Волга недели две никак стать не могла. Сухари в концентрат "кукурузники"
сбрасывали.
длиной, заложили толу килограммов сто и ахнули. В атаку через воронку
полезли. Вот какие мы! Я Тугиева, Агнивцева (он сейчас в медсанбате - ранен)
и твоего Валегу к звездочке представил - молодцы хлопцы, а остальных - к
отваге. Сейчас под танком фарберовский пулемет,- сечет немцев напропалую.
Баки пока еще у них. Врылись в землю, как кроты, ни с какой стороны не
подлезешь. Бойцов не хватает, вот в чем закавыка. Артиллерией в основном
воюем. Ее всю, кроме тяжелой, на правый берег перетянули. Около нашей
землянки батарею дивизионок поставили, спать не дает. Родимцева и
"Красный Октябрь" почти полностью очистила.
левом берегу вместо Кулешова. Проворовался Кулешов с овсом и угодил в
штрафной. Чепурного, Тимошку и того маленького, что все время жевал, забыл
его фамилию, потеряли на Мамаевом. Мы недели две держали там оборону с
химиками и разведчиками. Двоих похоронили, а от Тимошки только ушанку нашли.
Жалко парнишку. И баян его без дела валяется. Уразов подорвался на мине,
оторвало ступню. И троих еще отправил в медсанбат, из новеньких, ты их не
знаешь. Из штабников накрылся начхим Турин и переводчик. "Любимцу" твоему с
бакенбардами, Астафьеву, немцы влепили осколок прямо в задницу (как он его
поймал, никак не пойму,- из землянки он не вылазил), лежит теперь на животе
и архив свой перебирает.
не нравится майору. Ты ведь знаешь его. Один в трубе фабричной сделали -
около химзавода, где синьки много. Другой - на крыше, как голубятня. Видно
хорошо, но майор говорит - холодно, сквозит, велел под домиком сделать в
поселке, что около выемки, где паровоз "ФД" стоит. А артиллеристы 270-го
приперли туда свои пушки и огонь противника на себя притягивают. Снаряды
рвутся совсем рядом - куда ж майора туда тянуть.
поможешь (ха-ха!), а то у меня такие уже волдыри на ладонях, что лопаты в
руки не возьмешь. Устинов твой, дивинженер, плотно поселился в моих печенках
- все схемы да схемы требует, а для меня это, сам знаешь, гроб. Ширяев
передает поклон, рука у него совсем прошла.
поехал. Приедешь - увидишь. Чумак целыми днями там околачивается, пряжку
свою каждый день мелом чистит. А в общем - приезжай скорей. Ждем.
мечтал. Без тебя не разбираю. Теперь у нас уже совсем неплохая трофейная
коллекция - мины "S" и "ТМI-43", есть совсем новенькие, пять типов
взрывателей в мировых коробочках (на порттабачницы пойдут) и замечательная
немецкая зажигательная трубка с терочным взрывателем.
и здоровый, чего и вам желаю. Товарищ лейтинант, книги ваши в порядке, я их
в чимодан положил. Товарищ командир взвода достали два окумулятыря, и у нас
в землянке теперь свет. Старший лейтинант Шыряев хотят отобрать для штаба.
Товарищ лейтинант, приезжайте скорей. Все вам низко кланяются, и я тоже. Ваш
ординарец Л. Волегов".
хороший, договориться всегда можно. И к завскладом, чтобы новую гимнастерку
дал. У моей весь рукав разодран.
карманах - в Сталинград, прощаюсь с ребятами.
В письме нельзя.
привет.
Лазарь - начфин. У него и ночую в маленькой, населенной старухами, детьми и
какими-то писарями хибарке.
сравнишь.
пластинок с полсотни, стены трофейными одеялами завешаны. Красота!
ладан дышат. Жрать нечего, боеприпасов нет, в землянках обглоданные
лошадиные кости валяются. Капут, в общем...
белая, ослепительно яркая. На том берегу чернеет что-то. КПП, должно быть.
Красный флажок на белом фоне... Фу ты черт, как время летит! Совсем недавно,
ну вот вчера как будто бы, была она, эта самая Волга, черно-красной от дыма
и пожарищ, всклокоченной от разрывов, рябой от плывущих досок и обломков. А
сейчас обсаженная вехами ледовая дорога стрелой вонзается в противоположный
берег. Снуют машины туда-сюда, грузовики, "виллисы", пестренькие,
камуфлированные "эмочки". Кое-где редкие, на сотни метров друг от друга,
пятна минных разрывов. Старые еще следы. Рыжеусый регулировщик с желтым
флажком говорит, что недели две уже не бьют по переправе - выдохлись.
чуйковского штаба проволочный забор, у калиток часовые по стойке "смирно",
дорожки посыпаны песком, над каждой землянкой номер - добротный, черный, на
специальной дощечке.
красным карандашом приписано:
по-видимому, овраг, где штадив был.
возвращаешься. Приедешь из отпуска или еще откуда-нибудь, и чем ближе к
дому, тем скорее шаги. И все замечаешь на ходу, каждую мелочь, каждое
новшество. Заасфальтировали тротуар, новый папиросный киоск на углу
появился, перенесли трамвайную остановку ближе к аптеке, на 26-м номере
надстроили этаж. Все видишь, все замечаешь.
которой пушку тащили. Вот белая водокачка. В нее угодила бомба и убила
тридцать лежавших в ней раненых бойцов. Ее отстроили, залатали, какая-то
кузница теперь в ней. А здесь была щель, мы в ней как-то с Валегой от
бомбежки прятались. Закопали, что ли,- никакого следа. А тут кто-то лестницу
построил, не надо уже по откосам лазить. Совсем культура, даже перила
тесаные.
когда-то "хейнкели". Торжественно, один за другим, пикируют...
станок для спирали Бруно. Наш станок, узнаю, Гаркуша делал. Около уборной
человек двадцать немцев - грязных, небритых, обмотанных какими-то тряпками и
полотенцами. Увидев меня, встают.
ног не сбивает.
стоим друг перед другом и трясем друг другу руки. Мне кажется, что я
немножко пьян.
Шилова Юлия
Корнев Павел
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Лукин Евгений