закончиться в любой момент. В усадьбе его находились незваные
гости, сотня воинов из Кро Ганбора, и он не мог тронуть их,
поскольку опасался мести колдуна. Пока что он даже не хотел
говорить на эту тему, обрывая Конана всякий раз, когда тот
упоминал Гор-Небсехта. Но историю об острове и его зеленоглазой
владычице выслушал с интересом. Конан поведал ее, ничего не
утаив, кроме загадочной природы Идрайна, своего слуги. В ответ
Эйрим буркнул, что остров в теплых морях, видать, тот самый,
который интересует колдуна. При этом он многозначительно
переглянулся со своими кормчими.
встал, слегка покачиваясь, и вполне рассудительно промолвил:
ни другого, брат мой Конан. Брат, а не дрр-руг! В этом большая
р-разница.
брат - всегда брат, а дрр-руг может стать недрр-ругом.
бочонки, потом распорядился:
возлиянием пирующие решили покончить с жареной свиньей, и
некоторое время в бревенчатом чертоге раздавались лишь чавканье,
хруст да стук костей, которые бросали огромному мохнатому псу,
вертевшемуся у стола.
своего любимца, - вот настоящий дрр-руг, который не предаст!
Потому что не умеет!
Способность ваниров поглощать еду и хмельное питье казалась
неистощимой, но Конан им не уступал. За долгие дни скитаний по
равнинам Ванахейма ему до смерти надоели зайцы, тощие куропатки и
пахнувшая мхом вода, а потому он не отказывался от свинины и
соленой рыбы, от каши и вареной репы, от пива, браги, вина, меда
и прочих яств, что подносили расторопные рабы. Он ел и пил за
двоих, за себя и за Идрайна, дремавшего сейчас в Длинном Доме, в
тихом уголке, под надзором воинов Эйрима.
чему имелись целых три причины. Прежде всего Эйрим скучал и
потому обрадовался пришельцу, славному воителю из Киммерии,
повидавшему свет и отхватившему немало голов. Одной из них, как
вскоре выяснил хозяин, была башка Хеймдала, давнего недруга
Эйрима, что явилось вторым поводом для возлияний. Тут уж Конан
сделался не просто гостем, а братом, ибо Хеймдал лет десять назад
прикончил Сеймура Одноглазого; выходило, что киммериец, сам того
не ведая, отомстил за Эйримова отца.
подворье Эйрима стояли две полусотни бойцов из замка Кро Ганбор,
дожидавшиеся своего господина-чародея. Предводительствовали ими
Торкол и Фингаст, люди малопочтенные, а просто говоря - изгои,
ублюдки и смрадные псы, коих Эйрим в другое время и на порог бы к
себе не пустил. Тем более - идти с ними в поход! С ними и с
мерзким колдуном! Да еще в такие края, о которых в Ванахейме
никто слыхом не слыхивал!
представлял, что может сотворить колдун с его рабами и дружиной,
с его усадьбой, ладьями и с ним самим. А потому молчал, ни словом
не противореча Торколу и Фингасту в том, что касалось будущей
экспедиции, подготовки кораблей к долгому плаванию, снаряжению их
запасами и воинским скарбом. Но уж сажать за свой стол этих
ублюдков он не собирался! И сейчас, пируя с Конаном и ближними
людьми, Эйрим Высокий Шлем наслаждался маленькой местью. Пусть
видят Торкол и Фингаст, как он принимает почетного гостя - хоть
тот и.не рыжий ванир, а черноволосый киммериец!
знак того, что хочет держать речь.
за собак, - сказал он. - Еще мы пили за тебя, Конан, за меня, за
моих людей и мои корабли, за их весла и мачты, за снега Ванахейма
и горр-ры Кимме-рии... Помнится мне, мы поднимали рога за печень
Крр-рома и задницу Имрр-ра... Теперь настало время выпить за
женщин! За твою рр-рыжую!
ведьма и обманщица!
пылающий очаг и две двери - ту, которая вела во двор, и ту,
которая вела в Длинный Дом. - Ведьма и обманщица, говоришь? А
почему, брат Конан?
обман.
было немало!), погрозил Конану пальцем:
Подумай, что есть наша жизнь? Тот же сон, полный славных битв,
дальних странствий, веселых пирр-ров и любви! Жизнь проходит, как
сон! И просыпаемся мы лишь в самый последний миг, на ложе смерти,
когда сразила нас сталь или доконала болезнь.. Так можно ли
гневаться на ту, что посылает сны? Пусть она ведьма, зато -
крр-расивая женщина, а?
намек - намек, что пора поговорить о деле. Он поднял свой сосуд с
вином, сдвинул его с рогом Эйрима и сказал:
колдуна Он ведь и тебе ненавистен, брат Эйрим?
- Прислал ко мне своих ублюдков, а те стали грр-розить... мол, не
исполнишь волю господина, не доживешь до зимы! И никто не доживет
в твоем жалком крысятнике! Господину подчиняются ураганы, и
сметут они в море и дома твои, и корабли, и запасы пива, и людей
- всех до последнего раба! Господин! - Эйрим хмыкнул. - Им он,
может, и господин, да не мне!
А людей его перережем.
будто и не пил вовсе. Он посмотрел на своих кормчих, но те, не
отрываясь от блюда с китовым мясом, смущенно потупились. -
Хорошая мысль, брат Конан, - повторил хозяин Рагнаради и
мечтательно уставился в закопченный потолок. - Перерезать глотки
Торколу и Фингасту... и всей их своре...
прожевал ломоть мяса и буркнул:
Ганборе осталось пять десятков, плюнуть да растереть... Сам
колдун страшен! Смешает нас с грязью в тундре да с камнями на
морском берегу.
кислые моченые ягоды, зачерпывая их ладонью - это помогало
побороть хмель.
слова гостя. Наконец Колгирд, взглядом попросив у Эйрима
разрешения, пробормотал:
бронза, ни камень. Как ты справишься с ним, брат Эйрима?
затем вытащил из-за пояса нож и положил рядом с миской, в которой
плавали остатки ягод.
золотистый клинок. - Говорил я вам, что ведьма с зелеными глазами
дала мне оружие и защиту от колдовских чар. Этот кинжал и обруч,
что у меня на голове.
Потом хозяин Рагнаради произнес:
Буджолд Лоис
Корнев Павел
Шидловский Дмитрий
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Березин Федор