использует он обычно для возведения зданий. Когда надсмотрщик ушел, зодчий
забыл об этом разговоре, не сочтя его важным.
отодвинуть в сторону свитки и закрыть чернильницу, как на стол упала чья-то
тень.
ваздру.
чертежи воплотятся в камне? - взмолился зодчий.
смертного. Король твоей страны в трауре, а твоя жена и слуги в тюрьме. Тебе
лучше вернуться.
быстро темнеющего неба. Архитектор забрался в нее, и драконы взмыли к
звездам. После долгого путешествия зодчий наконец вернулся в свою постель -
где и в самом деде не оказалось спящей жены - и крепко заснул.
так, как меня предупреждали.
впечатление, и он осыпал зодчего золотом и милостями - так его порадовало
возвращение любимца. Архитектора, однако, мучили сомнения. Теперь он точно
знал, что существуют демоны. К тому же он не забыл о том, что его спрашивали
о королевских рабах, Зодчий не удивился, когда три ночи спустя все рабы
бесследно исчезли, а вместе с ними и запасы провизии, не говоря уже о
мраморе и драгоценных металлах, которые король приготовил для своего летнего
дворца.
Глава 4
навстречу палящему солнцу по утрам, а вечерами так же упрямо шли,
повернувшись к нему спиной. Многие дни, а может, месяцы спустя бесплодные
края сменила зелень, а Судьба продолжала вести их на восток. На восток, к
Вратам Восхода, в Страну Феникса.
определить. Но он лежал, как и говорил зодчий, где-то на востоке, на краю
света.
Азрарна - князя демонов, даже не поговорившего с Симму с той ночи, когда они
узнали от Лилас тайну второго колодца. А может, Азрарн наблюдал за ним, сам
оставаясь незримым? И видел он уже не гибкого юного эшву и не прелестную
девушку, а героя, мужественного и земного? Может быть, раз-другой
какой-нибудь демон и шептал спящему Симму: "На восток", но это был не
Азрарн.
долгого перехода по пустыне они выглядели оборванными нищими и напоминали
диких зверей. Поэтому люди держались от них подальше. Иногда в какой-нибудь
деревушке на них спускали собак. Тогда Симму накладывал на собак заклятие
или позволял это делать Кассафех, ибо она уже в совершенстве овладела этим
искусством. Иногда, думая, что Симму и Кассафех принадлежат к странствующему
монашескому ордену, люди подавали им хлеб и вино, ожидая исцелений или
пророчеств. Тогда Симму смутно вспоминал храм, где провел детство. Но Симму
не был целителем - ни тогда, ни сейчас. Хоть у него на поясе и висела фляжка
с эликсиром бессмертия, он хранил свою тайну и ни капли не отдал страждущим.
Да, он видел умирающих людей, над которыми вместе с тучами мух нависла
Смерть, но ни на минуту он не замедлил свой шаг.
лучших имеют право жить вечно. Кому нужны вечно живущие отбросы общества?"
Боги, властные над жизнью и смертью, должны выбирать очень тщательно.
Когда-нибудь и ему придется выбирать: "Сделать бессмертным этого человека
или нет?" Но время еще не пришло. Симму ясно видел свою судьбу и не терзался
сомнениями. Не спрашивал он себя и о том, что станет с ним самим. Он был
очень молод. Жизнь еще не открыла ему своих границ, а он уже уничтожил их.
Смерть представлялась Симму насилием, убийством цветущей жизни - тем, с чем
он столкнулся в отравленном Мерхе. Он замахнулся на Смерть, но в
действительности сам еще не вполне осознал, что совершил.
исчезли не только люди и звери, исчезло все, что было им знакомо. Правда,
остались леса. Вокруг цвели цветы и текли реки, но во всем появилась
какая-то безжизненность. Повсюду, где бы хоть однажды ни прошел человек, он
оставлял след, как бы отпечаток мысли. Эти следы и есть то, что в глазах
других людей оживляет окружающий мир. Дерево, на которое ни разу не упал
человеческий взгляд, холм, на котором ни разу не шептал, не кричал и не пел
человеческий голос, - они, конечно же, по-своему живы, но эта жизнь невидима
для человека, который мог и может осознать только то, что имеет хоть
какое-нибудь отношение к нему самому.
