– Макс забирает Эми, – продолжил Ваня, – и начинает действовать, план разработан им до мелочей. Эми он проносит в дом в наглухо закрытой сумке. Умная, дрессированная собака не издает ни звука. Потом Макс выходит в своей комнате на балкон и принимается смотреть в бинокль на дорогу. Дом Ларионовых стоит в поселке последним на линии. Гости к хозяевам приезжают достаточно редко, а без предварительного приглашения практически никогда. У всех членов семьи Ларионова, кроме Тины, роскошные иномарки… Поэтому, когда вдалеке появляются старые, весьма потасканные «Жигули», Макс уверен, это катит Лампа, та самая женщина, которую он считает собачницей-психопаткой.
Ваня замолчал, потом, мягко улыбнувшись, сказал мне:
– Извини, но Володя говорил, что ты не слишком ловко управляешься с автомобилем.
– Подумаешь, – взвилась я, – нельзя же все в жизни делать лучше всех! Между прочим, я изумительно готовлю, филигранно глажу, правда, терпеть не могу это занятие, но если нужно, то любую мятую тряпку превращу в шикарную вещь, я необычайно умна, чертовски обаятельна.
– Правильно, правильно, – быстро закивал Ваня, – не хотел тебя обидеть, просто сообщаю, что ты ездишь медленно, осторожно, кстати, очень и очень похвальное качество. Макс знает о твоей манере вождения и успевает сбежать вниз и незаметно высадить у ворот Эми. Дрессированной собаке дается соответственная команда, и она начинает изображать из себя инвалида. Ты, естественно, мигом забираешь «несчастное, больное» животное и начинаешь хлопать крыльями: зовешь ветеринара, моешь Эми, кормишь, отправляешь детей развешивать в поселке объявления.
– Ночью, когда весь дом спит, Макс осторожно приоткрывает дверь в комнату Ефима и впускает туда Эми, сажает животное на грудь крепко спящего двоюродного брата и щелкает пультом. Максим не рискует. Кровать Карины стоит в другом помещении, у супругов раздельные спальни.
Эми звереет и кидается на спокойно спящего Ефима. Макс быстро выскакивает в коридор и бежит к себе. Действует он почти в кромешной темноте, поэтому не замечает, что роняет из кармана пульт, который попадает под статую, стоящую в коридоре. В доме полно всяких ваз, фигур и скульптурных композиций, натыканных в самых неожиданных местах.
Утром по дому несется крик. Макс вскакивает и бросается вниз, он хочет «выключить» Эми, собака в таком состоянии опасна, но пульт словно испарился.
Макс звонит Павлу и сообщает:
– Что делать! Я потерял возможность управлять Эми!
Павел ругается, но быстро привозит запасной «включатель».
– Вот, – закричала я, – вспомнила, где видела парня на джипе! Он подъехал к воротам дома, когда мы пытались поймать убегающую Эми. Макс еще сказал: «Вот что, ступайте все домой, собака опасна, попробую сам ее схватить, вон приятель подъехал, он и поможет». Я еще подумала, что он смелый и благородный человек.
– Ты ошиблась, – тяжело вздохнул Ваня, – у Максима в кармане есть теперь другой пульт, и ему надо, чтобы взбудораженные домочадцы ушли прочь. Кстати, он весьма ловко отправляет всех домой, а сам начинает щелкать пультом, сначала во дворе, а потом за воротами. Спустя минут пять от оврага доносится тихое поскуливание. Макс идет на звук и находит там совершенно обессилевшую Эми. Дальнейшее просто: он забирает животное и отдает Павлу. Собственно говоря, это все. Кстати, в тот день, когда ты в сервисе случайно налетела на Павла, он ехал на встречу с новым клиентом и поэтому невероятно обозлился, когда увидел, что какая-то баба ухитрилась непонятным образом привести собаку в состояние «боевой готовности». Эми после припадков злобности сильно слабеет, выдыхается, и Павел знает, что, если «включить» ее во второй раз сразу, без суточного отдыха, собака может и не озвереть до нужной кондиции. А клиент ждал, деньги были заплачены. Отсюда его немотивированные на первый взгляд грубость и хамство. Павлу, человеку более чем обеспеченному, следовало, мило улыбнувшись, попытаться спокойно выпутаться из создавшейся ситуации. Сказать что-нибудь типа: «Надо же, моя собачка от жары совсем с ума сошла, вот вам деньги на покраску». Но Павел нервничает и изо всех сил толкает любопытную бабенку.
