые, числом около
дюжины, сидели по краям своих жилищ, свесив ноги; при виде степенно
шествующего отрока все они разом нырнули вниз, кто по веревочным лестницам,
а кто половчее, то и просто лихим прыжком. Харр продолжал шагать
невозмутимо, хотя было совершенно очевидно, что ратная потеха затеяна не
просто так, а ему на погляд. Но мальчик провел его через весь двор, и перед
ним расступались, как перед старшим. Затем они нырнули в темный проем и
начали взбираться по винтовой лестнице; как это нередко бывает, дом, и
снаружи-то казавшийся весьма просторным, изнутри оказался просто громадным.
Наконец они очутились в верхнем покое, заставленном по стенам кадками и
горшками с ползучей растительностью, которая укрывала не только стены, по и
потолок. Что-то многовато ее было в этом городе.
Больше сесть было некуда, и Харру подумалось, что это не больно-то
обнадеживающий знак. На полу перед амантом лежала только что снятая
кольчуга, и он блаженно чесал себе грудь, засунув руку под просторную черную
рубаху.
просить быть повежливее не стоило. Надо сделать так, чтоб сам догадался.
накудесил.
проговорил гость, снова покачиваясь. - Что я тебе, бабка-ворожейка, что ли?
Я рыцарь Харр по-Харрада над-Гамаритон по-Гуррух. Не слыхал?
затканное сетью вьюнков, позволял теперь видеть только темную фигуру в углу
да еще фосфорические блики глаз, светящихся, как у горбатого кота.
крови являет собой образец силы, отваги, верности, приятности в облике и
умения повелевать. Рыцарь не нанимается в услужение, но, будучи приглашен в
дом равного ему, всегда готов помочь мудрым советом или добрым ударом.
комнате прошла волна потного духа, прямо как от смрадного секосоя. - Это
ты-то приятен обликом... Ну ладно. Послушаем, как там насчет советов. Что бы
ты мне сказал, поглядев на моих воинов?
нападут враги, им придется прыгать через бревна да камни, а может, и уже
павших топтать. Так что прикажи накидать на двор всякого мусора да кукол
тряпочных, а там погляди, как твои рубаки оступаться да промахиваться будут.
- Поглядим насчет удара. И чем это ты собираешься его нанести?
его меч взметнулся в приветственном движении, каким обмениваются рыцари,
готовясь к потешному поединку во славу своей возлюбленной. В последнем у
Харра никогда недостатка не было.
разглядеть золоченый клинок... Словно подслушав эту мысль, амант приподнял
какой-то колпачок, на который Харр и внимания не обратил, и прямо ему в
живот уперся узкий луч света, сжатый чуть ли не в нить золоченой вогнутой
поверхностью. Лучик поплясал на ножнах, переместился на меч. По комнате
побежали призрачные блики.
светильник колпачком. - Оружье сгодится.
и у меня нет, - спокойно констатировал амант, и у Харра защемило под
ложечкой - уж не дал ли он маху со своим простодушием...
Харра сверху обрушилось что-то трескучее, холодное, но не тяжелое - словно
тысяча ящериц разом побежали по голове, рукам...
рвануться, не запутаться сдуру.