Чтение 53–й страницы книги ~Танцор меча~

выводу, - Дел склонила голову, вытирая клинок меча мягкой замшей. - Есть
другие идеи?

Я сел на пол, прислонившись спиной к стене. Поза стала привычной,
хотя цепей уже не было.

- Ничего гениального. Может лучше просто поехать к Вашни и решить на
месте.

- Нам придется найти какой-нибудь подарок вождю, - напомнила Дел, -
иначе его не заставишь вернуть Джамайла.

Я погладил шрамы на лице.

- У нас еще остались деньги из кошелька Аладара, да и сам кошелек
стоит немало, - я пожал правым плечом. - Кстати, в разговоре мы можем
упомянуть, что это мы избавили Вашни от Аладара. Вдруг нас захотят за это
вознаградить? По-моему смерть Аладара аннулирует их торговый союз.

Сверкнула Северная сталь. Дел оглянулась на меня. Распущенные волосы
покрывали спину шелковой завесой.

- Я наняла тебя, чтобы ты провел меня через Пенджу в Джулу, но ты не
обязан рисковать своей жизнью ради моего брата.

- Другими словами, ты думаешь, что я не готов взять в руки меч, если
дело дойдет до драки.

- А ты готов? - мягко спросила она.

Мы оба знали ответ. Три дня на свободе, три месяца в шахте.

- Я сказал, что поеду.

- Значит поедем вместе, - она приставила острие меча к ножнам и меч
скользнул внутрь. Чарующая музыка: сталь по коже.

Утром мы выехали.

В Джуле мы купили лошадей. Дел достался серый мерин, щедро
разрисованный природой черными пятнами от носа до хвоста. Он смотрел на
мир внимательными, почти человеческими глазами из-под измочаленной пестрой
челки. Себе я тоже купил мерина, но масть у него была поскучнее, чем у
крапчатого Дел. Это была совсем не выдающаяся коричневая лошадь. Даже не
гнедая, как мой старый жеребец. На коричневой шкуре не было ни одной
черной шерстинки. Весь коричневый, включая гриву и хвост.

Мы проехали по соляному полю на границе между пустыней и предгорьем.
Поверхность менялась через каждый шаг. Сначала был песок, потом появились
холмики сухой и тонкой травы. Постепенно холмики разрастались, превращаясь
в зеленые луга.

Я присмотрелся к мерину Дел - он необычно ставил ноги, семенил как
женщина. Я хотел поделиться этим наблюдением с Дел, но так и не смог
вспомнить случая, чтобы Дел семенила.

Крапчатого что-то переполняло. Он изгибал шею, пританцовывал,
раздувал ноздри и бросал на моего мерина застенчивые взгляды своими
человеческими глазами.

- Кажется я знаю, почему его кастрировали, - объявил я. - Как жеребец
он видимо был неудачником.

Дел удивленно подняла брови.

- Почему? Это нормальная здоровая лошадь. Может он немного
норовистый... но ничего необычного в нем нет.

- Есть, - отрезал я. - В нем не осталось ничего мужского, но я готов
поспорить, что и до этого ему не нравилась мужская жизнь.

Дел не стала отвечать на мое заявление. Наверное решила соблюдать
лояльность по отношению к своей лошади.

Мы оставили позади соляное поле, сухие холмики травы, луга чахлой
зелени. Лошадиные копыта застучали по синевато-серой глине и серо-зеленому
граниту. Мы поднимались все выше, хотя сами не замечали этого - Южные горы
невысокие. За покатые склоны цеплялись низкие деревья и колючий кустарник.
С гор в пустыню стекала глина.

Дел покачала головой.

- Не похоже на Север. Совсем непохоже.

Я наклонился к лошадиной шее и привстал в стременах, пока мой мерин
преодолевал глиняный откос.

- Снега нет.

- Да, но дело не только в этом, - Дел шлепнула пегого по бокам, и он
догнал моего мерина. - Деревья, скалы, почва... даже запах другой.

- Конечно другой, - согласился я. - Ты чувствуешь запах Вашни, а не
гор.

Я остановил лошадь. Воин сидел на гнедом жеребце в двадцати шагах от
нас. На его коричневой шее висело ожерелье из фаланг человеческих пальцев.

Дел тоже придержала мерина.

- Значит приехали.

Мы ждали. Воин тоже.

Он был молод, лет семнадцать, но первое, с чем знакомится Вашни в
своей жизни, это меч. Женщины Вашни после родов перерезают пуповину мечом
мужа. Младенца мужского пола обрезают тем же мечом.

Никогда не стоит недооценивать воина Вашни. Даже молодого.

На Вашни был одет только кожаный килт и пояс. Босые ноги сжимали бока
лошади. Бронзовая кожа блестела от масла. Черные волосы, гораздо длиннее
чем у Дел, воин заплел в косу, обернув ее мехом. Уши украшали серьги из
обточенных костей. Я так и не смог определить, из какой части тела их
взяли.