– Да уж, Лампудель, – влез Володя, – голова у тебя, похоже, деревянная. Впрочем, нет, железная. Деревяшка бы точно раскололась, упади на нее огнетушитель, а твоя черепушка устояла. Извини, я совершенно зря упрекал тебя всегда, говоря, что в твоей головенке пустота, нет, теперь проверено экспериментальным путем, она из цельного куска железа, просто стальная чурка!
– Перестань! – неожиданно пришел мне на помощь Ваня. – Всякое случается.
– Между прочим, – веселился Костин, – огнетушитель помялся!
Но Ваня решил не обращать внимания на разошедшегося майора и спросил:
– Ну, теперь все понятно?
Я осторожно кивнула:
– В целом да. Между прочим, Ефим заплатил горничной Асе Ломакиной за лжесвидетельство! Очень уж хотел «утопить» Раду.
– Знаю, – кивнул Ваня, – мы нашли девушку.
– Где? – подскочила я. – Как? Она мне наврала про какое-то Фаломеево.
– Ася хитрая девушка, – усмехнулся следователь, – но все купленные квартиры регистрируются. Мы нашли ее. Проживает Ася в Марьине.
– Врунья!!!
Ваня рассмеялся:
– Да уж, ловко она тебя вокруг пальца обвела.
– Что будет с Радой?
– Она уже дома. Рвалась приехать сюда, мы рассказали, какую бешеную активность ты развила, чтобы вызволить Раду из беды, но врач ее не пустил, нам-то со скрипом разрешение дал, говорит, ты совсем слабая. Кстати, как голова, не болит?
– Не-а, – радостно заявила я, – и не тошнит!
– Говорю же, у нее стальная башка, – фыркнул Вовка, – и носорожье упрямство. Не дай бог с такой связаться, идет напролом, наперекор здравому смыслу!
Это уж слишком!
– Между прочим, если бы я не была такой, ты бы сейчас сидел в Бутырской тюрьме, кто тебя оттуда вытащил?
Вовка мигом заткнулся. Я выхватила у Вани пачку сигарет.
– Дай мне покурить!
– А можно?
– Плевать, где зажигалка? Рада, наверное, теперь помирится с матерью… Странно, однако…
– Что? – заинтересовался Ваня.
– Стася-Анжелика рассказывала, что у Глеба Лукича была привычка тщательно проверять всех невест Макса, он не хотел, чтобы в его семью попали недостойные. Почему же он не стал ничего узнавать о Раде?
Ваня улыбнулся:
– Да он все знал, о родителях и брате. В сейфе, в том самом, который мог открыть только хозяин, лежало несколько отчетов людей, раскопавших подноготную Рады. Просто его устраивало такое положение вещей. Не хочет жена общаться с родственниками, прикидывается сиротой, очень хорошо, ему меньше забот. Глеб Лукич вовсе не горел желанием получить такую тещу, как Тамара Николаевна. Да и любимую жену уличать во вранье не хотел, поэтому и не сказал ничего Раде.
В наступившей тишине стало слышно, как в соседней палате во всю мощь орет телевизор.
– Ой, – внезапно спохватился Ваня, – вот дурак! Ведь привез тебе шикарные конфеты и забыл в машине. Вовка, будь другом, сходи!
– Почему я? – возмутился майор. – Кто оставил, тому и бежать на парковку.
– У тебя машина плохо открывается, – заныл Ваня, – буду ковыряться два часа, ну не вредничай!
– Ладно, – смилостивился Костин, – еще и правда ручку сломаешь, начнешь дергать в разные стороны!
Он ушел. Ваня помолчал секунду и спросил:
– Ты ведь не обиделась, когда я сказал про «собачницу-психопатку»?
Я пожала плечами:
– Дуться на людей не в моем характере. Кстати, я не обратила внимания и на заявление о «стальной голове».
– Это Вовкино высказывание, – мгновенно отреагировал Ваня. – Между прочим, я считаю тебя умной, красивой, очень привлекательной женщиной. Кстати, тебя скоро выпишут!
– Естественно, зря держать не станут.
– Не откажешься сходить со мной попить кофе?
