Чтение 53–й страницы книги ~Капитан Сорви-голова~

- Подлецы, будьте вы прокляты, низкие люди! Но вот он очутился перед
Колвиллом, который трусил мелкой рысцой и не спеша подкалывал намеченные
жертвы. Взмахнув шашкой, майор со всего размаху ударил старца по черепу.
Тяжелое лезвие, посланное рукой атлета, со свистом резака обрушилось на
голову старца и раскроило ее до самого рта.

- Черт возьми! Ну и ручища у вас, майор! -восхищенно воскликнул старший
лейтенант, ехавший рядом с Колвиллом.

- Да и лезвие не из плохих, милейший, - ответил майор, явно польщенный
похвалой.

Кавалеристы продолжали яростно преследовать иско-лотых пиками женщин.
Опьянение кровью, от которого хмелеют сильнее, чем от вина, туманило их
рассудок и толкало на возмутительные по своей свирепости поступки.

Одной из первых упала прародительница Ее грудь рас-кроил целый пучок пик,
попавших одновременно и сбив-ших ее с ног. Маленькая белокурая девочка,
служившая поводырем старцу, была буквально вздернута на пику сержантом.

Резким рывком пики назад убийца сбросил девочку на землю, где она
продолжала биться в предсмертных муках.

А женщины все падали и падали, истерзанные умелы-, ми руками опытных
палачей. Уж они-то знали, как наносить удары, от которых неизбежно погибают,
но не сразу, а лишь после страшных мучений.

Но вот с женщинами покончено. Одни уже мертвы, другие умирают. Кони то и
дело спотыкаются об их тела, разбросанные красными пятнами по всему двору.

Оставалось уничтожить несколько обезумевших от страха детей.

- Урра... Подколем свинью!

Новый бросок бандитов. Последний. Дети убиты. Истребление завершено.

Но неужели злодейство так и останется без отмщения? Неужели не явятся
мстители?

Вложив в ножны шашку, Колвилл приказал трубить сбор.

Уланы быстро выстроились по взводам и замерли в ожидании приказа,
содержание которого они предугадывали.

- А теперь, мальчики, - обратился к ним майор, - позабавьтесь
иллюминацией. Подожгите-ка все эти лачуги. Исполнять!

Убийства, потом поджог. В глазах сборища озверелых бандитов это вполне
естественный ход событий. К тому же англичане чувствовали себя в такой
безопасности, что не выставили даже дозорных. Весь эскадрон собрался во
дворе, желая принять участие в празднике.

- Ура! Да здравствует майор!.. - заорал сержант.

- Действуйте, мальчики, действуйте!..

Дружный залп прервал его речь. Колвилл подпрыгнул в седле, закачался и
тяжко рухнул с коня, ударившись головой о землю.

Мстители?.. Да, то были мстители и защитники, но, увы, слишком
запоздавшие.

За первым залпом прокатился второй, длинный, прерывистый, а вслед за ним
- и третий.

Опытное ухо солдат тотчас же распознало в этом убийственном огне
мастерство отборных стрелков. Уланы похолодели от ужаса.

Их строй, поредевший от града пуль, мгновенно распался. Взбесившиеся кони
опрокидывали всадников. Охваченные ужасом, уланы попытались обратиться в
бегство, но было поздно: над стеной фермы показался длинный ряд маузеров. И
молодой негодующий, пылкий голос крикнул:

- Ни один из этих бандитов не должен уйти! Огонь!..

Снова раздалась частая, беспощадная пальба. Стреляли более сотни буров,
этих чудесных стрелков, о которых можно смело сказать, что ни одна их пуля
не пропадала даром и каждая несла смерть врагу. Несколько каким-то чудом
уцелевших улан в беспорядке помчались к воротам и наткнулись там на тройной
ряд маузеров.

- Огонь! - прозвучал тот же звенящий негодованием голос.

Снова загремели маузеры, и последние уланы английского эскадрона упали,
сраженные наповал. Разбойники Колвилла были уничтожены. Во двор фермы
ворвались десятка два молодых людей, вернее-подростков, авангард отряда.
Остальные буры, составлявшие ядро маленького войска, из осторожности
остались в поле.

Ворвавшиеся во двор бойцы направились к тому месту, где был застигнут
огнем первого залпа уланский эскадрон. Подле мертвых тел сержанта и двух
трубачей еще бился в агонии майор. Раненный в грудь, он задыхал-ся, харкал
кровью и, разумеется, нещадно ругался.

Узнав командира бурского авангарда, Колвилл про-хрипел голосом,
прерываемым предсмертной икотой:

- Сорви-голова... будь ты проклят, мошенник!

- Да, майор Колвилл, это я! И, как видите, я сдержал слово и заставил вас
искупить своей кровью смерть Давида Поттера...

- ...моего отца, которого ты убил, подлая собака! -- не своим голосом
прервал командира побледневший от гнева Поль, подойдя к Колвиллу, который
ответил ему вызывающим взглядом.

