антител. Они должны прикрепляться к вирусу, чтобы привлечь к его
уничтожению лимфоциты. Информация на компьютере показывала, почему все
просто сидят. Ждут, пока синтезатор ДНК создаст антитела.
ночь. Работа уже сделана. - Он нажал кнопку, и на экране компьютера
появились последовательности ДНК вируса, которые руководят капсидом,
внешней протеиновой мембраной вибриона, клетки вируса. Рядом виднелось
генетическое изображение внешней мембраны нейрона, нервной клетки
человека. И они были почти одинаковы. Капсид вируса удивительно совпадает
с мембраной нейрона. Следствия этого очевидны: все, чем мы будем бороться
с вирусом, уничтожит заодно и нервную систему пациента.
наше антитело к нему не приставало. Вначале мы думали, что вирус настолько
чужд по своему строению, что человеческие антитела его просто не
распознают. Но мы проделали анализ капсида и обнаружили, что он аналогичен
мембране нейрона и антитела не нападают на него, потому что считают частью
человеческого тела. И все наши антитела начинают уничтожать и нейроны. С
антивирусными химикалиями та же проблема. Все они смертельны. Есть
какие-нибудь предложения?
крошечные паразиты, которые нападают на вирусы и уничтожают их, но я был
уверен, что это они уже испробовали. Я слышал как-то о человеке, который
создал искусственную иммунную систему. Он вывел бактерию, поедающую вирус,
и затем настроил ее таким образом, что она становилась очень восприимчива
к действию пенициллина. Вначале бактерия уничтожает вирус, а затем врач
уничтожает бактерию с помощью пенициллина. Но любая искусственная иммунная
система, созданная нами, будет уничтожать нерв, словно врага.
модуле В.
нет повышенной температуры, пожалуйста, явитесь на восьмой уровень для
срочного помещения в криотанки чрезвычайного положения. Все остальные
оставайтесь в своих комнатах. Не ходите в лазарет.
Надеются, что когда мы найдем решение, сможем их спасти.
всех вынесет в пространство. Быстрее, чем то, через что они проходят. Мы
уже все испробовали - никаких результатов. Антитела не помогли. Мы
испробовали субвирусы, но у этих крошек собственная иммунная система.
Всякий субвирус, который пытается прикрепиться к нашему вирусу, попадает к
нему на обед. С ними мы ни к чему не пришли. Нужно что-то более...
элегантное. - В голосе его не было надежды.
всякое такое?
тела. Конечно, у всех пациентов температура повышается, и вирус начинает
размножаться еще быстрее. Мы можем убить его радиацией, их вода и воздух
уже очищены, но пациентам в модуле В это не поможет. Они получили вирус в
воде вчера. И получили все. Один из самураев оказался агентом ябадзинов.
Он нес вирус в специальной полости своего тела; должно быть, извлек его и
опустил в питьевую воду. Его уже казнили. Большинство жертв получило
двойную дозу: как только стала повышаться температура, они много пили.
органы. Он вызывает повреждения легких, печени, кожи. Поражает кровеносные
сосуды, которые начинают разбухать. Несколько пациентов умерли от тромбов:
часть материи оторвалась где-то и по сосудам попала в мозг.
уверен, ябадзин считал это выгодным. Он променял свою жизнь на тысячи
жизней.
- сказал Фидель. - Сейчас мы работаем над этим. Компьютер проверяет, как
вирус разрушает репродуктивную систему клеток хозяина. Мы думали, что
можем ввести субвирус, который смог бы проникнуть в вирус, в качестве
вектора использовать прион или хотя бы нейтрализовать потомство вируса. -
Мысль казалась не вполне нормальной: прион - это субвирус, который вводит
свою ДНК в вирус-хозяин и тем самовопроизводится, точно так же как вирус
для воспроизводства вводит свой генетический материал в клетку хозяина.
Работая морфогенетиком, я часто создавал вирусы, которые должны были
проникнуть в клетки хозяина и внести новую информацию в генетический код.
