сладко спали, просто на зависть. Как вам это удается?
что не могли бы жить с нечистой совестью.
держаться с этой сумасбродной особой, как-никак она - его пациентка. -
Скажите-ка, а ваша совесть сейчас ни в чем вас не упрекает?
есть чувство чести, самая малость, но, пожалуй, оно играет ту же роль...
хотя бы изредка! Вот я дала вам слово - и пока что держу его, разве вы не
видите? Только мне от этого мало радости, я мучаюсь, терзаюсь, меня жжет как
крапивой, а почему? Все ради вас, я уже вам говорила; чего же вы еще
требуете?
всего хотел. Никогда бы у меня не хватило дерзости мечтать о чем-либо
подобном.
что-то от бессонницы. У меня нет больше сил не спать.
Даю слово, когда надо будет, я вам помогу.
Мне оно совсем не к лицу. И я не могу быть героиней, это мне еще
ненавистнее. А между тем, не угодно ли - я вам обещаю и мучиться и
геройствовать, потому что вам кажется, будто это пойдет мне на пользу...
чему на пользу - моей душе?
странного, неожиданного, ни на что не похожего, я стану совсем другим
человеком? - спросила condesa. - Думаете, совершится какое-то чудо?
шлюпочную палубу поднимается эта нелепая пара - долговязая тощая Лиззи и
низенький толстяк Рибер, а за ними, чуть поодаль, крадутся близнецы Рик и
Рэк. Ни condesa, ни доктор ничего не сказали об этом шествии, словно ничего
и не заметили, и продолжали приятно беседовать.
шлюпочной палубе, стараясь не попадаться на глаза своей дичи (ее повадки и
намерения они знали наизусть), - и наконец из-за второй огромной трубы, из
самого укромного темного уголка, донесся долгожданный суматошный шумок: там
как будто борются, топчутся на месте, шаркают подошвы, скользят каблуки,
слышны приглушенные голоса - вскрикивает, шипит и огрызается женщина,
захлебывается довольным урчаньем мужчина. Рик и Рэк не понимают слов, но
чутье на любовный жаргон у них в крови. Крадучись, как два лисенка, они
подбираются ближе, ревниво придерживают друг дружку, каждому хочется
взглянуть первым; они понимающе переглядываются, в полутьме поблескивают
белки глаз, мелькают острые красные языки, облизывая приоткрытые губы. Ветер
свистит в ушах, треплет волосы по щекам, облепляет убогой одежонкой тощие
ребячьи тела - прижимаясь к трубе, они крадутся вокруг нее к заманчивым
звукам.
искали. Сидя на палубе, спиной к трубе, тесно прижались друг к другу Лиззи и
Рибер, копошатся, борются, смеются. Он щупает ее коленки, а она одной рукой
одергивает юбку, а другой пытается его оттолкнуть. Рик и Рэк ждут
чего-нибудь поинтереснее... но вдруг тощая Лиззи вырвалась и отпихнула
толстяка так, что он едва не повалился на спину. Блузка у нее расстегнута
чуть не до пояса, и дети презрительно морщатся: тут и глядеть-то не на что.
Лиззи взвизгивает, озирается - и ее ошалелый взгляд падает на Рика и Рэк.
Она пронзительно визжит уже совсем на другой манер:
разом, как пружина, он же становится на четвереньки, хватается за бухту
каната и только тогда с трудом, кряхтя, встает. А Рик и Рэк лишь слегка
попятились, не отходя от трубы, и все смотрят, готовые в случае чего дать
стрекача.
словно бы отечески строгим тоном вопрошает Рибер.
рычаньем, протянув руки, бросается на близнецов, но они ловко отскакивают.
а он мечется, размахивает кулаками и едва не теряет равновесие, потому что
его яростные удары приходятся по воздуху. Близнецы отплясывают вокруг него
танец диких.
монетку, а то расскажем!.. Дай монетку...
пританцовывая вокруг Рибера и с легкостью избегая ударов.
измученный тореадором обессилевший бык на арене. Сунул руку в карман.
Зазвенела и покатилась по палубе монетка. Рик наступил на нее ногой.
Рик хватает обе в кулак, машет сестре, и она бежит за ним.
пришло на ум одно и то же. Одна из шлюпок закрыта брезентом не наглухо,
свободно повисший край можно и еще приоткрыть. Близнецы попробовали - это на
удивленье легко удалось; они приподняли край брезента, и Рэк, извиваясь
ужом, заползла в шлюпку, брат, не говоря ни слова, - за ней.
повертеться, но наконец они вскарабкались обратно к борту, выглянули в щелку
под брезентом, щека к щеке, и внимательно прислушались. Но вот и толстый
дядька с тощей теткой: идут мимо, она на ходу застегивает кофту, лица у
обоих злые-презлые. Тут Рик чуть не свалился на дно лодки, заскреб башмаками
по доскам; тощая обернулась, поглядела в сторону шлюпки, но ничего не
увидела; потом споткнулась на ступеньке трапа, и толстяк подхватил ее под
руку.
темноте.
впилась Рику в бока. - Отдай, а то глаза выцарапаю.
кулаке. - А ну, возьми!
шлюпки, наподдавали друг другу коленками в бока, вцепились в волосы; обоим
было больно, но и в боли они находили удовольствие. И понемногу притихли, а
потом и захихикали. Мимо шел молодой помощник капитана, остановился,
прислушался, лицо у него стало озабоченное. Шагнул к шлюпке, рывком отдернул
брезент - и от того, что увидел в шлюпке, на миг остолбенел. Потом спрыгнул
через борт, низко наклонился, ухватил обоих и вытащил наружу. Они оказались
почти невесомыми, словно даже кости у них были полые - и оба повисли в руках
моряка, бессильно болтаясь, точно сломанные куклы.
темнеет океан и пляшут на волнах отражения корабельных огней, и доктор
говорил:
развиваются, укрепляются, сходят на нет или извращаются задатки, заложенные
в нем изначально. Порой это происходит так бурно и внезапно, что может
показаться, будто характер переменился в корне, но, боюсь, это только
кажется. С годами человек все яснее сознает, сколько шаткого, неустойчивого
в его натуре. Старается во всем отдавать себе отчет, держать себя в руках.
И, наконец, трезво и все же скорбно понимает, как верно то, что ему говорили
в детстве: да, конечно, он бессмертен, но не в нынешнем своем облике, не во
плоти. Человек...
человека вы всегда толкуете? Давайте лучше поговорим о нас, именно о вас и
обо мне.
рейс-другой судовым врачом в надежде немного отдохнуть - представляете? - я
ведь нередко прописывал такой отдых другим. А теперь я буду счастлив, если
протяну столько, что еще раз увижу, как моя жена веником выгоняет кур из
кухни нашего загородного домика, и услышу ее непрестанную воркотню - ни о
чем другом я в этой жизни не мечтаю. Сколько она ворчала, дорогая моя жена,
по крайней мере с тех пор, как вышла за меня замуж, - бранила и меня, и всех
и все на свете, и всегда с полным основанием и всем на благо, потому что
почти всегда она была права... а к чему это привело?
небольшой передышке.
волны.
Шилова Юлия
Буркатовский Сергей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Белов Вольф
Орловский Гай Юлий