Чтение 53–й страницы книги ~Будет скафандр

голове. Это точно, я шантажист, а ты кабинетная крыса. Когда наукой-то
займешься? Привет Белле. Пока.

Он повесил трубку.

- Вопрос решен. Слушай, Кип, я одного не пойму - зачем этим
черволицым тварям понадобился именно я.

Я не знал, как объяснить ему. Только вчера он сам говорил мне,
что занимался сопоставлением и анализом различных, несвязанных между
собой сведений - о неопознанных летающих объектах, об оппозиции
развитию космонавтики, о многих необъяснимых происшествиях. Такой
человек, как он, своего всегда добьется и заставит себя слушать. Если
у него и был недостаток, так это скромность, которую совсем не
унаследовала Крошка.

Скажи я ему, что его интеллектуальное любопытство заставило
понервничать тех космических пиратов, он только посмеялся бы. Поэтому
я ответил:

- Они так и не сказали нам, сэр. Но я думаю, они считали вас
достаточно важным человеком. Мистер ван Дювендюк поднялся со стула.

- Ну что же, Рассел, вопрос о вашем образовании решен. Если я вам
понадоблюсь, позвоните мне.

После его ухода я пытался поблагодарить профессора.

- Я рассчитывал заработать денег на учебу, сэр, прежде чем снова
начнутся занятия.

- Это за оставшиеся-то две с половиной недели? Брось, Кип.

- Я имею в виду весь оставшийся год...

- Зачем же тебе год пропускать?

- Но я ведь все равно опоздал...- И вдруг я обратил внимание на
зелень в саду, видную из окна.- Профессор... какое сегодня число?

- То есть как, какое? День труда', естественно. ("...вернуть в
______________________________________________________________________
' День труда - праздник, отмечаемый в США в первый понедельник
сентября.
______________________________________________________________________
пространство-время, из которого они пришли").

Профессор выплеснул мне в лицо стакан воды.

- Ну как, пришел в себя?

- Пожалуй, да... Но мы же путешествовали несколько недель!

- Ты слишком много пережил. Кип, чтобы волноваться из-за такой
ерунды. Можешь обсудить вопрос с близнецами,- он кивнул в сторону
Гиоми и Брука,- но все равно ничего не поймешь. Я, во всяком случае,
пока не понял.

Когда я уезжал, миссис Рейсфелд расцеловала меня на прощание,
Крошка разревелась, а мадам Помпадур попрощалась с Оскаром, лежащим на
заднем сиденье - в аэропорт профессор Рейсфелд решил отвезти меня сам.

По дороге он заметил:

- Крошка очень хорошо к тебе относится.

- Гм, надеюсь, что да.

- А ты к ней? Или я нескромен?

- Хорошо ли я к ней отношусь! Еще бы! Она спасла меня от смерти
раз пять, не меньше.

- Ты и сам заслужил не одну медаль за спасение гибнущих.

Я поразмыслил над этим.

- Сдается мне, я напортачил во всем, за что брался. Но меня все
время выручали, да и везло просто.

Я даже задрожал при одном воспоминании о том, как только чудом не
попал в суп.

- "Везение" - сомнительное слово,- ответил профессор.- Ты
считаешь невероятным везением, что оказался на поле в скафандре, когда
моя дочь звала на помощь. Но это не везение.

- А что же тогда?

- Почему ты принимал ее волну? Потому, что был в скафандре.
Почему ты был в скафандре? Потому, что всеми силами стремился в
космос. И когда ее корабль послал сигналы, ты ответил. Если это
везение, то спортсмену везет каждый раз, когда он попадает ракеткой по
мячу. Везение всегда лишь результат тщательной подготовки, Кип. А
невезение - следствие разболтанности и лени. Ты сумел убедить Суд,
который древнее рода человеческого, что ты и твое племя заслуживаете
спасения. Случайно ли это?

- По правде говоря, я психанул и чуть было все не испортил.
Просто очень уж мне надоело, что мной все время помыкают.

- Лучшие страницы истории написаны теми людьми, которым надоело,
что ими помыкают.- Он нахмурился.- Я рад, что тебе нравится Крошка. У
нее интеллект двадцатилетнего человека, а темперамент шестилетнего
ребенка; как правило, она антагонизирует людей. Поэтому я рад, что она
нашла себе Друга, превосходящего ее умом.