Такие вирусы называются векторами, и с их помощью можно проделывать
чудеса. Таким образом, возможно использовать субвирус, такой, как прион, в
качестве вектора и ввести новую информацию в генетический код вируса, но
на практике это очень трудно, потому что прионы - очень маленькие частицы
живой материи, часто всего из нескольких десятков пар аминокислот. Они на
грани живого, и я подумал, что будет очень сложно создать достаточно
большой прион, который смог бы изменить генетический код вируса. Это
вдвойне трудно, так как данный вирус создан как оружие и уже оказался
иммунным по отношению к другим субвирусам. Его создатель затратил годы на
совершенствование вируса. А у нас только часы, чтобы победить его.
Возможно, если бы у нас было несколько месяцев, мы бы что-нибудь нашли. А
так Фидель просто сказал:
какая-нибудь мысль.
вируса. Иногда интерком доносил звуки лающего кашля, шаги санитара,
переходящего от пациента к пациенту. Они там негромко говорили друг с
другом; готовясь к смерти, рассказывали о своей жизни, о людях, которых
любили. Среди них была одна женщина, и я слышал, как она переходит от
кровати к кровати, разговаривает с больными, утешает умирающих. Она
говорила:
целый день провела на пляже и загорела до цвета сандалового дерева, о том,
как отец научил ее делать себе обувь. Вначале это казалось простой
болтовней, но больные успокаивались. Эта женщина показалась мне очень
мудрой и сильной, и я внимательно слушал ее слова. Мне хотелось стать
такой же, как она, хотелось спасти ей жизнь. Дважды японец объявлял по
громкоговорителю в модуле В, что больные "должны бороться с болезнью силой
духа". Храбрый жест.
воспроизводства вируса. Мы заранее знали, что результаты будут для нас
бесполезны: вирус пересылал химическим путем сообщение, что клетке пора
совершить митоз, выработать РНК, разделиться и расти. У нас было три
средства, позволяющих прекратить действие системы воспроизводства вируса,
но любое из них прекращало и воспроизводство всех клеток жертвы. За этим
следует слепота и быстрая смерть.
мы надеялись, будет достаточно "элегантно", чтобы поразить защитные
механизмы вируса. Тогда мы смогли бы стерилизовать его. Пациенты начали
быстро умирать. Мы могли документировать их смерть, узнали все симптомы
болезни: за подъемом температуры следует обезвоживание, разрушение печени
и артерий, а затем смерть. Мы смогли определить, сколько копий самого себя
создает вирус, всякий раз как воспроизводится; рассчитали, что смерть
наступает через двадцать четыре часа после заражения. Владея этой
информацией, мы точно рассчитали время, когда вирус был внесен в питьевую
воду, и узнали, что техник-грек, который переходит из модуля в модуль,
ушел из модуля В за несколько минут до этого. Поэтому остальные модули не
заражены. Мы узнали все, кроме того, как остановить эпидемию. По отношению
к человеческим жизням вирус оказался таким же эффективным, как водородная
бомба.
мы работали, погибло около трех тысяч человек, и только тогда мы кое-что
обнаружили - нашли семейство прионов, которые способны действовать как
вектор и стерилизовать вирус, но мы установили также, что защитные
механизмы тела разрушают наши субвирусы.
прекратить производство антител у пациента. Потом ввести в кровь пациента
культуру субвируса. Мы немедленно начали выращивать культуры, но стала
очевидной следующая проблема: потребуется не менее шести часов, чтобы
создать одну дозу субвируса, через семь часов у нас будет четыреста доз.
Рассчитав скорость болезни, мы поняли, что к тому времени пациентам помощь
уже будет не нужна. Мы победили вирус, но опоздали.
надежде спасти хоть кого-то. Если через шесть часов кто-то там еще будет
жив, корабельные вспомогательные роботы отнесут противоядие к криотанкам и
введут его.
почти полдень.
Самору. Этот трахальщик порезал мне руку. Но не так уж сильно. Сегодня до
завтрака мы искали Люсио, но не смогли найти. А теперь Кейго говорит, что
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Каргалов Вадим
Бажанов Олег