Чтение 53–й страницы книги ~Маг~

вспыхивали огненные шары фейерверка и тут же превращались в новые яркие
разноцветные круги. Поэтому я не увидел, а, скорее, догадался, что мое
бренное тело снова материализовалось в сокровищнице Многоликого и
восседает на том самом кресле, вместе с которым так недавно исчезло...
Или давно? Честно говоря, я совершенно не представлял себе, сколько
времени прошло с того момента, как Многоликий запалил свою спиртовочку и
оставил меня один на один с чудной галькой.

Кроме чудесных цветных пятен перед глазами, я ощущал тяжесть в
желудке, сопровождавшуюся резкими позывами к рвоте. Руки и ноги были
словно из ваты, или, скорее, из поролона, уж слишком легко они гнулись в
разные стороны. Я понимал, что встать с кресла самостоятельно мне вряд
ли удастся, не случайно Многоликий, покидая просмотровый зал, пообещал,
что после сеанса меня отнесут в мои апартаменты. Однако какое-то, явно
не мое, чувство подсказывало мне, что необходимо встать и выйти самому.

Я попытался встать и наткнулся на яростное сопротивление собственного
организма, а главное - той пищи, которую поместил в себя за завтраком.
Посему мне пришлось крепко зажмурить глаза, одной рукой ухватиться за
кресло, а рванувшиеся наружу харчи я попытался поймать второй ладошкой,
при этом вновь погружаясь в бессознательное состояние.

Вторично меня привела в себя мысль о том, что теперь я точно знаю,
почему Многоликий так поспешно смылся из сокровищницы. "Убирать, гад, за
собой не хотел..." Я приоткрыл глаза и обнаружил, что те веселенькие
шарики, которые развлекали меня недавно, значительно потускнели и не
отвлекают больше мое ослабевшее зрение от созерцания окружающей
обстановки. И фейерверк, подпитывавший мое сознание этими многоцветными
картинами, полностью себя исчерпал. Более того, я обнаружил, что стою
рядом с элегантным столиком, на котором располагалась чудесная
спиртовка, и разглядываю зажатую в кулак серую гальку. Она полностью
потеряла свой прежний слюдяной отблеск и теперь совершенно не отличалась
от обычного речного камешка.

Тут мое внимание привлекла моя рука, которая неожиданно оказалась
совершенно чистой, хотя я прекрасно помнил, что именно поймал ею во
время своей последней попытки подняться с кресла. Опасаясь нового
приступа рвоты, я крайне осторожно и медленно начал поворачивать голову,
оглядывая окрестности.

Мой несчастный организм, покачиваясь на собственных ногах,
располагался на значительном расстоянии от покинутого уютного кресла.
Несмотря на запомнившиеся мне яркие ощущения, и пол, и окружающие
предметы сохраняли свою чистоту и не были осквернены остатками пищи, как
это должно было бы быть. "Значит, - решил я про себя, - мне все-таки
удалось поймать содержимое своего желудка... Только куда же я все это
дел?"

Тут до меня дошло, что все это совсем не главное. А главное, что я
держусь на ногах и могу рассчитывать самостоятельно добраться до выхода.
И я, оттолкнувшись от загремевшего стола, двинулся в нужном направлении.
Мой путь до входной двери можно, наверное, описать отдельным романом.
Когда я это сделаю, Кафка будет рыдать от зависти. Оказавшись возле
двери, я услышал, что кто-то пытается ее открыть с той стороны.
Ухватившись за притолоку, я немного подождал. Дверь действительно
медленно отворилась, а из-за нее послышалось:

- Теперь наверняка все закончилось. Можно его забирать.

- Да... - подтвердил я, - теперь меня отсюда можно забирать.

В дверном проеме появилась обалдевшая физиономия охранника и, пожевав
толстыми губами, сипло произнесла:

- Клянусь Многоликим, он сам сюда дотопал!

- Да... - опять-таки согласился я, - я сам сюда дотопал. Теперь бы
мне до кровати добраться.

Но в сокровищнице уже появился шестиликий Галл в сопровождении двух
гвардейцев с носилками, а за ними вкатился и Опин. Меня быстренько
расположили на носилках и потащили по переходам замка. Опин вышагивал
рядом, держа меня за руку и выговаривая за то, что я, не дождавшись его,
побежал к дверям. Он так и говорил - "побежал". Видел бы он мой "забег".

В общем, я довольно скоро оказался в своем спортзале и в своей
постельке. Здесь я с сознанием выполненного долга и отключился.

Пробудился я ближе к вечеру. Рядом с моей постелью, прямо на полу
расположилась моя команда. Первое, что я услышал, вынырнув из объятий
Морфея, был. голос Зопина, громко и обиженно шептавший:

- Надо было Белоголового к обеду разбудить. Это ж разве можно
здорового человека без обеда оставлять. Он так совсем обессилеет и не
сможет проснуться...