Воин убедился, что все наше внимание было приковано к нему, и
повернул лошадь на Юг. За его спиной на тонкой перевязи висел традиционный
меч Вашни. Ножнами Вашни не пользовались, и лезвие зловеще мерцало.
Рукояти таких мечей делали из человеческих бедренных костей.

- Поехали, - сказал я. - Думаю нас уже ждут.

Молодой воин довел нас до поселения Вашни. Полосатые хиорты стояли по
соседству со склонами гор. Нас ждала торжественная встреча: все племя
выстроилось в два ряда, образовав коридор через все поселение. Стояли
воины, женщины, дети. Все молчали, все рассматривали нас. Все носили
вместо украшений кости, оставшиеся от мужчин, женщин, детей.

- Они хуже чем Ханджи, - прошептала Дел.

- На этот раз ты ошибаешься. В отличие от Ханджи, Вашни не приносят в
жертву богам живых людей. Трофеи, которые ты видишь, почетные. Они добыты
в битвах, - я помолчал. - И взяты с мертвецов.

Наш проводник подвел нас к самому большому хиорту, спрыгнул с лошади
и жестом предложил нам слезть. Кивком он разрешил мне приблизиться. Дел
тоже сделала шаг вперед, но воин резко замотал головой.

Я посмотрел на Дел - она едва сдерживалась. Ей хотелось поспорить с
воином, объяснить, что она приехала сюда по своему делу, но она
промолчала. Дел вернулась к крапчатой лошади и с отчаянием взглянула на
меня.

- Ты говоришь на Вашни? - спросила она.

- Почти нет. Но они знают язык Пустыни, на нем говорят почти все в
Пендже. Баска... - моя рука потянулась к Дел, но замерла на полпути. -
Дел, я буду осторожен. Я все понимаю.

Она вздохнула.

- Я знаю, я... знаю, но, - она покачала головой. - Я просто боюсь,
что его здесь не окажется. Что его обменяли или продали еще кому-то и
придется снова искать.

Мне нечем было ее утешить. Я оставил Дел с лошадьми, как обычно воины
поступают с женщинами, вошел в хиорт вождя и столкнулся с ее братом.

Я застыл. Покрывало упало за моей спиной - Дел не могла увидеть, что
происходило в хиорте, она не могла увидеть брата таким, каким видел его я:
с прической Вашни, в килте Вашни, почти обнаженного как Вашни. Но длинные
волосы были светлыми, глаза голубыми, а светлую кожу не покрыл загар. У
него не было ожерелья из костей.

Значит он был... не совсем Вашни.

Он был немного ниже Дел и немного легче ее, и должен был остаться
таким на всю жизнь, потому что взглянув на него, я понял, что его
физическое развитие было остановлено. Передо мной стоял евнух.

Я видел такое и раньше, таких людей узнаешь по глазам. Не все они
толстеют как Сабо, не все становятся женоподобными, не все сильно
отличаются от нормальных мужчин.

Но взгляд меняется у всех. Остается едва заметная незрелость, вечная
незрелость.

Я ничем не выдал, что узнал его. Я молча стоял у входа и пытался
справиться с ужасом, потрясением и отчаянием.

Во имя Дел, потому что ради нее я должен был быть сильным.

Джамайл сделал шаг в сторону и я увидел старика, сидевшего на ковре,
разложенном на полу хиорта - вождя свирепых Вашни: седого, морщинистого,
дрожащего и полуслепого. Его правый глаз почти полностью покрывала пленка,
на левом уже появились следы той же болезни, но глаз еще видел. Вождь
сидел, гордо выпрямив спину, и ждал Джамайла.

Когда мальчик вернулся к нему, он сжал его мягкую бледную руку и
больше не отпускал.

Аиды, что, ради валхайла, мне было делать?

Но я уже принял решение. И когда старый вождь спросил, зачем я
приехал к Вашни, почти не сомневаясь, что разговор пойдет о торговле, я
рассказал ему все. Я выложил ему всю правду.

Когда я закончил, я перевел взгляд на Джамайла. С его лица на меня
смотрели голубые глаза Дел. Он не сказал ни слова и не издал ни одного
возгласа недоверия, отчаяния или радости. Другой решил бы, что мальчик не
показывал свои чувства из страха перед хозяином, но я уже все понял. Я
видел, как старик держался за своего евнуха, видел насколько он зависел от
мальчика, и не сомневался, что вождь Вашни не посмеет причинить Джамайлу
боль. Он даже не повысит на него голос.

Вождь заговорил со мной. На языке Пустыни он рассказал мне историю
Джамайла - все, что знал о нем. Аладар действительно предложил вождю
мальчика как плату за торговую сделку, и Джамайла приняли как вещь, но он