путем, через разоренный сад, мимо домашнего ази, убиравшего осколки
разбитой тарелки, мимо компьютера с экранами, высвечивающими сообщения для
Раен. Стены дома дрожали от песни маджат; Воины неподвижно стояли в темных
уголках холла.
сверкающий огонек. Она улыбнулась и, проходя, коснулась пальцами его руки,
а он задрожал, видя безумие на ее улыбающемся лице. Появился мужчина,
моложе тех, что покидали клетки для каких-либо других работ, в глазах его
таилось то же безумие, за ним выбежала целая группа, а идущий сзади Воин
подгонял их свистом.
втолкнут в темную яму в саду. Он помчался по лестнице, ворвался в спальню,
проверил, пуста ли она и запер дверь.
Часть его разума не хотела идти дальше... предпочитая скорее найти
какой-нибудь темный угол, сжаться там и замереть, как ази внизу, когда
доходили до пределов своих возможностей.
разговаривал с ней, и потом она была беспокойна. Необычный рожденный
человек ази обеспокоил ее еще больше. Джим знал, что имелись связи,
которых он не понимал, догадывался, что сейчас она может быть где-то с
тем, своим соплеменником. И что в таких рискованных делах ази, обученный
как он сам, совершенно непригоден.
возможностей. Он уже встречал бета, которые могли придумать, что следует
делать. И Контрин, которые просто ЗНАЛИ, хоть он и не понимал, откуда.
Кроме того, он видел камеры в Бюро и знал себя.
говорил ему, что Контрин никому не передают своих ази, но он не испытывал
из-за этого страха. Когда это произойдет, он просто сядет и подождет
смерти. Ничто уже не будет его интересовать, он утратит свою полезность.
от него избавиться - доказательство стресса, которого он не мог снять.
ВСЕГДА ХОРОШО. ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СПОКОЕН, ЗНАЧИТ, ТЫ БЕСПОЛЕЗЕН.
БЕСПОЛЕЗНЫЙ АЗИ - НИЧТО. ОТБРОСЬ ВСЯКОЕ БЕСПОКОЙСТВО, ИНСТРУКЦИИ ПРИДУТ.
ТЫ НЕ ВИНОВАТ, ЕСЛИ ОСТАНЕШЬСЯ СПОКОЕН И ПОДОЖДЕШЬ ИНСТРУКЦИЙ.
напряжения - встроенная в организм тошнота. Джим дрожал всем телом,
разрываясь между перехваченным спазмами горлом и судорожно сжимающимся
желудком. Он знал, что если справится с одним, другое тоже исчезнет, Ему
удалось утихомирить усиливающуюся истерию простым переключением внимания:
он думал о чем-то другом, а не о том, что подсказывали чувства.
СЧАСТЛИВЫЙ - ПОЛЕЗЕН. ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН.
гипнообучения, открыл коробку с лентами.
дрожали, когда он сознательно выбирал запрещенные ленты в черных футлярах.
Неповиновение усилило боль в желудке. ЭТО ДЛЯ НЕЕ, - убеждал он самого
себя, - А ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН. Прослушав ее ленты, он будет знать
столько же, сколько она. А если будет знать столько, сколько она, то
поймет, что нужно делать.
подавателя, поскольку их было гораздо больше, чем предусматривала
конструкция комплекта. СОСРЕДОТОЧЬСЯ ТОЛЬКО НА ФИЗИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЯХ, - это
был способ сохранения спокойствия в минуты кризиса. - НЕ ДУМАЙ, ЗАЧЕМ
РАБОТАЕШЬ, ПРОСТО ДЕЙСТВУЙ, ПОКА НЕ ВЫПОЛНИШЬ ЗАДАНИЕ.
