АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Она секунду смотрела на него, растрепанные волосы торчали у нее во все
стороны.
- Нет, - возразила она. - Не поссоримся. Это не полотенце, а простыня.
И оба продолжали вытирать каждый свои волосы.
Все еще тяжело дыша от хорошей пробежки, завернутые до пояса в
солдатские одеяла, они сидели рядышком на полене перед огнем и отдыхали.
Конни было неприятно прикосновение к телу грубой шерсти. Но простыня была
вся мокрая.
Она сбросила одеяло и опустилась на колени перед очагом, держа голову
поближе к огню и встряхивая волосами, чтобы скорее просушились. А он
смотрел, как красиво закругляются у нее бедра - их вид весь день
завораживал его. Как плавно, роскошно переходят они в тяжелые ягодицы. А
между ними сокрытые в интимном тепле самые сокровенные ее отверстия.
Он погладил ладонью ее задик, погладил медленно, с толком, ощущая
каждый изгиб, каждую округлость.
- Какой добрый у тебя задик, - сказал он на своем ласковом диалекте. -
У тебя он самый красивый. Вот баба какой должна быть. Не то что нынешние
плоскожопые девки, смотришь и не отличишь - девка это или парень. А у тебя
не попка, а печка - ладная, круглая, теплая. Мужик от такой балдеет.
Он говорил это, а сам гладил ее круглые ягодицы, пока не побежал от них
к его ладоням горячий ток. Один раз, другой коснулся он пальцами двух
самых интимных отверстий ее тела, точно полоснул огненной кисточкой.
- Как хорошо, что ты и писаешь и какаешь. Мне не нужна баба, которая ни
о чем таком и слыхом не слыхала.
Конни не могла удержаться и прыснула, а он невозмутимо продолжал:
- Да, ты всамделишная, хотя и немножко сучка. Вот чем ты писаешь, вот
чем какаешь; я трогаю и то и другое и очень тебя за это люблю. Понимаешь,
почему люблю? У тебя настоящая, ладная бабская попа. Такой весь мир
держится. Ей нечего стыдиться, вот так.
Он крепче прижал ладонь к ее секретным местечкам, точно дружески
приветствовал их.
- Мне очень нравится, - сказал он. - Очень. Если бы я прожил всего пять
минут и все это время гладил тебя вот так, я бы считал, что прожил целую
жизнь! К черту весь этот индустриальный бред. Вот она - моя жизнь.
Она повернулась, забралась к нему на колени, прижалась и шепнула:
- Поцелуй меня!
Она знала: их обоих не отпускает мысль, что они скоро расстанутся, и
загрустила.
Конни сидела у него на коленях, головой прижавшись к его груди,
свободно раскинув матово-блестящие ноги; танцующее в очаге пламя
высвечивало то ее руку, то его лицо. Опустив голову, он любовался
складками ее тела, неровно освещенного огнем, руном ее мягких каштановых
волос, темнеющих внизу живота. Он протянул к столу руку, взял принесенный
ею букетик, с которого на нее посыпались капли дождя.
- Цветам приходится терпеть любую погоду, - сказал он. - У них ведь нет
дома.
- Даже хижины, - прошептала она.
Уверенными пальцами он воткнул несколько незабудок в треугольник
каштановых волос.
- Ну вот, - сказал он. - Незабудки на месте.
Она взглянула на мелкие голубоватые цветочки внизу живота.
- Какая прелесть, - вырвалось у нее.
- Как сама жизнь, - отозвался он. И воткнул рядом розовый бутон
смолевки. - А это я. Как Моисей в камышах. И ты теперь меня не забудешь.
- Ты ведь не сердишься, что я уезжаю? - грустно проговорила она, глядя
ему в лицо.
Оно было непроницаемо, тяжелые брови насуплены. Ничего-то в нем не
прочитаешь.
- Охота пуще неволи, - сказал он.
- Я не поеду, если ты не хочешь, - прижалась она к нему.
Оба замолчали, он протянул руку и бросил еще полено в огонь.
Вспыхнувшее пламя озарило его хмурое, за семью печатями лицо. Она ждала
его ответа, но он так и не раскрыл рта.
- Знаешь, я думаю, что это начало разрыва с Клиффордом. Я правда хочу
ребенка. И это даст мне возможность, понимаешь... - она запнулась.
- Навязать им некий обман, - закончил он.
- Да, помимо всего прочего. А ты хочешь, чтобы они знали правду?
- Мне все равно, что они будут думать.
- А мне не все равно! Я не хочу, чтобы они меня мучили своей холодной
иронией. Это так ужасно. Во всяком случае, пока я буду еще жить в
Рагби-холле. Когда я совсем уеду, пусть думают что хотят.
