не заходила. Хотя, может быть, я ошибаюсь.
серьезное, чем приступ необоснованной ревности.
что следующими ее словами были:
Должен же я был владеть информацией.
прижато к моим орденам - точнее, к тому месту, где ордена находились бы -
будь они у меня вообще.
только одно слово:
доложить о том, что нужные люди сперва были тарменарами захвачены, потом -
уже другими - перехвачены, а там и вовсе исчезли, - если бы он знал, где
Жемчужину искать. Он же и представления об этом не имел, да ему и не
полагалось. Потому что кроме всех покоев Правительницы, подлежавших охране
и действительно охранявшихся, в Жилище Власти имелось еще некоторое
количество помещений (точное число их не мог бы назвать ни Властелин, ни
Ястра, да и вообще никто из ныне живущих, да и из умерших в последние
циклы тоже), которые ни на одном плане не были обозначены, хотя часто
находились тут же - за стеной, или под полом, или этажом выше; никто
никогда на них не натыкался, не заглядывал хотя бы случайно, потому что
такого рода случайности были заранее исключены. Чтобы понять эту
странность, нужно вспомнить одну из древнейших ассартских традиций, к
нашим временам уже забытую почти всеми; традицию - одну из немногих,
вышедших из употребления.
сказать - в древности, когда такого города - Сомонт - еще не существовало,
а на месте современного Жилища Власти в нескольких глинобитных домиках
размещался вождь племени Асов и его верная дружина - по нынешнему счету,
усиленный взвод, не более того. После его смерти и наследник, молодой
вождь, и его воины были убеждены в том, что дух похороненного (тогда еще
не в водной пучине, а сброшенного, как в те времена полагалось, в кратер
Священной Горы) не удаляется вместе с телом, но остается жить в своем
домике, где и будет пребывать вечно. Не исключено, что такое поверье
возникло после того, как занявший освободившуюся горницу первый из
наследников поутру был найден мертвым, после чего на домик и наложили
табу. Но это относится уже к позднейшим предположениям. Так или иначе, в
домике никто более не поселился, а дверь и единственное окошко (скорее
даже отдушина) были исправно замурованы, заложены той же глиной, которой
вокруг было - завались. Очередной вождь велел построить для себя новый
дом, ничем не отличавшийся от старого и одной стеной примыкавший к нему.
Как объяснил новый правитель, такое соседство необходимо ему, чтобы ночами
советоваться с духом покойного, продолжавшего, надо полагать, живо
интересоваться племенными делами. Шло время, сменялись вожди, росло не
только число строений, как сказали бы теперь, разового пользования, но - с
развитием честолюбия и техники - и размеры их, и число этажей. Порой новые
дома строились все так же впритык к старым, иногда - наоборот, на отлете.
Это случалось тогда, когда к власти приходил человек из другого рода, не
ожидавший никаких добрых советов от духов предшественников, но напротив,
опасавшийся дурного влияния с их стороны. Возможно, и тут не обошлось без
преждевременных смертей; но причины их остаются неизвестными нам.
нами процесс, разумеется, не был равномерным и непрерывным. Лежавшие в
основе властительского муравейника глинобитные, а позже и дощатые, на
бревенчатом каркасе, строения время от времени обваливались под натиском
тяжелых верхних этажей или же древоточцев, а то и просто времени.
