снабдили дополнительным оружием и окружили двойным защитным кольцом.
Поскольку язык и обычаи того времени, в котором, по расчетам, она должна
была появиться, отличались радикально, они научили ее всему необходимому,
чтобы она могла сойти там за свою. Еще они показали ей, как убегать из-под
стражи: замки, решетки, цепи и так далее. Она проверила эту технику, как
только поселилась в Ченте, просто чтобы увериться, что сможет уйти, как
только захочет. Она действительно украла у Мэдж Фелпс, но не расческу, а
заколку для волос, которой потом отогнула пластинку и открыла замок в
боксе."
поняла по его языку и одежде: что-то не так. У нее была великолепно
сработанная легенда, призванная помочь ей определиться в мире, куда она
была послана, и где ее встретил бы полицейский Господина Западной Горы.
После всепланетного ада, который она покидала, Век Смуты представлялся ей
раем, несмотря на локальные войны и примитивные суевения. Она ждала и
надеялась на перемены. Когда же ее привезли в Чент, она решила, что попала
в мир такой же, как ее собственный, где большинство населения заперто в
гигантских бараках, и только немногие избранные могут наслаждаться жизнью,
с одним только исключением, делающим его еще ужаснее:
усиленно распутывать тот клубок загадок, в который попала. Вот здесь и
начинается полуправда, но половинчатость происходит не из-за притворства,
а из-за тумана, которым окутано ее сознание, и с которым оно не в силах
бороться - мешает то, что внедрено в глубину. Она сказала сегодня ночью,
что сначала сама верила, когда говорила, будто ее перенесло на другой
рукав времени, потому что вторжение даже одного индивидуума может изменить
историю так, что само это перемещение станет невозможным, как некий
временной парадокс. Позже, однако, вычитав в книгах о машинах,
летоисчислении и прочем, она изменила свое мнение, но не стала мне
говорить, чтобы не расстраивать. Сейчас она думает - думала этой ночью, -
что история одна, нет никаких речных дельт, лишь извилистая дорога. Они
забросили ее не на пятьсот лет назад, как предполагали, а почти на десять
тысяч, в век, когда были еще в земле уголь, нефть и руды, промотанные
после, когда наша цивилизация рухнет под гнетом собственной
расточительности; коллапс будет столь полным, что чудом выжившим
кочевникам Средней Азии придется заново учиться письменности, делая
ржавыми ножами зарубки на деревьях. Она думала сначала, что великую
империю, погибшую в глубине веков, и оставившую людям ее времени лишь
несколько малопонятных следов, можно как-то связать с Римом; поняв, что
это не так, она решила, что ветвь ее истории отделилась от нашей еще до
Рима. И только совсем недавно она пришла к заключению, что эта цивилизация
- наша."
защиты работал слишком хорошо, и прятал от меня глубины ее сознания вплоть
до сегодняшней ночи. Создать призрак будущего, настолько прекрасного и
желанного, что даже если люди прошлого обманом, пытками или случайно
узнают в ней гостя из другого времени, они не станут переделывать историю
из страха, что она не приведет тогда к Ллэнро. Они сделали для нее этот
мир реальнее настоящего, как мои видения."
момент, когда она, казалось бы, вырвалась, наконец, на свободу, она попала
в еще одну яму, которую они для нее приготовили. Потому что я никогда не
смог бы принять то утешение, которое она предлагала мне в своих последних
словах, несмотря на то, что они не оставили ей ничего другого."
пристал, погнавшись за красивой ложью по имени Ллэнро. Нищий беженец в
чужой стране.
девушка умеет хорошо заниматься любовью она может заработать:""
Ветер гнал волны, словно бегущих в панике диких зверей. Они плескались
вокруг его ног. Их обжигающий холод мгновенно вынес на поверхность его
сознания того человека, которого он знал когда-то под настоящим именем;
так каприз бури ставит иногда опрокинутую лодку обратно на киль.
какие-то звуки. Он долго смотрел на мерцающие вдалеке огни - единственный
признак, указывающий на существование знакомого ему мира. Но он не делал
шагов ему навстречу, просто стоял, чувствуя, как соленая вода смывает
прочь сомнения, которые вдруг охватили его несколько ударов сердца назад.
Он думал, что знает правду до того, как наткнулся на противоречия в той,
прежней истории Арчин; новых сомнений ему не вынести. Обратной дороги нет,
какой бы ни была причина. Он уже не вернется в прежнее время.
то, что делаете, - вы, там, на берегу, за этими яркими желтыми огнями,
однажды ваших праправнучек стерилизуют на потеху тиранам. Я знаю, что они
будут рваться прочь из тусклого безнадежного существования, из огромных
бараков размером с современный город, они будут страдать от голода и
болезней, потому что то немногое, что осталось, достается им. Я могу
предупредить вас, изменить приговор, записанный на этих звездах:"
как следует. Все шансы на счастье, когда вы преподнесли мне предприимчивых
родителей ("наш мальчик - хороший мальчик, он вырастет и будет врачом!"),
брак ("а с чего ты взял, что это твой ребенок?"), детей ("ходят анекдоты в
каждом медицинском колледже Британии!"), карьеру ("Главный Медицинский
Консультант!") и, наконец, последнее - невыносимую и странную возлюбленную
Арчин."
по-прежнему тихо и черно, как вакса. Он снял часы и швырнул их в море.
мгновенно закоченели и не послушались бы команды плыть, даже если бы она
поступила, потом море сомкнулось над его головой, но он упорно брел в
сторону потерянного Ллэнро, и лишь одна мысль билась в его мозгу так
сильно, что он был уверен: весь мир слышит его, - а потом исчезла и она, а
вместе с нею и все остальное:
Здесь и далее - примечания переводчика.
имя Холинхеда.
Хашана".
как омофон "lacks 'em" ("их не хватает").
писателя Якоба Вассерманна (1873-1934), написанного по следам подлинного
загадочного события, когда в 1828 году на улицах Нюрнберга неожиданно
появился молодой человек, не умевший ни ходить, ни разговаривать.
1. Город на Средиземноморском побережье Франции, где находился нудистский
центр и пляж.
Лондон Джек
Шилова Юлия
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Доставалов Александр
Флинт Эрик