Чтение 53–й страницы книги ~Несекретные материалы~

такие средства? Хотя понятно откуда. В колонию попадают разные люди, а жить
по-человечески хочется везде. Насколько знаю, отправить лишнюю продуктовую
передачу в Бутырской тюрьме стоит сто долларов. А в колонии возможностей
больше - свидание продолжительностью три дня, отпуск домой, отправка на
поселение, - и за все можно получить приличную мзду. Так что источник
финансового благополучия известен. Мне важно другое - Нина тут не
показывалась и Базиля не привозила.

Тучи слегка раздвинулись, небо немного просветлело, зато крепко похолодало.
Я включила печку на полную мощность и понеслась по шоссе, стараясь крепче
держаться за руль. Восемьдесят километров в час - страшная скорость. Вожу
уже пять лет и даже научилась парковать "Вольво" задом, но предпочитаю
ездить не слишком быстро, редко спидометр показывает больше шестидесяти. И
никак не могу отвыкнутъ от дурацкой привычки тянутъ изо всех сил на себя
руль во время торможения. Ехидный Аркадий советует при этом обязательно
приговаривать "тпру, лошадка". Но я стараюсь не обращать внимания на
колкости, ну не все же рождаются с ключом от зажигания в руке.

После сонного Птичьего Москва показалась особенно шумной. Естественно, при
въезде на Волоколамку попала в огромную пробку и проскучала в толпе
автомобилей, двигаясь вперед черепашьим шагом. Возле метро "Аэропорт"
притормозила. Пойду пешком на ту сторону Ленинградского проспекта и
посмотрю, может, Нина приехала?

В подъезде сидела уже другая бабуля.

- Утром на месте была, - сообщила она, - потом вроде ушла. Может, в
институт? Или в больницу за инвалидом каким? Она вроде как с ними работает.

Дворника Юры тоже не нашла. Обычно он день-деньской торчит на глазах, но
сегодня его никто не видел. Окончательно разочаровавшись, поехала в
Ложкино.

Дома было тихо. Я взяла в кабинете толстый справочник и устроилась в
спальне. Через полтора часа подвела итог. Патронажных медсестер, то есть
медицинских работников, ухаживающих за беспомощными одинокими инвалидами,
предоставляют муниципальные общества Красного Креста, и ни в одном из них
не работает Нина Самохвалова. Но в столице существует множество частных
агентств. Я набрала номер "Помощника" и тихонько проблеяла в трубку:

- Хочу пригласить медсестру для ухода за пализованным отцом.

Вежливый голос моментально сообщил расценки: один день - десять долларов.
Лекарства, памперсы, моющие средства - естественно, за счет хозяев. Еще
медицинского работника полагается покормить. Сопровождение в другой город -
в два раза дороже.

Повесив трубку, я через минуту вновь обратилась в то же агентство,
постаравшись изменить голос.

- Вам нужны сотрудники?

Тот же безукоризненно вежливый голос осведомился:

- Имеете медицинское образование?

- Медсестра широкого профиля.

- Сто долларов в месяц плюс обед в семье больного, и, естественно, чаевые
никто не отбирает.

- Много дают?

- Долларов на двадцать можете твердо рассчитывать.

- Берете только профессионалов?

- С предъявлением диплома, - уточнил голос.

Я повесила трубку и позвонила в другое агентство. Расценки примерно
совпадали, и везде требовались только дипломированные сотрудники.

В глубокой задумчивости я пошла вниз. Где ж подрабатывает Нина? У девушки
нет никаких шансов устроиться официально, она не имеет документов
медсестры, учится в гуманитарном институте. Бешеных денег за уход не платит
никто, двадцать долларов в месяц считаются роскошными чаевыми. А
Самохвалова небось только за квартиру отдает триста плюс машина, бензин,
джинсы "Труссарди" кофточки "Naf-Naf"... Папа присылает? Но он
только-только построил новый дом, все средства туда вложил. Наверное,
все-таки зарабатывает сама. Но как? Может, это Базиль содержит любовницу?
Корзинкин, безусловно, обеспечен, но, как все французы, жаден до
невозможности. Россияне, начитавшись "Трех мушкетеров", составили
неправильный образ парижанина - этакого гуляки, весельчака, бабника, не
считающего расходов на прекрасных дам и выпивку. На самом деле
среднестатистический француз предпочитает укладываться спать в десять,
никогда не позовет знакомых в гости, а если все же сподобится устроить
вечеринку, ток столу подадут фисташки, орешки да блюдо с сыром. Впрочем,
могут торжественно внести ветчину. Причем, если гостей шестеро, то на
роскошном, доставшемся от бабушки подносе сиротливо будут лежать только
шесть ломтиков - по одному на человека, добавку просить не принято. Так что
вряд ли Корзинкин обеспечивает своей даме сердца роскошный образ жизни. Ну,
духи может подарить или недорогое колечко...

В гостиной на диване валялся Кешка. На столике - несколько журналов, я
машинально схватила одно издание.

- Не смотри, - велел сын.

Но я уже в ужасе уставилась на первую страницу. Ее целиком занимало фото
молодой улыбающейся женщины. Ее можно было бы даже посчитать хорошенькой,
если б не уродливое тело. Левой груди нет, на ее месте змеится белый шрам,
от правой сохранились жалкие остатки. Внизу подпись - Виола, тридцать пять
лет, радикальная мастэктомия, агентство "Лотос".

- Что это? - еле-еле ворочая языком, спросила я, машинально продолжая
листать странное издание.

Следующие фото оказались еще отвратительней. Милые дамы демонстрировали
результаты ампутации рук или ног, далее шли снимки молодых мужиков с
телами, покрытыми шрамами. Все фото сделаны с почти обнаженной натуры -
крохотные трусики прикрывали лишь небольшой участок тела. На последних
страницах были настоящие уроды: карлики, отвратительно ожиревшие бабы,
парочка парней с невероятными родимыми пятнами.

- Какого черта ты купил эту гадость да еще приволок домой? - накинулась я
на сына. - Где взял кошмарный журнальчик?

Кешка потянулся и глянул на стол.

- Данную порнографию приволок Ефим. Если сейчас начнем возмущаться и жечь в
печке, моментально притащит десяток новых и примется всем показывать. Лучше
сделать вид, что нас это не волнует, и оставить их валяться тут. Ты же его
знаешь.

Абсолютно точно. Стоило старику сообразить, что вас что-то смущает, как он
тут же моментально начинал педалировать ситуацию. Такой вот омерзительный
тип - получает настоящее удовольствие, глядя, как мучаются его несчастные
жертвы.

- Боюсь, Машка полезет посмотреть, - вырвалось из моей груди.

Кеша вздохнул.

- Если сейчас спрячем, дедуля точно ей покажет. В конце концов, ничего
страшного, просто несчастные, изувеченные люди. Естественно, ребенку не
следует рассказывать, зачем бедолаги тут свои фотки выставили. Ладно, сам
объясню. Мол, журнал выпускает общество инвалидов, чтобы поддержать в людях
мужество. Тебе сделали страшную операцию - не переживай, посмотри на
других, может, им еще хуже, а они улыбаются! И ты придерживайся этой
версии. Да не переживай так, пролистнет и бросит!

- А правда, зачем подобное демонстрировать?

Кешка сел и поглядел на меня.

- Мать! Тебе что, двенадцать лет? Наивная, как щенок.

Я обиделась.

- Ну, прости глупую, уж объясни ей...