Он опять замолчал.
- Сэр Клиффорд ожидает, что ты вернешься к нему из Венеции?
- Да, поэтому я должна вернуться, - сказала она.
- А рожать ты будешь тоже в Рагби?
Конни обняла его за шею.
- Придется, если ты не увезешь меня оттуда, - сказала она.
- Куда увезу?
- Куда-нибудь. Куда хочешь. Только подальше от Рагби.
- Когда?
- Когда я вернусь.
- Какой тогда смысл возвращаться? Зачем делать дважды одно и то же? -
сказал он.
- Я должна вернуться. Я обещала. Дала слово. Да к тому же, я ведь
вернусь сюда, к тебе.
- К егерю твоего мужа?
- Это для меня не имеет значения.
- Не имеет? - Он немного подумал. - А когда же ты все-таки решишь
совсем уйти? Когда точно?
- Пока не знаю. Вот вернусь из Венеции. И вместе решим.
- Что решим?
- Я все скажу Клиффорду. Я должна ему сказать.
- Скажешь?
И опять он как набрал в рот воды. Конни крепко обняла его.
- Не осложняй мне все дело, - попросила она.
- Что не осложнять?
- Мою поездку в Венецию и все дальнейшее.
Легкая, чуть насмешливая улыбка скользнула по его лицу.
- Я ничего не осложняю, - сказал он. - Я просто хочу понять, что
действительно тобой движет. По-видимому, ты сама не понимаешь себя. Ты
хотела бы потянуть время, уехать и все еще раз обдумать на стороне. Я не
виню тебя. Думаю, что ты поступаешь мудро. Возможно, ты предпочтешь
остаться хозяйкой Рагби. Нет, я не виню тебя. Мне нечего тебе предложить.
У меня нет Рагби. Ты знаешь, что я могу тебе дать. Я думаю, ты права! И я
вовсе не горю желанием навязать тебе свою жизнь. Не хочу быть у тебя на
содержании. Есть ведь еще эта сторона.
"Он мучает меня, - подумала Конни, - чтобы поквитаться".
- Но ты ведь любишь меня? - спросила она.
- А ты?
- Ты же знаешь, что люблю. Это очевидно.
- Что верно, то верно. Так когда ты хочешь соединиться со мной?
- Я же сказала - вернусь, и мы все, все устроим. Ну что ты меня
терзаешь! Вот теперь мне надо успокоиться и привести в порядок мысли.
- Прекрасно! Успокаивайся и приводи что там у тебя в порядок.
Конни немножко обиделась.
- Но ты веришь мне? - спросила она.
- Безусловно!
Ей послышалась в его голосе явная насмешка.
- Тогда ответь мне, только честно, - твердо сказала она. - Ты считаешь,
что мне лучше не ездить в Венецию?
- Я считаю, что тебе надо ехать в Венецию, - ответил он своим холодным,
чуть насмешливым тоном.
- Ты знаешь, что я еду в тот четверг?
- Знаю.
Конни опять задумалась. Потом сказала:
- Когда я вернусь, нам будут яснее наши отношения, верно?
- Разумеется.
И опять непонятное молчание.
- Я советовался с юристом о разводе, - на этот раз начал он явно через
силу.
- Правда? И что он сказал? - встрепенулась Конни.
- Он сказал, что надо было гораздо раньше возбудить дело. А теперь
могут возникнуть трудности. Но поскольку я служил в армии, он думает, что
я получу развод. Если только, конечно, узнав о начатых шагах, она опять не
свалится мне на голову.
- А она должна об этом знать?
- А как же. Ей пошлют официальное уведомление.
- Какая тоска - все эти формальности! Меня то же ждет с Клиффордом.
Опять молчание.
- И конечно, - сказал он, - мне придется месяцев шесть-восемь вести
высоконравственную жизнь. Пока ты в Венеции, соблазн будет недели две-три
отсутствовать.
- А я для тебя соблазн? - сказала она, гладя его лицо. - Я так рада,
что я для тебя соблазн. Давай больше не будем думать о неприятном. Когда
ты начинаешь думать, мне становится страшно: ты просто кладешь меня на обе
лопатки. Давай не будем ни о чем думать. В разлуке у нас будет много
времени для думания. В этом смысл моей поездки. Между прочим, мне знаешь
что пришло в голову - до отъезда провести с тобой еще одну ночь. У тебя в
доме. Можно я приду к тебе в четверг вечером?
- В тот день, когда за тобой приедет сестра?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 [ 53 ] 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
|
|