Время уходило, но зарево не появлялось.
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ. ДОЛГОЖДАННЫЕ ВСТРЕЧИ
Беспокойство Ивана Павловича возрастало. Он поминутно подносил компас к глазам, пристально всматривался в его синевато поблескивающий язычок, разворачивал непромокаемую карту и, наклонив над ней шлем с фонарем, изучал ее сквозь мутную пелену воды.
– В чем дело, Иван Павлович? – спросил наконец майор, обеспокоенный поведением моряка. – Не сбились ли мы в самом деле с пути?
– Да, все не видно поселка. И банки вроде подводного порога все нет и нет… Сам начинаю думать, что сбились. Магнитное склонение в этом районе Карского моря огромное, и стрелка компаса вертится, словно голову потеряла…[Магнитное склонение – угол между географическим меридианом и направлением магнитной стрелки компаса.]
– Может быть, пойти зигзагами? Все же больше шансов наткнуться на поселок.
– Еще больше времени потеряем, если действительно уклонились от истинного пути, – возразил Иван Павлович и вздохнул: – Придется, видно, вылезать на лед и определяться… Этак вернее будет.
Наверх выбрались через первое встретившееся разводье, пробивая шлемами тонкий ледок, успевший за ночь покрыть воду.
Сняв скафандры и вытащив на лед ящик с аварийными запасами, живо распаковали его и вынули необходимые моряку астрономические инструменты.
На юго-востоке, за тучами, покрывавшими весь небосклон, алела полоска зари. Ветра не было. Кругом, по обе стороны извилистого, не очень широкого разводья, громоздились в диком беспорядке торосы. Все было покрыто кроваво-красным снегом, искрившимся под первыми багровыми лучами еще не видимого солнца.
– Пользуйтесь случаем! – провозгласил Иван Павлович, к которому вернулось хорошее расположение духа. – Даю полчаса на завтрак и отдых.
Искаженное рефракцией солнце выглянуло из-за горизонта, когда Комаров и Дима, усевшись вокруг вскипавшего кофейника, ожидали к завтраку Ивана Павловича. Покончив с наблюдениями и расчетами, моряк объявил:
– Ну конечно! Уклонились к востоку на два градуса. Эх, горе-штурман у вас, дорогие товарищи! Дайте стаканчик горячего кофе в наказание…
Уже кончили завтракать, когда с севера, из-за торосов, подул легкий ветерок.
– Если усилится, – сказал Иван Павлович, укладывая инструменты и посуду в ящик, – как бы не привел в движение лед. Разводье сойдется… Надо торопиться.
Смирно лежавший после сытного завтрака Плутон внезапно встрепенулся и вскочил, повернув голову к северу и усиленно поводя носом.
– Что ты, Плутон? – спросил его Дима.
– Не медведя ли почуял наш медвежатник? – отозвался майор.
– Новую профессию, видно, себе нашел, – пошутил Иван Павлович, завязывая ящик сложным морским узлом.
– А все-таки, – сказал майор, – пойду проверю.
Он быстро и легко вскарабкался на ближайший торос, посмотрел на север и вскрикнул:
– Лагерь! Лагерь с геликоптером! Иван Павлович, сюда скорей!
Иван Павлович буквально взлетел на торос. За ним неслись Дима, кричавший «ура», и Плутон.
На ровном поле, за торосами, чернела большая палатка, несколько человек суетились возле высокого геликоптера с тихо гудящим ротором. Вдруг люди отбежали от машины, ротор взревел, геликоптер высоко подскочил над площадкой и сразу взмыл на сотню метров, сверкая пропеллерами на солнце.
– Знаков, знаков на фюзеляже нет! – крикнул Иван Павлович, указывая на поднимавшуюся машину.
– Странно… – проговорил майор, не сводя глаз с нее. – Кто бы мог залететь сюда?
– А чего проще? Сходим и посмотрим, – предложил Иван Павлович.
– Посмотреть, конечно, надо, но будем осторожны. Не следует обнаруживать себя раньше времени, – говорил майор, спускаясь с тороса вслед за моряком.