между морем и горами. Казалось, тут всегда царит рассвет, потому что город
для бессмертных построили у самых Врат Зари и окрашен он был в цвета зари:
белый, розовый и алый. Случайно ли путники вышли к нему, или их вело
какое-то чутье, а может даже демон, нельзя сказать. Точно так же неизвестно
о том, сразу ли они взобрались по крутой лестнице, окруженной колоннами с
капителями из мерцающего серебра, или медлили на берегу моря, не обращая
внимания на лестницу или не зная о ней.
бессмертные знали о чуде и были готовы к нему. Даже Симму, который во время
проповеди Йолсиппы об ответственности и героизме вздрогнул, ощутив цепи
бессмертия, даже он знал и был готов. В конце концов, в его жилах ведь тоже
текла кровь королей, доставшаяся ему от Наразен.
которых теперь висели медные створки, и увидели чудесный город из камня,
мрамора и металла. Залитый лучами восходящего солнца, он выглядел так, будто
в любую минуту, взмахнув крыльями, мог взлететь в небо. В этом была его
особенность. Сердца юноши и девушки на мгновение замерли от восторга, ибо
город казался прекрасной девой, а они стали первыми, кто увидел ее и
полюбил. Супружеское равнодушие появится намного позже.
качались верхушки деревьев и скользили по небу ленивые облака.
владыка?
здесь украшали витражи из цветного стекла струи фонтанов взлетали вверх и,
застыв на миг, разбивались на мельчайшие осколки. Казалось, в городе нет
живых людей. На мгновение это напомнило Кассафех о саде золотых дев, но
только на мгновение. Все-таки этот город был настоящим.
дворики. Наконец они пришли к крепости с мозаичными куполами. Перед
огромными воротами они увидели плиту из зеленого мрамора, на ней серебром
горели слова:
вечна. Во всем же остальном мире люди будут лишь пылью, носимой ветром.
Он страстно желал быть наконец связанным - и в то же время боялся, что его
свяжут. Но страх он испытывал или желание - спасения все равно уже не было.
Он попал в сеть.
бархат, с настоящим рубином в ухе и настоящим золотом в ноздре, Симму
расхохотался. Он смеялся, а в глазах его стояли слезы. Так плачет одинокий
человек, который только что с ужасом понял, что больше никогда не сможет
остаться один.
Глава 5
протянула руку, чтобы ухватиться за ошейник Синего Пса, но ее рука повисла в
воздухе. Тогда она открыла глаза.
каменные колонны. Бешеными порывами налетал ветер, но колдунье не было
холодно. Здесь никогда не бывало холодно или жарко.
наткнулась на страшный рваный шрам. Колдунья широко открыла рот, крепко
зажмурила глаза и сжала кулаки, собираясь закричать от ужаса. Она все
вспомнила.
отнес ее безжизненное тело во Внутренний Мир. Лилас и не заметила этого, она
еще не пришла в себя после смерти. А потом она погрузилась в кому - так
всегда случается с только что прибывшими в царство мертвых. По меркам
Внутреннего Мира колдунья находилась в коме не дольше мгновения. Тем
временем наверху прошли месяцы, миновал год, начался второй. Симму ворвался
в сад колодца, взломал стеклянный божественный водоем, похитил эликсир
бессмертия и прошел через пустыню. В восточном углу мира демоны и похищенные
ими люди построили город, розовый и алый Симмурад. Бессмертный Симму вошел в
него вместе с Кассафех, и подобострастный Йолсиппа приветствовал их... Все
это время колдунья лежала без сознания во владениях Смерти. Может, она этого
и хотела - лежать и не просыпаться, потому что пробуждение наверняка сулило
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Кервуд Оливер Дж.