Чтение 53–й страницы книги ~Детство в Соломбале~

Проходя мимо своего дома, я хотел остановиться, но какая-то непонятная сила
потащила меня дальше, к дому Оли. Тут мы коротко попрощались.

- Завтра воскресенье, - сказала Оля. - Мы собираемся поехать на кошку.
Поедемте с нами на лодке. Галинка тоже поедет. Будем купаться и загорать.
Разведем костер, даже можно рыбу половить.

- Можно поехать, - согласился я.

- Поедем, - сказал Костя.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
НА ОСТРОВАХ

Летом в воскресные дни жители Соломбалы любят выезжать за Северную Двину,
на необитаемые песчаные острова, густо поросшие ивняком. Такие острова у
нас называются "кошками". Говорят, что лучших пляжей, чем здесь, не найти
даже на побережье Черного моря - чистый и мелкий бархатистый песок,
твердое, ровное дно у реки и теплая вода. Жаль только лето короткое -
купаться можно лишь два месяца - июль и август.

С утра через широкую реку к кошкам словно наперегонки устремляются моторные
лодки, шлюпки и байдарки. На низких берегах разжигаются веселые костры.
Готовится немудреная пища - тресковая уха, грибной или консервный суп,
варится в котелках и запекается в золе картошка, кипятится чай. В былые
времена привозили даже самовары и граммофоны.

Выезжают на острова целыми семьями и большими компаниями. Древние старики,
устроившись поближе к дымным кострам, под горячим солнцем прогреваются
крепко заваренным чаем, мальчишки и девчонки почти весь день плещутся в
реке или ползают в ивняковых зарослях, воображая себя исследователями и
следопытами. Парни и девушки купаются, загорают, играют в мяч и даже
танцуют на твердом утрамбованном приливами прибрежном песке. Обычно тихие
острова в воскресные дни оживают. Всюду слышны переклички и шумная
болтовня, песни, звуки гармошки и гитары.

Возвращаются в город к вечеру, когда спадает жара и от воды начинает нести
сыростью и прохладой.

Костя пришел ко мне рано утром и сообщил, что лодка Прокопьевых,
перегруженная пассажирами, уже готова к отплытию.

- Значит, мы не поедем? - с тревогой спросил я.

- Поедем на "Молнии", - решил Костя.

И вот впервые в эту навигацию мы снова поплыли по реке на нашей
заслуженной, дряхлой шлюпке. Мы и теперь с Костей гордились своей шлюпкой,
на которой так много попутешествовали и пережили столько необычайных
приключений. Хорошо, что дед Максимыч залатал и подкрасил ее. Когда-то мы
дали нашей шлюпке, тяжелой и неуклюжей, громкое название "Молния". Теперь
мы чувствовали - оно звучало насмешливо. И все-таки менять его мы не стали.

С нами поехали Илько и Гриша Осокин. Как ни старались мы грести в две пары
весел, "Молния" никакой скорости развить не могла. Нас легко обгоняли даже
презренные вертлявые плоскодонки.

Выехав на Северную Двину, мы сбросили с себя майки и рубашки.

Долго не могли мы выбрать подходящее место, чтобы пристать к берегу. Грише
все берега казались чудесными. Костя же считал, что в одном месте много
народу, в другом - нет кустов. Я соглашался с Костей и разыскивал глазами
лодку Прокопьевых, на которой должна была приехать Оля. Но этой лодки нигде
не было видно.

Так мы плыли вдоль берега и спорили. Гриша горячился. Только Илько молчал и
улыбался. Было видно, что ему совершенно безразлично, где приставать.

Наконец я заметил на острове Олю и Галинку, и в это же время Костя вдруг
сказал:

- Вот здесь, пожалуй, местечко подходящее. Пристанем?

- Здесь Галинка Прокопьева, - шепотом запротестовал Гриша. - Она такая
вредная... Поедем дальше.

- Нет, здесь хорошо, - поддержал я Костю. - А то мы так никогда хорошего
места не найдем. Приворачивай, Костя!

- Да где здесь кусты? Здесь в сто раз хуже, чем... - начал было Гриша.

Но Костя круто повернул шлюпку, и через полминуты "Молния" носом врезалась
в отлогий берег.

Гриша первым выскочил из шлюпки и принялся собирать топливо, чтобы развести
костер. Вообще-то костер нам был не нужен - солнце палило нещадно, а варить
мы ничего не собирались. У нас даже не было ни котелка, ни чайника. Просто
с костром на берегу всегда веселее.

Костя разлегся на горячем песке. Я бродил по берегу, раздумывая, как лучше
встретиться с Олей.

Девушки подошли к нам сами. Они были в легких сарафанах, босые. С ними
подошел красивый парень в брюках кремового цвета, в рубашке "апаш", и брат
Галинки - мальчишка лет восьми.

Гриша Осокин сморщился. Девчонок он вообще не любил, а Галинку Прокопьеву
просто ненавидел. С давних, еще детских лет он был убежден, что Галинка -
зазнайка и выскочка. Щегольской чистенький вид парня, спутника девушек,
тоже был явно не по душе Грише.

- Давайте купаться, - сказала Оля.

- А вы плавать умеете? - насмешливо и сумрачно спросил Гриша.