- Ну, сил, чтобы проснуться, мне хватило, - буркнул я, открывая
глаза. - Хотя должен с тобой согласиться, что хватило их едва-едва.

В тот же момент на кровати рядом со мной оказались Ванька и Данила,
Опин подкатил небольшой столик, уставленный закусками, напитками,
закрытыми кастрюльками и судками, а Зопин заорал во всю свою луженую
глотку:

- Навт, вели передать Многоликому, что Белоголовый проснулся!

Затем, повернувшись ко мне, он уже тише пояснил:

- Многоликий распорядился немедленно сообщить ему, как только ты
проснешься! Он хочет тебя расспросить о том, что ты увидел.

И действительно, не успел я выпить чашку крепкого бульона и заесть ее
пирожком и ломтиком ветчины, как дверь распахнулась и в комнату в
сопровождении Галла быстро вошел Многоликий. Сделав мне знак, чтобы я не
вставал, он подошел и без церемоний уселся на край кровати. Надо отдать
ему должное, при всей своей властности, он мог быть порой весьма
непосредственным. Вот и теперь его глаза горели от еле сдерживаемого
любопытства и нетерпения.

- Слушай, это правда, что ты самостоятельно дошел до дверей
сокровищницы? - с ходу выложил он свой первый вопрос.

- Ну, на этот вопрос тебе мог ответить и Галл, - ответил я,
прихлебывая из чашки бульон.

- Невероятно!.. - выдохнул Многоликий. - А в каком месте картинки ты
потерял сознание?.. Постой!.. Я сам угадаю... - остановил он меня,
закрыв мне рот рукой.

Он с минуту рассматривал мое лицо горящими глазами, а потом
полувопросительно произнес:

- Когда черноволосый сказал, что его в мире Срединного моря называют
Ариманом?

Я отрицательно покачал головой.

Он удивленно приподнял бровь и предложил другой вариант:

- Когда Ариман принял свой истинный облик?..

Я снова покачал головой.

- Когда Ариман начал говорить о великом проклятии?..

Я улыбнулся и вновь покачал головой. Тут Многоликий явно растерялся:

- Но я сам не знаю, что было дальше. Мне ни разу не удалось
посмотреть больше!

- Я думаю, что досмотрел до конца... - тихо и задумчиво ответил я,
припоминая последние мгновения виденного. - Во всяком случае, я видел,
как исчез Ахурамазда, как появился дракон и как исчез Ариман... - и,
немного помолчав, добавил:

- И как дракон начал уходить из пещеры через отверстие в стене...

- Сочиняет, - презрительно выплюнул через губу Галл, - этого никто
никогда не видел. И я никогда не поверю, что кто-то может продержаться в
картинке дольше, чем ты. Многоликий!..

Но Многоликий не обратил на реплику Галла совершенно никакого
внимания.

- Да! Ты великий колдун, - сообщил он, не отводя от моего лица
горящего взгляда. - Я тебя прошу оставить подробную запись того, что ты
видел. Это достойно Книги!

При этих словах Галл как-то зябко вздрогнул.

- Так, значит, у вас все-таки ведутся записи событий! - поймал я
Многоликого на слове.

- Да. Теперь ведутся. Этот порядок ввел мой отец, а я, считаю
целесообразным продолжать начатое им. Но Книга! охватывает основные
события, события необычные, только за последние сорок семь лет и только
в моей стране. Более древних документов мы не имеем.

- Ну что ж, - разочарованно пошутил я, - будем надеяться, что, когда
я попаду сюда лет через триста, у вас будет что почитать...

Данила улыбнулся, физиономия шестиликого Галла изумленно вытянулась,
а Многоликий заинтересованно уставился на меня и спросил:

- Вы что, действительно живете несколько сотен лет?

Я задумался только на несколько секунд:

- Понимаешь, Многоликий, из того, что я увидел сегодня в твоей
сокровищнице (и если все, что я увидел, не галлюцинация), я понял, что
наши миры связаны между собой и связь эта весьма пагубна, как для вас,
так и для нас. Конечно, нам необходимо эту связь разорвать. Тогда в
вашем мире исчезнут границы, а в нашем, возможно, будет предотвращено
глобальное самоуничтожение. Но пока она существует, я, по-моему, могу не
только переходить из своего мира в ваш, но и попадать в любое время
вашего мира.

- Да ты просто чудовище! - изумленно выдохнул Галл, с нескрываемой
ненавистью глядя на меня.

Однако Многоликий вновь не обратил никакого внимания на восклицание
своего приближенного. Он несколько минут рассматривал меня заблестевшими
глазами, а затем спокойным тоном заявил:

- Если все обстоит так, как ты утверждаешь, тогда проблема решается
очень просто. Ты из своего мира перейдешь в наш во времена, когда встали
границы, и выяснишь у... этого... ну... в черном плаще... ну ты знаешь у
кого, как разорвать связь двух миров.

- А вам не кажется, - раздался вдруг голос Опина, - что Белоголовому