было поудобнее. Наконец, разделся донага, разгладил одеяло, чтобы ни одна
складка не раздражала кожу во время долгой потери сознания. Пузырек с
таблетками нашел там, где оставил его в прошлый раз в ванной. Затем сел с
таблеткой в зубах, закрепил контакты, накинул на себя края одеяла,
проглотил таблетку и стал ждать, когда придет одеревенение. Я ИЗМЕНЮСЬ, -
подумал он, чувствуя, как усиливается и волной поднимается в нем паника.
Он всегда любил того, кем был, а то, что делал сейчас, было как
самоубийство.
нажал выключатель. Потом опустил руки, сел поудобнее и стал ждать.
Его захватила ошеломляющая чуждость получаемой информации.
Района. Он поглощал все это, пока его тело не начало кричать об опасности,
продолжая при этом впитывать сведения.
прекращался поток инструкций, он пытался кричать о помощи, но тело не
реагировало. Потом инструкции начинались вновь, и всякая воля покидала
его.
разделения продолжалось, объединенное на время сознание кургана исчезло.
истощая тело, их трупы оттаскивали назад. Работа продолжалась. Ази падали
под тяжестью, пили, отдыхали и, пошатываясь, возвращались на место, чтобы
там умереть.
Воинами. Зеленый курган тоже был дезориентирован, тоже помнил Мет-маренов
по минувшим временам, еще до того, как солнце взошло под этим углом и мир
изменил свой цвет.
красного. В их стремительности появился теперь оттенок колебания, стало
меньше напора и больше страха.
Вылечить, убрать вредителей.
мыслей Воинов. Потом оно вернулось к Матери, более воинственной, чем они,
поскольку она заботилась о яичках и выживании.
стекол в другое место, а затем сморщила нос так, чтобы визир встал на свое
место. Откинув капюшон солскафа, она сняла перчатки и расстегнула рукава
до локтей. Близился вечер, но воздух по-прежнему был горяч, как недавно
погасший костер. Комбинезоны защищали от ожогов благодаря вентиляции через
вставки, сделанные из шелка маджат, но кожа была липкой от пота, и ткань
прилипала при каждом движении. На коленях Раен держала карабин мертвого
ази - дополнительная тяжесть для ноющих мускулов. У нее были продукты и
фляги из аварийных запасов, но она не пила, пытая себя мыслью о воде.
Запасы были рассчитаны на десятерых, а вокруг нее сидело более полусотни
измученных жаждой людей. Никто из них не пил, они были ази и - ждали.
Раненые молча переносили боль и насекомых. Ази иногда кричали от
удивления, но здесь ничто не могло удивить их. Они знали ситуацию. Группа
уменьшилась на двух самых тяжелораненых; несшие их радовались этому - Раен
не питала по этому поводу иллюзий. В тот день она иначе оценивала жалость,
заставившую ее забрать всех. Озабоченно смотрела она на двух других в не
менее тяжелом состоянии и на окружающую со всех сторон бескрайнюю степь.
Немногого не хватило, чтобы она застрелила обоих, но вместо этого дала им
по глотку воды, переполнив чашу глупости. Точно так же поступила она с
ази, тащившими носилки. Она сама и остальные смогли лишь смочить губы и
выплюнуть жидкость, что послушно и сделали. Однако, Раен когда-то жила на
Цердине, солнце которого палило так же жарко, и то, что они сейчас
переживали, было не ново для нее, в отличие от остальных. Рядом с ней
находился Мерри, бедняга Мерри с поцарапанным, покрытым синяками лицом.
Она доверяла ему больше, чем остальным, этим желторотым, только что из
камер Бюро. Мерри помогал и старался думать. Остальные только
повиновались.
карабины, но это был лишь Воин, их собственный, с белой тряпкой,
повязанной на переднюю ногу, чтобы легче было узнать. Он бежал
пригнувшись, вытянув антенны, ища запах.
ей вкус, сладкие жидкости своего тела. Раен приняла это с благодарностью и
коснулась его обонятельных пятен, чтобы успокоить, потому что он бежал
быстро, и воздух с шипением выходил из голосовых камер, мешая ему говорить
на языке людей.
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Куликов Роман
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Шилова Юлия