Через торосы перебирались скрытно, прячась за обломками льда и придерживая рвавшегося вперед Плутона. На последней гряде, по предложению майора, залегли, наблюдая за людьми, быстро разбиравшими палатку, складывавшими в ящики и мешки предметы, разбросанные на снегу.
Неожиданно, в разгаре суеты, люди прекратили работу и, словно по команде, повернулись к торосам, на которых скрывались наши друзья.
– Неужели мы обнаружили себя? – с беспокойством спросил Комаров.
– Кажется, нет, – ответил Иван Павлович, – Лежим, как припечатанные…
Люди у палатки – их было пятеро – начали суетиться. Они разбежались по лагерю, что-то хватали, затем бросились бегом к торосам.
– Что за диковина? – удивился Иван Павлович. – Бегут, словно в атаку. И ружья у них в руках…
Плутон, лежавший с Димой позади, вдруг зарычал.
Дима взглянул в его сторону и тихо вскрикнул:
– Смотрите, смотрите… И с той стороны люди!
Майор обернулся. На востоке среди нагроможденного льда мелькали, то появляясь, то исчезая, три человеческие фигуры, тоже, по-видимому, спешившие к месту, где скрывался отряд.
– Понятно! – сказал майор. – Нас заметили с геликоптера и по радио дали знать людям на льду.
Со стороны бежавших по ровному полю донеслась отрывистая команда, и люди разбежались в цепь, словно стремясь окружить отряд майора.
– Вы слышали? – быстро спросил майор, повернувшись к Ивану Павловичу. – Они говорят не по-русски.
– Мне тоже так показалось, – ответил моряк.
Уже не больше полукилометра отделяло бегущих от гряды торосов. Люди, пробиравшиеся среди льдов справа, были еще ближе.
– Назад! – скомандовал майор. – К скафандрам! Скрытно, не обнаруживая себя!
Когда, усталые и запыхавшиеся, они прибежали к разводью, на торосах, только что покинутых ими, появились фигуры людей. Трое, бежавшие с востока, тоже приблизились: очевидно, с геликоптера им велели изменить направление и бежать наперерез отступающему отряду.
– Пожалуй, успеем, – сказал Иван Павлович, помогая Диме надеть скафандр.
Майор тем временем сшивал электроиглой скафандр на Плутоне, который, по приказанию Димы, сразу, без обычных проволочек, влез туда.
Раздалось несколько выстрелов. Пули взрыли лед, его осколки звякнули о скафандр Димы. Вокруг возникло несколько струек дыма. Гонимые ветерком, вырастая и ширясь, они неслись на майора и его друзей. В воздухе разлился сладкий запах, глаза заслезились.
– Скорее в скафандр, Иван Павлович! – приказал майор. – Газовые пули!
Сам он, окончив работу над скафандром Плутона и выхватив из кобуры световой пистолет, выбежал за газовую полосу, припал на колено за глыбой льда и прицелился.
– Надо немного умерить их пыл… – говорил он, нажимая кнопку на рукоятке пистолета.
Послышался резкий свист. Один человек из ближайшей группы упал и исчез среди нагромождения торосов.
– Ото! – воскликнул Иван Павлович, скрепляя на себе иглой стальные, брюки и обувь. – Недурно для дистанции в триста метров! Дима, подтащи Плутона к разводью и сам будь готов.
Послышался новый свист пистолета. Люди моментально скрылись, словно провалившись. Над дальними торосами, где была первая группа, взвилось и заискрилось в лучах солнца облачко снежной пыли.
Сверху послышались тихое жужжание и одновременно несколько выстрелов. Дымок на льду сгустился. Майор поднял голову. На высоте пятисот метров в воздухе висел геликоптер.
– Кончайте одеваться, Иван Павлович, – сказал майор, не повышая голоса. – Что же вы стоите, голубчик, как на параде? Недолго и пулю получить или отравиться. Не забывайте, что нам еще в поселок надо попасть…
Иван Павлович поспешно заканчивал одевание. Все же время от времени он успевал посылать выстрелы то в одну, то в другую сторону.
– Готово! – откликнулся через минуту бравый моряк и закашлялся.
Но кашель резко оборвался под шлемом, который в это мгновение он надел на голову.