Освободившиеся пространства использовались разными властителями
по-разному: одни - для расширения соседних покоев, другие служили местом,
откуда начинали прорывать очередной подземный ход, в третьих просто как-то
сама по себе возникала свалка отслужившей мебели и прочей рухляди, и когда
пространство заполнялось доверху, туда просто переставали входить. В одном
из таких помещений, кстати сказать, был свален Архив Властелинов и
находилась в заточении Леза. В непосредственной близости от апартаментов
Властелина, нынче занимаемых Изаром, а до него - его отцом, дедом и так
далее, - и даже не в близости, а в их пределах были известны самое малое
два никому неведомых помещения. Одно из них предназначалось для того,
чтобы скрыться в нем в случае дворцового переворота или взятия Жилища
штурмом. Там же начинался один из многочисленных подземных ходов, в
который вела крутая винтовая лестница. Ход этот, в отличие от большинства
остальных, не соединялся и не пересекался ни с одним другим, и выход имел
не в городе, а за его пределами. Это позволило предположить, что время, от
времени ход этот удлинялся, потому что границы города отодвигались все
далее и далее от центра. Кто производил эти работы и куда девались люди,
их выполнявшие, остается неизвестным, но у каждого есть право
догадываться. Ход этот был вымощен тесаным камнем и в нем, в самом начале,
стояла механическая тележка на четырех высоких колесах. Она приводилась в
движение, по желанию, ручным или ножным педальным приводом. Другая комната
имела совершенно иное предназначение. Она также обладала подземным выходом
- но ход этот кончался совсем недалеко от жилища, внутри полого
пьедестала, на котором возвышалась конная статуя одного из Властелинов
минувших эпох. Сама же комнатка была оборудована для интимных встреч с
дамами, которым, надо полагать, официальное появление в Жилище Власти было
никоим образом недоступно. Широкое и мягчайшее ложе, зеркала, вазы для
цветов, которые в определенных случаях не оставались пустыми, шелк на
стенах, старинные гобелены и вполне современная техника для глаза и уха,
широкий выбор напитков и сластей - все указывало на то, что комната эта
предназначалась для решения не государственных проблем, но - исключительно
личных. Конечно, это не красит Властелинов с точки зрения общепринятой
морали; но каждый из них - лишь человек, полагающий к тому же, что ему
позволено многое, куда больше, чем другим. А то, что Изар не пользовался
этим помещением для того, чтобы принимать в нем Лезу, по нашему мнению,
свидетельствует лишь о том, что он с самого начала относился к ней с
большим уважением, вовсе не так, как относятся к подруге на час или даже
на неделю.
обладателями их были одни лишь Властелины мужского пола. Напротив, мы не
беремся утверждать, что идея такого использования тайных уголков впервые
пришла в голову именно мужчине: в старину властелины пользовались куда
большей свободой, чем их Соправительницы. По общепринятым взглядам,
Властелин, позволяя себе постороннее увлечение, не грешил, но развлекался;
спрос с его супруги был бы куда более строгим. Так что вполне возможно,
что именно одна из жемчужных предшественниц Ястры воспользовалась внезапно
обнаруженным по соседству с ее жильем помещением и назначала там встречи,
которые не желала афишировать. Нет, мы ни в коем случае не станем
утверждать, что в этом было что-то непристойное: возможно, в тайной
комнатке высокопоставленные дамы лишь беседовали со своими посетителями о
возвышенном. Но справедливость требует отметить, что делали они это в
обстановке, располагающей к романтической неге.
тарменаров пытался доложить о неуспехе предпринятого действия. Он, как мы
знаем, ее не нашел, и хорошо сделал. Потому что она была там не одна. И
хотя вместе с ней находился не кто иной, как ее Советник (а для все еще
пировавших донков - уже и Отец Наследника, и Первый Полководец
несуществующих армий Ястры), капитан тарменаров, сумей он заглянуть туда,
ни за что не поверил бы, что Правительница занята государственными делами:
слишком уж не было на то похоже. Хотя - у ассартских гвардейцев
представления о женщинах всегда отличались некоторой упрощенностью.
удивления, как доказательство того, что я в этом убежище любви никогда не
бывал и даже понятия не имел о его существовании. Потому что мне, в конце
концов, никто тут не разрешал знать о подобных закоулках; и никого - Ястру
в первую очередь - не удовлетворили бы мои оправдания, сутью которых было
бы: опыт давно научил меня - да и любого из моих спутников, - попав
куда-либо, в первую очередь исследовать новую территорию до мелочей, чтобы
в любое время найти нужный выход. Но изобразить изумление я просто не
успел. Да Ястра и не ожидала этого. Она вела себя так, будто лет сто не
Сертаков Виталий
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия