Ночь застала их на Коммунипо Авеню на развалинах Джерси-Сити, прямо к
востоку от Ньюаркского залива. Они нашли костер из обломков, горевший
внутри здания без крыши, и Сестра решила, что в этом месте они сделают
привал. Стены здания защищали от холодного ветра, и тут было много горю-
чего материала, чтобы поддерживать костер до утра; они сгрудились вокруг
костра, потому что уже в шести футах от него было как в морозильнике.
Бет Фелпс протянула руки к огню.
- Боже, как холодно! Почему так холодно? Ведь еще июль!
- Я не ученый,- отважился Арти, сидевший между ней и латиноамериканкой,-
но я думаю, что взрывы подняли столько пыли и мусора в воздух, что из-за
этого с атмосферой что-то произошло - искривление солнечных лучей или
что-то в этом роде.
- Я никогда... никогда раньше так не мерзла! - Зубы у нее стучали.- Я
просто не могу согреться!
- Лето закончилось,- сказала Сестра, роясь в своей сумке.- Думаю, что
лета теперь не будет.
Она вытащила ломтики ветчины, намокшие остатки хлеба и две банки анчоу-
сов. В ее сумке, заметно пострадавшей от воды, были еще и другие вещи,
найденные сегодня: маленькая алюминиевая кастрюля с пластмассовыми руч-
ками, маленький нож с заржавленным лезвием, банка растворимого кофе и
одна толстая садовая перчатка без двух отгоревших пальцев. На дне лежало
стеклянное кольцо, которое Сестра не вынимала, не трогала с того момен-
та, как они выбрались из туннеля. Она берегла это сокровище, чтобы расс-
матривать его и касаться, на будущее, как самый сладкий кусок, оставляе-
мый напоследок.
Никто из них не заговаривал о Голландском туннеле. Он казался будто бы
таинственным кошмаром, чем-то, что им хотелось забыть. Но теперь Сестра
чувствовала себя сильнее. Они прошли через туннель. Они могли теперь
пройти через подобное и в другую ночь, и в другой день.
- Берите хлеб,- сказала она им.- Вот. Не налегайте на ветчину.
Она жевала намокший кусок хлеба и наблюдала, как ест латиноамериканка.
- У тебя есть имя? - спросила Сестра.
Латиноамериканка смотрела на нее без интереса.
- Имя.
Сестра сделала в воздухе, как будто писала.
- Как тебя зовут?
Латиноамериканка была занята тем, что рвала ломтик ветчины на маленькие,
на один глоток, кусочки.
- Может, она тронутая? - сказал Арти.- Понимаете, может, потеря ребенка
сделала ее тронутой? Как вы думаете, такое может быть?
- Может,- согласилась Сестра и проглотила хлеб, отдававший на вкус пеп-
лом.
- Думаю, что она пуэрториканка,- гадала Бет.- Я собиралась заняться изу-
чением испанского в колледже, но потом занялась музыкой.
- А что ты... - Арти запнулся.
Он слабо улыбнулся и затем улыбка пропала.
- Чем вы зарабатывали на жизнь, Бет?
- Я была секретаршей в компании Хольмхаузен по поставкам графита, на
Одиннадцатой Западной. Третий этаж, угловой офис. Здание Броуорд. Я сек-
ретарша мистера Олдена, вице-президента. Я имею в виду, он был вице-пре-
зидентом.
Она помолчала, пытаясь вспомнить.
- У мистера Олдена болела голова. Он попросил меня сходить через улицу в
аптеку и купить ему бутылочку экседрина. Я помню... Я стояла на углу
Одиннадцатой и Пятой в ожидании светофора. Парень приятной наружности
спросил меня, не знаю ли я, где есть саши-ресторанчик, я сказала, что не
знаю. Светофор переключился, и все стали переходить улицу. Но мне хоте-
лось продолжить разговор с парнем, потому что он, по правде говоря, был
остроумным и... Я ведь вправду не многих встречала парней, с кем бы хо-
телось погулять. Мы уже наполовину перешли, он посмотрел на меня, улыб-
нулся и сказал: "Меня зовут Кейт. А вас?"
Бет грустно улыбнулась и покачала головой.
- Мне так и не пришлось ему ответить. Мне запомнился громкий ревущий
звук. Потом... Мне кажется, кто-то схватил меня за руку и сказал, что
надо убегать. Я побежала. Я бежала, как никогда, и слышала, как кричат
люди, и, наверное, я тоже кричала. Все, что я запомнила, было то, как
кто-то сказал: "Она еще жива". Я обезумела. Конечно, я еще жива! Почему
бы мне еще не жить? Я открыла глаза, надо мной склонились мистер Каплан
и Джек.
Взгляд Бет был направлен на Сестру.
- Мы... мы не единственные, кто выжил после этого, а? Я имею в виду...
не только же мы, а?
- Сомневаюсь. Те, кому это удалось, вероятно, ушли на запад, или на се-
вер, или на юг,- сказала Сестра.- Наверняка им точно не было причины ид-
ти на восток.
- Боже мой! - резко выдохнула Бет.- Моя мама и папа. Моя маленькая сест-
ра. Они живут в Питтсбурге. Как вы думаете... Питтсбург похож на то, что
здесь, а? Я имею в виду, Питтсбург может быть в порядке, правда?
Она украдкой оскалилась в улыбке, но глаза были дикими.
- Что там было бомбить в Питтсбурге, правда?
- Правда,- согласилась она и сосредоточилась на открывании банки с анчо-
усами маленьким ключом. Она понимала, что соленость анчоусов может выз-
вать жажду, но еда есть еда.
- Кто-нибудь хочет?
Она подцепила пальцем кусочек филе и положила его в рот, вкус рыбы чуть
не обжег ей язык, но она проглотила ее, рассудив, что в рыбе есть то ли
йод, то ли что-то еще полезное. Арти и Бет взяли по рыбке, а латиноаме-
риканка отвернулась.
Они доели хлеб. Сестра положила оставшиеся ломтики ветчины обратно в
сумку, потом вылила масло из баночки из-под анчоусов на землю, а баночку
тоже положила в сумку. Ветчина и рыба могли поддержать их еще пару дней,
если быть экономными. Что необходимо было сделать завтра, так это найти
питье.
Они тесно сидели у костра, а за стенами выл ветер. Случайный порыв время
от времени залетал внутрь здания и взметал пепел, перед тем, как утих-
нуть. Слышно было только завывание ветра да потрескивание костра, и
Сестра загляделась на успокаивающее пламя.
- Сестра?
Она посмотрела в сторону Арти.
- Вы не будете... не будете против... Вы позволите мне подержать его? -
с надеждой спросил он.
Она поняла, что он имеет в виду. Ни она, ни он не рассматривали его
больше с тех пор, с того дня на развалинах магазина стекла Штубена.
Сестра залезла в сумку, раздвинула вещи и коснулась рукой предмета, за-
вернутого в мятую полосатую рубашку. Она вынула и развернула все еще
мокрую рубашку.
Василенко Иван
Корнев Павел
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Контровский Владимир