- Наверно, не хуже тебя, - съязвила Галинка.

- Я и то умею, - крикнул Петька, Галинкин братишка, и побежал к реке.

Вскоре все мы уже были в воде. Даже Илько, который не умел плавать, и тот,
шумно отфыркиваясь и смеясь, барахтался на самом мелком месте. Только Бэба
(так звали щеголеватого знакомого Галинки) все еще раздевался на берегу,
бережно и подозрительно долго укладывал свои кремовые брюки и "апашку".

Оля смело, по-озорному вбежала в воду и так же смело бросилась головой
вперед. Она сильно и резко плыла в сторону фарватера, и мы едва поспевали
за ней. Я был восхищен ее смелостью и умением плавать.

Чем дальше мы плыли, тем холоднее становилась вода.

Когда, возвращаясь, мы подплывали к берегу, Илько сидел у костра, а Бэба,
едва замочив трусики, выходил из воды.

- Поганый! Поганый! - кричал Петька, прыгая и злорадно беснуясь около Бэбы.

Тех, кто разделся для купания и не выкупался, не окунулся с головой в воду,
соломбальские мальчишки презирают и называют "погаными".

- Замолчи ты! - прикрикнула на братишку Галинка, сама смущенная водобоязнью
Бэбы.

- Конечно, поганый, - засмеялся Гриша, стараясь больше обидеть Галинку.

- Ладно, не обращайте внимания, - снисходительно сказал Костя.

Хорошо после купанья лежать на горячем песке и любоваться сверкающей на
солнце рекой.

- Как красиво! - сказала Оля. - Я никогда не была на юге, и меня почему-то
совсем туда не тянет. Ни за что бы не променяла наш север на юг. Правда, у
нас хорошо?

- Хорошо, - согласился я.

Вид, открывавшийся с острова на Северную Двину и на город, был в самом деле
прекрасен. В знойном нежно-голубом небе застыли густопенистые кучевые
облака. Узкая полоска противоположного берега ярко зеленела березовым
бульваром. Город и его белые здания издали казались игрушечными или
нарисованными. Такими же игрушечными казались и стоящие у причалов пароходы
и шхуны, маленькие, резко очерченные, неподвижные. И широко, спокойно
лежала, словно живая, играющая отблесками солнца, сказочно могучая река.

- Да, там очень красиво, в городе, - задумчиво сказала Галинка.

- Если там красиво, зачем же ты ехала сюда? - спросил Гриша Осокин. Словно
какой-то бесенок ссоры сидел в этом мальчишке.

Галинка с ненавистью посмотрела на Гришу.

- Не ссорьтесь, - сказала Оля. - Пойдемте лучше за цветами.

Идти за цветами Гриша, Илько и Петька отказались. Петька сказал, что он
лучше еще раз выкупается, а цветы ему совсем не нужны. Гриша, видно, вполне
разделял взгляды восьмилетнего Петьки.

Мы разбрелись по острову, перекликались, сходились и вновь расходились. Все
цветы, какие я насобирал, я отдал Оле. На берег я вернулся с малюсеньким
пучком синих колокольчиков. У Кости было три стебелька петушков. Зато Оля
принесла огромный букет, и я заподозрил, что Костя тоже отдал свои цветы ей.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
В ОПАСНУЮ МИНУТУ

- Давайте купаться, - предложила Галинка. - А то ведь скоро и домой нужно
ехать.

- Мы с Петькой только что из воды, - сказал Гриша. - Купайтесь, если
хотите...

- Мне не хочется, - отозвался Илько, рисуя на песке причудливые узоры.

Бэба, видимо, был доволен, что он не один останется на берегу. Конечно, он
боялся воды. Зато Петька радостно закричал:

- Купаться! Напоследок купаться!

И опять Оля первая ворвалась в воду. Как смело, сильно и быстро она плыла!
Мы с Костей не без труда удерживались за ней. Галинка осталась далеко
позади. Вскоре она повернула назад, вышла на берег и стала одеваться.

А Оля все плыла и плыла - к фарватеру, на быстрину.

- Оля! - крикнул я. - Нужно возвращаться, скоро пойдет дождь!

Большая серая туча своим краем уже коснулась солнца.

Оля повернулась на спина и некоторое время отдыхала. Я задержался возле
нее, а Костя, не обращая внимания ни на тучу, ни на нас, продолжал плыть
вперед. Может быть, он хотел показать свою смелость и выносливость, а может
быть, просто не заметил, что мы решили возвращаться.

- Костя! - закричал я. - Назад! Дождь бу-у-дет!..

В это же время я скорее почувствовал, чем услышал слабый голос Оли.
Рванувшись к ней и не соображая, что происходит, я лишь увидел ее руку,
беспомощно протянутую над водой. "Судороги", - мелькнуло в моей голове. У
меня никогда в жизни не было судорог, но я знал по рассказам других, что
это страшно и опасно, когда ты находишься в воде.

Еще несколько секунд, и голова Оли скрылась под водой. Но я уже был около
девушки и успел схватить ее за лямку купального костюма.

- Костя! - заорал я что было силы. - Костя, на помощь!

Я знал, что нельзя допускать, чтобы тонущий схватился за твои руки - иначе