– Дима, стреляй в белый свет, – сказал майор. – Попадешь не попадешь – лишь бы головы не поднимали или ползком ползли. Иван Павлович, поддерживайте огонь! Я одеваться буду.
Он выпустил еще несколько пуль по геликоптеру. Дима и Иван Павлович продолжали стрельбу. Очевидно, одна из пуль майора попала в самолет, так как тот резко взмыл кверху, посылая вниз выстрел за выстрелом. С торосов тоже усилилась стрельба, хотя людей не было видно. Вокруг маленького отряда и лед и вода в разводье словно кипели, но усилившийся ветер быстро разгонял ядовитые дымки. Осколки льда летели со всех сторон. Пули свистели: две ударили в Диму, стоявшего на виду, одна угодила в скафандр Плутона, но все отскочили, не причинив никому вреда.
Пригнувшись и не дыша, майор бросился сквозь сизый дымок, закрывавший разводье, вытащил свой скафандр и вновь скрылся за торосом. Под неумолчный свист пистолетов Ивана Павловича и Димы он, по своей обычной манере, не торопясь оделся и отдал команду:
– Дима с Плутоном – в воду! Иван Павлович – в воду. Я буду прикрывать отступление.
Он возобновил стрельбу, теперь уже почти не скрываясь. Несколько пуль защелкало по его скафандру, прозрачные струйки дыма окружили его.
– Живей, Иван Павлович! – повторил майор, заметив какое-то движение среди нападающих. – Сейчас бросятся в атаку…
– Пошли в воду, – ответил голос Ивана Павловича, прерываемый легким кашлем.
Послышались звон и хруст молодого ледка и три сильных всплеска воды. Одновременно донеслись громкие крики со стороны торосов. Метрах в двухстах от разводья во весь рост поднялись люди. Крича и стреляя, оступаясь и падая, они начали быстро скатываться с торосов. Две пули одновременно щелкнули о скафандр майора. Майор покачнулся от этого двойного удара, но, выпрямившись, послал ответные две пули и успел заметить, как еще один человек, схватившись за грудь, упал на снег. Майор повернулся к разводью и вдруг остановился, окаменев: в стороне, метрах в пятнадцати, полускрытая ропаками и мелкими торосами, медленно и тяжело вылезала из воды на лед фигура в скафандре, точь-в-точь таком же, как на майоре и его друзьях.
Крики атакующих приближались, и долго думать не приходилось. Было ясно: кто-то из шахты номер шесть приплыл сюда за каким-то делом, не зная, что здесь враги. И, не медля ни минуты, со всей быстротой, какую допускал скафандр, майор заковылял к неожиданному гостю. Он уже почти вплотную приблизился к неизвестному, когда тот наконец встал на ноги у самого края льда и выпрямился.
В то же мгновение, схватив незнакомца в свои стальные объятия, майор бросился в воду, увлекая его за собой.
– Что случилось? – встревоженно воскликнул Иван Павлович, запуская винт и бросаясь к месту, где в зеленоватой тьме, сплетаясь и вертясь, опускались все ниже два скафандра.
– Вяжите ему ноги… – услышал Иван Павлович хриплый, задыхающийся голос Комарова.
Ошеломленный, ничего не понимая, но привыкший в экстренных случаях, не раздумывая, выполнять распоряжения своего командира, Иван Павлович сорвал с пояса веревку и… остановился: в темноте он не мог разобрать, на какую пару из четырех энергично работающих ног накинуть петлю. Привычным движением он зажег фонарь на своем шлеме. Яркий луч скользнул по синеватым скафандрам, по прозрачному шлему, сквозь который виднелось побагровевшее от напряжения лицо майора, и задержался на знакомом смуглом лице с горбатым носом и небольшим розовым шрамом на лбу.
– Коновалов! – вскрикнул Иван Павлович.
Даже когда его ноги были крепко стянуты веревкой, Коновалов продолжал биться и извиваться, пытаясь вырваться из объятий майора.
Никитин Юрий
Конан-Дойль Артур
Панов Вадим
Самойлова Елена
Акунин Борис
Семенова Мария