Чтение 53–й страницы книги ~Буря столетий~

Молли чуть не удалось в отчаянной борьбе вырваться из рук держащих ее
сильныхмужчин. С истерическим вызовом онакричит Линожу через весь пролет:

-- Вы нас обманули!

-- Возможно, вы сами обманули себя, -- отвечает он.

-- Он никогда не будет вашим! Никогда!

Линож поднимает спящего мальчика, как подношение. Голубое сияние вокруг
него становистя ярче... и начинает захватывать Ральфи. Старость Линожане
добра, а жестока, такая, которая пугает. И его торжествующая улыбка - это
ужас, который долго будет еще в наших снах.

-- Будет. Он полюбитменя. -- Линож делает паузу. -- И он будет называть
меня отцом.

Это - страшная правда, против которойМолли уже не в силах выстоять. Она
падает на удерживающие ее сильные руки, не в силах держаться на ногах. Линож
еще секундувыдерживает ее взгляд, потом отворачивается - развевает край его
облачения. Он шагает к двери. И все глаза поворачиваются ему вслед.

А мы видим Майка. Он встает. Лицо его все такое же мертвое. Хэтч
касается его рукой.

-- Майк, я...

-- Не трогай меня, -- отталкивает его руку Майк. -- Никто из вас меня
больше не трогайте. -- Взгляд на Молли. -- Никто.

Он идет по боковому проходу, и никто его не останавливает.

Он выходит из зала как развовремя, чтобы успеть заметить, каккрай
облачения Линожа исчезает за входной дверью в ночи. Сперва остановившись, он
идет туда же.

Майк выходит, останавливается и смотрит, и дыхание его серебрится в
свете луны.

Перед зданием стоят Линож и Ральфи, и Линож все еще сияет ярко-голубым
светом. Камера смотрит ему вслед, а он несет Ральфи к улице... берегу...
проливу... материку... и не считанным лигам бескрайней земли. Мы видим его
следы - сперва глубокие... потом легкие... потом еле заметные...

"x x x"

Миновав купол с мемориальным колоколом, Линож начинает подниматься в
воздух. Всего на дюйм-другой, но расстояние от него до земли медленно
растет. Будто он идет по лестнице, которую мы не видим.

А Майк у входа в мэрию кричит вследсвоему сыну, вложив все свое горе
вединое слово:

-- Ральфи!

Линож и Ральфи. Ночь. Ральфиоткрывает глаза и оглядывается.

-- Где я? Где мой папа?

Далекий, еле слышный голос Майка:

-- Ральфи...

-- Это неважно мальчик с седлом феи, -- говорит Линож. -- Посмотри
вниз!

Ральфи смотрит. Они летят над проливом. Тени их летят по волнам,
окруженные лунной дорожкой. Ральфи улыбается от радости.

-- Ух ты! Класс! -- И после паузы: -- А это настоящее?

-- Как ябочный пирог, -- отвечает Линож.

Ральфи оглядывается на:

Литтл-Толл-Айленд. Это почти негатив того изображения, что мы
показывали вначале - ночь вместо дня, уход вместо приближения. В лунном
свете Литтл-Толл-Айленд выглядит почти иллюзией. Чемон скоро для Ральфи и
станет.

-- А куда мы летим? -- спрашивает Ральфи.

Линож подбрасывает скипетр в воздух, и он занимает то положение,
которое было, когда Линож летал с детьми. Его тень, теперь от луны, а не от
солнца, лежит попереклица Линожа. Линож наклоняет голову и целует седло феи
на носу у Ральфи.

-- Куда хотим. Всюду. Во все те места, которые тебе только снились.

-- А мама спапой? Когда они прилетят?

-- А, об этом потом, -- улыбается Линож.

Что ж, ему виднее, он взрослый... и потом, это так интересно!

-- О'кей, -- говорит Ральфи.

Линож поворачивает - закладывает вираж, почтикак самолет, - и они
улетаютот нас прочь.

Майк стоит на ступенях мэрии. Он плачет.

Джоанна Стенхоуп выходит из мэрии и кладет ему руку на плечо. С
бесконечной добротой она произносит:

-- Войди в дом, Майк.