У меня даже челюсть отвисла.

- Но, профессор. Крошка ведь намного умнее меня. Она то и дело
оставляла меня за флагом.

Он глянул на меня.

- Она оставляет меня за флагом уже многие годы, а я отнюдь не
глуп. Тебе не следует недооценивать себя, Кип.

- Но это правда!

- Ты так считаешь? Есть один человек - величайший ум нашего
времени в области математической психологии. Человек, всю жизнь
делавший только то, что считал нужным, вплоть до того, что сумел уйти
в отставку - а это крайне трудно сделать, когда на тебя большой спрос.
Так вот, этот человек женился на самой блестящей своей студентке.
Сомневаюсь, чтобы их сын был глупее моей дочки.

До меня не сразу дошло, что речь идет обо мне. А потом я просто
не знал, что ответить. Многие ли дети знают своих родителей? Во всяком
случае, не я.

- Крошка очень трудная личность, даже для меня,- продолжал
профессор.- Ага, вот и аэропорт. Когда отправишься в институт, не
забудь заехать к нам. И приезжай, пожалуйста, на День Благодарения' -
______________________________________________________________________
' День Благодарения - праздник в США, установленный отцами-пилигримами
для принесения благодарности Богу за их выживание. Отмечается в
четвертый четверг ноября.
______________________________________________________________________
на Рождество ты ведь, безусловно, поедешь домой?

- Спасибо, сэр, обязательно.

- Вот и хорошо.

- Кстати, насчет Крошки. Если она очень разбушуется, то не
забывайте про маяк. Материня с ней справится.

- Что ж, это мысль.

- Крошке еще ни разу не удавалось обвести Материню, хотя она и
пробовала. Да, я совсем забыл. Кому можно об этом рассказывать? Не о
Крошке, разумеется, а обо всей истории?

- А разве не понятно?

- Сэр?

- Рассказывай кому угодно. У тебя сразу пропадет всякое желание
делать это, потому что почти никто тебе не поверит.

Домой я летел реактивным самолетом - ну и быстрая же машина!

Обнаружив, что вся моя наличность состоит из доллара шестидесяти
семи центов, профессор Рейсфелд настоял на том, чтобы одолжить мне
десять долларов, так что я подстригся на автобусной станции и смог
купить два билета до Сентервилля, чтобы не сдавать Оскара в багажник,
где его могли повредить. Стипендия в МТИ больше всего порадовала меня
тем, что Оскара не придется продавать, хотя я и так не продал бы его
ни за какие деньги.

Из-за Оскара водитель остановил автобус прямо у нашего дома - уж
больно неудобно было бы его тащить от станции.

Я пошел в сарай, повесил Оскара на его стойку, сказал, что позже
зайду, и вошел в дом с заднего крыльца.

Мамы не было видно, папа сидел у себя в кабинете. Он поднял глаза
от книги.

- Привет, Кип.

- Привет, пап.

- Как попутешествовал?

- Видишь ли, я не попал на озеро.

- Я знаю. Звонил профессор Рейсфелд; он все мне рассказал.

- А... а... В целом, попутешествовал очень неплохо.

Я заметил, что он держит на коленях том энциклопедии
"Британника", раскрытый на статье "Магеллановы облака".

Папа поймал мой взгляд.

- Никогда не доводилось их видеть,- сказал он с сожалением.- Была
однажды возможность, да все времени улучить не мог, если не считать
одной облачной ночи.

- Когда это, папа?

- Еще до твоего рождения, в Южной Америке.

- А я и не знал, что ты там бывал.

- Бывал. По заданию правительства. Но об этом не принято
рассказывать. Красивые они?

- Невероятная красота. Я тебе все расскажу подробно, у меня и
магнитофонная пленка есть.

- Не к спеху. Ты ведь устал. Триста тридцать три тысячи световых
лет - расстояние приличное.

- Нет, что ты, ровно в два раза меньше.

- Я имею в виду оба конца.

- А-а. Но мы вернулись обратно не тем же путем.

- То есть как?