- Остальные неправедные судьи, приговорившие к смерти Давида Поттера, -
продолжал Сорви-голова, - уже погибли от нашей руки: полковник герцог
Ричмондский, капитаны Русселл, Харден и Адамс - все они давно умерли. Да и
вам осталось жить всего лишь несколько минут.

- Как знать, иногда возвращаются... очень издале-ка, - проворчал Колвилл,
бравируя даже перед смертью.

Злодей, очевидно, рассчитывал на великодушие своего благородного и всегда
сострадательного к раненым противника.

- Увидим! - глухо ответил Поль. И хладнокровно, без малейшего колебания,
мальчик приставил дуло ружья к виску майора и спустил курок.

- "Есть мертвецы, которых надо убивать!" - продекламировал в заключение
Фанфан, весьма кстати вспомнив этот трагический стих.

Но тут послышались крики:

- Тревога! Тревога! Англичане!..

Молокососы вынуждены были стремительно покинуть ферму, не имея никакой
возможности предать земле тела невинных жертв.

Они присоединились к отряду, вскочили на коней и отступили перед огромной
массой неприятельских войск, темными линиями застилавших горизонт.

ГЛАВА 9

Предчувствие. - Переход через Вааль. - Отступление. - Во имя спасения
армии генерала Бота. - Фермопилы. - Поль и Патрик. - Стоять насмерть! -
Гибель Молокососов. - Последние пули и последние Молокососы. - Капитан Жюно.
- Выживут ли они?

Незачем приписывать чуду неожиданное, хотя и запоздалое появление
Молокососов на ферме Блесбукфонтейн.

Отважные юнцы производили в этих местах точно такую же разведку для
маленькой армии генерала Бота, какую совершали уланы на пути движения
старого маршала.

Встреча обоих отрядов была вполне закономерна.

С военной точки зрения, разведка буров удалась на славу: они уничтожили
эскадрон улан и обнаружили приближение английской армии.

Теперь, вовремя предупрежденный об опасности, генерал Бота сумеет найти
выход из положения и принять срочные и необходимые меры.

Удалась разведка и с личной точки зрения ее участников. Майор Колвилл,
ненавистный командир улан, убит, а Давид Поттер отомщен. Казалось бы, сын
казненного бура должен был испытывать жгучую радость от сознания
удовлетворенной наконец мести. А между тем его терзала какая-то неизъяснимая
печаль.

Молокососы мчались карьером к Ваалю. Поль, опустив голову на грудь, молча
скакал между Фанфаном и Сорви-головой.

Фанфан, находивший, что все идет отлично, с беспечностью парижанина
насвистывал марш Молокососов.

Сорви-голова, часто оборачиваясь, обозревал весь горизонт. На его глазах
отряды английской армии все более растекались по степи.

- Честное слово! Дело, кажется, предстоит горячее, - пробормотал он.

Поль, по-прежнему погруженный в молчание, казался ко всему равнодушным.

- Что с тобой, Поль? - обратился к юному буру

Жан, удивленный его состоянием. - Проснись, старина! Скоро бой.

Мальчик вздрогнул и окинул друга необычным для него взглядом, полным
грусти и нежности.

- Да, скоро бой, - ответил он. - Последний бой.

- Да ты что, в своем уме? - возмутился Сорви-голова.

- Да, последний,-мрачно повторил Поль. - По крайней мере, для меня.

- Это еще что за бред?! - воскликнул Сорвиголова.

- Скажи лучше - предчувствие, - возразил Поль. - Где-то глубоко-глубоко в
душе я чувствую: близок мой конец. Не дышать уж мне воздухом вельдта дорогой
моей родины, каждую пядь которой мы защищаем, не скакать на коне рядом с
тобой, мой дорогой француз, любимый мой побратим... Никогда не увижу я
больше родных, и не придется мне радоваться победе нашего народа...

- Полно, Поль, милый, дорогой мой мальчик! Не говори так, умоляю тебя, ты
надрываешь мне сердце! - прервал его Сорви-голова. - В конце концов, все это
вздор. Разве можно верить в предчувствия!

- И все же я знаю: меня убьют, - уныло ответил мальчик. - Пока был жив
хоть один из убийц моего отца, я никогда и не думал об этом. А теперь все
кончено, повторяю тебе.

- Нет, нет и нет! Говорю тебе - нет! - воскликнул Сорви-голова.

- Да я и не боюсь смерти, я уж давно привык глядеть ей в глаза. И жизнь
мне жаль только потому, что после моей смерти священное дело независимости
недосчитается одного ружья, - сказал Поль и с наивной гордостью добавил: - И
неплохого ружья...

- ...которое к тому же разнесет вдребезги еще не один английский череп, -
попытался Фанфан внести веселую нотку в этот разговор, принявший столь
мрачное направление. - А потом, право, не такая уж ты, брат, развалина,