Не обратив на нее внимания, он идет вниз по ступеням, пробивая путь в
рыхлом снегу. Для тех, кто не волшебник, это трудная работа, но он идет
вперед. Он идет по следам Линожа, и камера следит за ним, глядя как
отпечатки становятся все легче и легче, все меньше связаны с землей, где
обязаны жить смертные.

Мимо мемориального колокола, здесь еще один исчезающий отпечаток... и
ничего. Поля девственного снега. Майк в рыданиях валится у последнего следа.
Возносит руки к пустому небу, к сияющей луне.

-- Верни его, -- тихо произносит Майк. -- Прошу тебя. Я сделаю все, что
ты хочешь, если ты его вернешь. Все, что ты хочешь.

В дверях мэрии столпились островитяне и молча смотрят. Джоннии Санни,
Ферд и Люсьен, Тавия и Делла, Хэтч и Мелинда.

-- Верни его! -- слышен молящийголос Майка.

Лица островитян не меняются. В них, быть может, есть сочувствие, но нет
милосердия. Здесь, сейчас - нет. Что сделано, то сделано.

Майк на снежном поле. Он копошится в снегу возле купола, где висит
мемориальный колокол. Протягивает рукик луне изалитой светом воде в
последний раз, но без надежды.

-- Прошу тебя, верни его, -- шепчет он.

Камера начинает уходить в сторону и вверх. Понемногу. Майк становится
меньше и меньше, и вот он уже черная точка на белой снежной равнине. За ней
- материк, рухнувший маяк, волны пролива.

Затемнение.

И последний, еле слышный шепот мольбы:

-- Я люблю его! Смилуйся!

Конец акта шестого.

"Акт седьмой"

Небо ярко-голубое, и пролив тоже. Флегматично пыхтят рыбачьи лодки,
проносятся спортивные катера, оставляя кильватерный след и таща волных
лыжников. Парят и кричат в вышине чайки.

Прибрежный город утром. Титр: МАЧИАС, ЛЕТО 1989.

Небольшой дощатый дом на Мэйн-стрит. Табличка:

"ЮРИДИЧЕСКИЕ УСЛУГИ. "

Пониже еще одна:

ЕСЛИ РЕШЕНИЕ ЕСТЬ.

МЫ ВМЕСТЕ ЕГО НАЙДЕМ.

Камера наплывает на окно. В доме сидит женщина, глядя наружу. Глаза
красные, щеки мокры от слез. Волосы у нее седые, и сначала мы простоне
узнали Молли Андерсон. Она постарела на двадцать лет.

Сидит она на кресле-качалке, глядя на летний пейзаж, и беззвучно
плачет. Напротив нее адвокат - профессионального вида женщина в светлой
летней юбке и шелковой блузке. Хорошо причесана, хорошо накручена, и смотрит
на Молли с тем сочувствием, которое проявляют хорошие психологи - часто
помогает, но пугает своей отстраненностью.

Молчание длится. Адвокат ждет, пока заговорит Молли, но Молли только
сидит в качалке и глядит плачущими глазами на лето за окном.

-- Вы с Майком не спите вместе, -- говорит наконец адвокат, -- вот
уже... как давно?

-- Пять месяцев, -- отвечает Молли, все так же глядя в окно. --
Приблизительно. Если нужно, я могу сказать точно. Последний раз был в ночь
передбольшой бурей. Бурей столетия.

-- Когда выпотеряли сына. И в этой потере Майк обвиняет себя.

-- Я думаю, он собирается от меня уйти.

-- И ты этого очень боишься, не так ли?

-- Я думаю, он исчерпал все свои средства остаться. Ты понимаешь, что я
хочу сказать?

-- Расскажи мне еще раз, что случилось с Ральфи.

-- Зачем? Какая в этом польза? Господа Бога ради, кому от этого будет
лучше? Его больше нет!

Адвокат ничего наэто не отвечает. Молли вздыхает и сдается.

-- Это былона второй день. Мы все были в мэрии - там все собрались
укрыться от бури. Знаешь... очень она была сильная.