хоббитов. - Мы скажем вам, - хрипел он, - он давно догадался об этом,
Торбинс догадался. - Глаза его сверкнули, и Сэм, уловивший их блеск в
темноте решил, что он далеко не приятен.
занимала Сэма с тех пор, как понял, что хозяин собирается использовать
Горлума в качестве проводника: проблема пищи. Он не думал, что хозяина
занимает эта проблема, но решил, что она очень занимает Горлума. И
действительно, чем питался Горлум в своем долгом одиноком путешествии? Не
очень-то приятно, - думал Сэм. - Он выглядит наголодавшимся. Если не
встретится рыба, он может захотеть попробовать, каковы на вкус хоббиты -
если застанет нас спящими. Но он не сможет - по крайней мере не застанет
Сэма Скромби.
всяком случае казалось усталым ногам Фродо и Сэма. Ущелье повернуло на
восток и постепенно становилось шире и мельче. Наконец небо посветлело:
приближалось утро. Горлум не проявлял никаких признаков усталости, но
сейчас он взглянул наверх и остановился.
мог услышать и прыгнуть на него. - Смеагорл останется здесь и желтое лицо
не увидит меня.
останемся здесь: мы слишком устали, чтобы идти дальше.
обжигает. Хорошие чувствительные хоббиты остаются со Смеагорлом. Орки и
другие плохие существа вокруг. Они могут далеко видеть. Оставайтесь и
прячьтесь со мной.
выше высокого человека, и у ее основания лежали широкие плоские плиты
сухого камня: ручей бежал в углублении у другой стены. Фродо и Сэм сняли
мешки и сели на одну из плит. Горлум шлепался и плескался в ручье.
нас мало еды, но мы разделим ее с тобой.
Горлума; казалось они еще больше выпятились на его тощем болезненном лице.
На какое-то время он снова впал в прежнюю манеру разговора.
едят? И есть ли у них рыба? - он высунул язык за острыми желтыми зубами и
облизал бесцветные губы.
показал кусок лембаса, - и вода, если только эта вода пригодна для питья.
можем! Но что это у них, моя прелесть? Это съедобно? Это вкусно?
понюхал лист и лицо его исказилось: на нем появилась гримаса отвращения и
злобы.
Он воняет. Смеагорл взбирался на их деревья и потом не мог отмыть воздух с
рук, с моих хороших рук. - Отбросив лист, взял вафли и откусил уголок,
плюнул, и его потряс приступ кашля. - Ах, нет! - плевался он. - Вы хотите
задушить бедного Смеагорла. Пыль и уголь, он не может этого есть. Он умрет
с голоду. Он не может есть еду хоббитов. Умрет с голоду. Бедный худой
Смеагорл!
Я думаю, что пища будет для тебя хороша если ты попробуешь. Но, возможно,
ты не можешь даже попробовать.
него вкус лучше, чем раньше: поведение Горлума заставило его вновь
обратить внимание на вкусовые качества эльфийского хлеба. Но он не
чувствовал удовольствия. Горлум следил за каждым куском, который они
подносили ко рту, как голодный пес у стола обедающего. Только когда они
кончили еду и приготовились к отдыху, он убедился, что они не утаили от
него какое-нибудь лакомство, которое он мог бы съесть. Тогда он отошел на
несколько шагов, сел и немного поскулил.
его на самом деле не заботило, услышит ли его слова Горлум. - Мы должны
поспать, но не одновременно с этим голодным негодяем поблизости, обещал он
нам или не обещал. Смеагорл или Горлум, он не мог быстро изменить свои
привычки. Вы спите, мастер Фродо, а я вас разбужу, когда почувствую, что
мои глаза слипаются. Будем спать по очереди, пока он поблизости.
нем есть перемена, но я еще не уверен, какова она и насколько глубока,
хотя я думаю, что нет необходимости в страхе - сейчас. Дежурь, если
хочешь. Дай мне два часа, не больше, потом позовешь меня.
упала на грудь, и он уснул. Горлум, казалось, больше не боялся. Он
свернулся и быстро уснул. Вскоре его дыхание с тихим хрипом вырывалось
сквозь сжатые зубы, лежал он неподвижно, как камень. Через некоторое
время, боясь, что он упадет, если и дальше будет прислушиваться к сонному
дыханию своих спутников, Сэм встал и тихонько притронулся к Горлуму. Руки
Горлума разжались и дергались, но он не делал других движений. Сэм
наклонился и у самого его уха произнес: "рыба". Ответа не было, и даже
дыхание Горлума не изменилось.
был подобен Горлуму, он никогда бы не проснулся...
хозяину.
они завтракали. Сэм вскочил на ноги. Во многом благодаря сильному чувству
голода он понял, что проспал весь день, не менее девяти часов подряд.
Фродо спал, лежа на боку. Горлума не было видно. Многочисленные подходящие
названия для себя, заимствованные из обширного отцовского репертуара,
пришли Сэму в голову. Потом он сообразил, что хозяин его был прав: сейчас
им во всяком случае не надо было караулить. Оба они были живы и невредимы.
подевался.
увидел на фоне вечернего неба большую голову и уши Горлума.
ушел. Сказал, что голоден.
вернется, вот увидишь. Обещание удержит его. И он во всяком случае не
захочет оставлять свою драгоценность.
Горлумом, с очень голодным Горлумом.
слишком устал, а обернулось это хорошо: мы оба отдохнули. А ждет нас очень
трудная дорога.
работу? А когда мы ее выполним, что тогда? Этот путевой хлеб отлично
держит на ногах, хотя и не вполне удовлетворяет внутренностям, вы меня
понимаете. Но есть нужно каждый день, а его запасы у нас не растут. Я
думаю, что нам хватит его еще на три недели, да и то с туго затянутыми
поясами и с легкими зубами, если можно так сказать. Скоро его совсем не
будет.
Фродо. - Слишком мы задержались в холмах. Но, Сэмвайс Скромби, мой дорогой
хоббит, друг из друзей, мне кажется, что нам не стоит думать о том, что
будет после окончания нашей работы. Выполнить работу - есть ли у нас
надежда на это? А если и есть, кто знает, что нас ждет потом? Если оно
отправиться в огонь и мы будем поблизости? Я спрашиваю тебя, Сэм,
понадобиться ли нам снова хлеб? Думаю, что нет. Если нам удастся живыми
добраться до Горы Судьбы, это будет все, что мы сможем сделать. Но боюсь,
это превышает наши силы.
поцеловал, хотя на нее упали его слезы. Потом отвернулся, провел рукавом
под носом, встал и заходил вокруг, пытаясь насвистывать и с усилием
выговорил:
ничего не услышали, пока он не встал перед ними. Его пальцы и лицо были
вымазаны тиной и грязью. Он что-то жевал, облизываясь. Они не спросили,