Я кивнула. Вот зачем он услал Костина в машину, хотел назначить мне свидание. Однако я пользуюсь бешеным успехом у мужчин. Сначала к моим ногам падает Константин Михайлович, теперь Ваня… Просто превращаюсь в Мессалину, нет, не то, в Клеопатру, нет, в Елену Прекрасную.
– Никаких конфет в машине я не нашел, – сообщил Костин, появляясь в палате. – Ты уверен, что они были?
Ваня подмигнул мне:
– Да ну? Значит, оставил в кабинете на столе. Что ж, придется еще раз приехать к Лампе, иначе протухнут шоколадки.
Прошла неделя. Я выписалась из больницы, в пятницу к нам заявился Костин.
– Как ты здорово во всем разобрался, – воскликнула Лиза, – а то ничего и никому не было понятно!
– Вовсе нет, – возмутилась я, – между прочим, я почти добежала до цели, через пару дней догадалась бы сама!
– Знаешь, Лампудель, – с тяжелым вздохом сказал Костин, – мой тебе совет: иди на курсы кройки и шитья. – Почему? – не поняла я.
– Очень хорошее хобби для женщины, станешь шить себе и подружкам юбки, блузки. Мило, безопасно, а главное, думается, достигнешь успеха, – с абсолютно серьезным лицом заявил Володя.
– Почему? – продолжала недоумевать я. – Честно говоря, если требуется пришить пуговицу, начинаю путаться в нитках.
– Ну, должен же у тебя иметься хоть какой-нибудь талант, – хмыкнул майор. – Перестань корчить из себя детектива и попробуй заняться, например, моделированием нарядов!
– Может, он и прав, – неожиданно заявила Лиза. – Представляешь, как здорово? Станем гордиться тобой, ходить на показы, любоваться коллекцией.
Простодушная девочка не поняла, что майор издевается надо мной, и от этого я обозлилась на Костина еще больше.
– Огромное спасибо за заботу! Как-нибудь сама соображу, чем мне заниматься. Кстати, ненавижу кроить, шить и вязать, скорей всего мои модели представляли бы собой просто фиговый лист.
– Фиговый листочек от кутюр, – захихикал Володя. – О, классно! Только вообразите себе эту модель, украшенную лентами, бантами, кистями, бахромой, а посередине пуговицы, которые Лампа присобачила криво и косо. Нет, Лампудель, ты точно должна попробовать себя в роли модельера. Фиговый листочек от кутюр! Вполне в твоем духе!
От злости у меня пропал дар речи. Фиговый листочек от кутюр! Ну, Костин, погоди, еще найду способ отомстить.
ЭПИЛОГ
Рада получила все деньги Глеба Лукича. Она взяла Тину, Чарли и уехала из Алябьева. Куда, не знаю. Вдова Ларионова, хоть и обнимала меня на прощание, приговаривая: «Господи, ты теперь мой лучший друг!» – нового адреса не оставила.
Конечно, можно ее найти, но, честно говоря, мне не хочется этого делать. Да и Раде лучше не иметь перед глазами постоянное напоминание о том, что она, пусть не нарочно, убила мужа. Я даже не в курсе, помирилась ли Рада с матерью.
Наш новый дом был готов в конце сентября. Роман Миловидов передал мне все бумаги, подтверждающие собственность, и ключи. Комнаты обставлял наемный дизайнер, поэтому мы слегка прибалдели, увидев повсюду кожу, бронзу и позолоту. Но, наверное, привыкнем. Хотя наш прежний дом, заставленный разномастной мебелью, скрипучими кроватями и шкафами, у которых не закрывались дверцы, нравился нам больше.
Карина пока ждет суда в следственном изоляторе, и Галине Михайловне теперь придется не на словах доказывать свою любовь к ней. Одно дело, лежа в роскошной гостиной на мягком диване, сюсюкать: «Доченька, дай я тебя поцелую. Ах, Зина, милейшая, подайте кофе…» Другое – стоять с сумкой, набитой харчами, в длинной очереди к окошку, где принимают передачи для подследственных. А ведь потом еще будет зона, косые взгляды соседей, перешептывание за спиной… Нелегко придется Галине Михайловне, как морально, так и материально, содержание заключенного дорогое удовольствие. Я не знаю, сумеет ли она, избалованная, капризная, эгоистичная, достойно выдержать посланное испытание.
Ждут суда и Макс с Павлом. Куда подевалась Роза Константиновна, мне неизвестно.
Каменистый Артем
Лукин Евгений
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия