за карниз, влез на подоконник и спрыгнул в комнату. Потом он выглянул в
переулок; кругом было тихо. Он подобрал с пола газету, прошел в коридор и
поднялся на третий этаж, освещая фонарем дорогу и слушая, как эхо его
шагов разносится по пустым комнатам. Вдруг он остановился и судорожно
схватился за карман, широко раскрыв рот от ужаса. Нет, все в порядке. Он
испугался, что выронил револьвер, когда упал, но револьвер был на своем
месте. Он сел на верхней ступеньке и развернул газету, но не сразу начал
читать. Несколько минут он прислушивался к скрипу ветхих балок под напором
бушующей над городом метели. Нет, он здесь один. Он наклонился и стал
читать. НАХОДКА РЕПОРТЕРА. КОСТИ МЭРИ ДОЛТОН В ТОПКЕ ПАРОВОГО ОТОПЛЕНИЯ.
ШОФЕР-НЕГР БЕЖАЛ. ПЯТЬ ТЫСЯЧ ПОЛИЦЕЙСКИХ ОЦЕПИЛИ ЧЕРНЫЙ ПОЯС. ВЛАСТИ
ПРЕДПОЛАГАЮТ ПРЕСТУПЛЕНИЕ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ. АЛИБИ КОММУНИСТА. МАТЬ
ПОТЕРПЕВШЕЙ ЗАБОЛЕЛА ОТ ПОТРЯСЕНИЯ. Он остановился и снова перечел
строчку: ВЛАСТИ ПРЕДПОЛАГАЮТ ПРЕСТУПЛЕНИЕ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ. Эти слова
лишали его места в мире. Предположить, что он совершил преступление на
сексуальной почве, значило произнести ему смертный приговор, значило
выключить его из жизни еще до того, как он будет пойман; это было все
равно что смерть, потому что каждый белый, который прочел эти строки,
мысленно уже казнил его.
драматическим и неожиданным образом. Группа репортеров местных газет
случайно обнаружила в топке котла, питающего паровое отопление в доме
Долтонов, несколько осколков человеческой кости. В настоящее время твердо
установлено, что это - кости пропавшей наследницы..."
Южной стороны) не дал положительных результатов. Местонахождение
преступника не обнаружено. По предположению полицейских властей, мисс
Долтон погибла от руки убийцы, по всей вероятности, после совершенного им
сексуального преступления, и тело ее было сожжено с целью уничтожения
улик".
почувствовать револьвер в этой руке. Он достал револьвер из кармана и,
держа его, продолжал читать.
пять тысяч человек, к которому присоединились еще три тысячи добровольцев.
Начальник полиции Гленмэн заявил сегодня утром, что, по его мнению, негр
все еще находится в городе, так как всякое сообщение с Чикаго со
вчерашнего дня прервано из-за небывалых снежных заносов.
пропавшей ранее наследницы миллионера негром-шофером вызвало в городе бурю
негодования.
стекла.
Южной стороны, задерживаются и обыскиваются. Отряды полиции и виджилянтов
[от vigilant - бдительный (англ.); отряды, создаваемые для расправы с
прогрессивными силами под видом охраны порядка и поддержания законности],
вооруженные винтовками, бомбами со слезоточивым газом, карманными фонарями
и фотографиями убийцы, сегодня ночью начали обход с Восемнадцатой улицы и
на основании особого ордера, подписанного мэром Чикаго, подвергают обыску
каждое негритянское жилье. Особенно тщательно обыскиваются старые
пустующие здания, которые обычно служат пристанищем чернокожим
преступникам. Опасаясь за жизнь своих детей, делегация белых родителей
посетила сегодня Орэйса Минтона, главного инспектора городских школ, и
потребовала прекращения занятий в школах вплоть до поимки насильника и
убийцы.
место случаи избиения негров-прохожих.
свою помощь начальнику чикагской полиции Гленмэну.
Согласно сделанному им заявлению, недостаточная укомплектованность
полицейского корпуса Чикаго и все растущая волна негритянских преступлений
делают подобную меру необходимой.
задержаны в злачных местах Южной стороны и доставлены в полицию для
подробного допроса.
актов стихийной расправы и призывая к сохранению общественного порядка.
"Делается все возможное для поимки преступника", - заявил он.
Супруга известного банкира сообщила по телефону в редакцию, что дала
расчет своей кухарке-негритянке, опасаясь, как бы та не отравила ее
детей".
строчку за строчкой: "...почерк убийцы подвергнут экспертизе. Отпечатков
пальцев Эрлона в доме Долтона не обнаружено", "коммунистический лидер все
еще содержится под арестом"; тут вдруг ему бросилась в глаза одна фраза,
подействовавшая на него как удар:
и не исключает возможности его соучастия в совершенном преступлении;
указывают на то, что весь план убийства и киднапинга настолько продуман,
что едва ли можно приписать его негру".
полисмену и сказать: "Нет! Джан мне не помогал! Он здесь ни при чем! Я - я
сам все сделал!" Его губы искривила усмешка, в которой были и глумление и
вызов.
выгрести золу... повиновался неохотно... страх разоблачения... котельная
наполнилась густым дымом... трагедия коммунизма и смешения рас...
возможно, что письмо с требованием денег было написано красными..."
напором ветра. Нельзя здесь оставаться. Неизвестно, когда они попадут в
этот квартал. Уехать из Чикаго тоже нельзя: все дороги оцеплены, все
поезда, трамваи и автобусы задерживаются и обыскиваются. Надо было уехать
сразу же. Он мог тогда добраться до любого места - Гэри, Индианы,
Ивэнстона. Он посмотрел на газету и увидел карту Южной стороны, где вдоль
границ всего района шло заштрихованное пространство, примерно в дюйм
ширины. Внизу была подпись мелким шрифтом:
полицией и виджилянтами, преследующими чернокожего насильника и убийцу.
Места, где обыск еще не производился, оставлены на карте белыми".
домах можно находиться только до тех пор, пока они еще в белом поле карты,
но белое пятно очень быстро суживается. Он подумал, что газета печаталась
ночью. Значит, сейчас белое поле уже меньше, чем тут показано. Он закрыл
глаза, соображая. Он находился на Пятьдесят третьей улице, а погоня
началась ночью с Восемнадцатой. Если до выхода газет они успели пройти с
Восемнадцатой до Двадцать восьмой, значит, сейчас они уже на Тридцать
восьмой. К полуночи они доберутся до Сорок восьмой, а это уже совсем
рядом.
Найти маленькую незанятую квартирку в каком-нибудь доме, где живет много
народу. Это, пожалуй, будет самое надежное.
деревянную лестницу, ведущую на крышу. Он полез по ней и попал в узкий
проход, на конце которого была дверь. Он стал бить в нее ногами, она с
каждым разом поддавалась, и наконец он увидел снег, солнце и узкую,
продолговатую полосу неба. Ветер резал ему лицо, и он подумал о том, как
он продрог и ослаб. Долго ли он выдержит? Он протиснулся в дверь и
очутился на засыпанной снегом крыше. Дальше тянулся целый лабиринт крыш,
белых и блестящих на солнце.
на углу, где он украл газету; человек, кричавший ему вслед, теперь стоял
там. Двое негров остановились у киоска, купили газету и встали под навес
соседнего крыльца. Один из них с любопытством заглядывал через плечо
другого. Их губы шевелились, они тыкали своими черными пальцами в газету и
качали головой. К ним подошли еще двое, и скоро целая кучка собралась под
навесом, и все разговаривали, тыча пальцами в газету. Потом они сразу
замолчали и разбрелись. Да, они говорили о нем. Должно быть, сегодня все
негры, мужчины и женщины, говорят только о нем; должно быть, они клянут
его за то, что он навлек на них эту травлю.
не почувствовал своих ног. Ужас охватил его; он решил, что замерзает. Он
долго бил ногой об ногу, стараясь восстановить кровообращение, потом
отполз к другому краю крыши. В верхнем этаже дома напротив на одном окне
не было занавесок, и он увидел комнату, в которой стояли две узкие
железные кровати со смятыми грязными простынями. Трое голых черных
ребятишек сидели на одной кровати и не спускали глаз с другой, на которой
лежали мужчина и женщина, тоже голые и черные в солнечных лучах. Это было
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Лондон Джек